— Никакой другой женщины у меня нет! — закричал Мэтью, снова теряя терпение. Но, встретившись с суровым взглядом Пру, снова взял себя в руки. — Адди! Ты все выдумываешь. Полицейские осматривают мавзолей потому, что кто-то туда вломился. Вандалы! Я не хотел тебе говорить, расстраивать тебя… Ничего не украдено и не пострадало. Они все осмотрят и уедут. К Кэти они не имеют никакого отношения!

— Они там с самой субботы! Вы все обращаетесь со мной как с дурочкой! Я не слепая и не глухая! Кстати, вандалы нисколько меня не удивляют! Ты никогда не выходишь в парк, не осматриваешь, не проверяешь, все ли на месте! Такое огромное владение предполагает большую ответственность, а ты никогда не выказывал к парку ни малейшего интереса! Я ведь не могу обо всем заботиться сама!

— Ты ничего не даешь мне делать! — Мэтью уже не мог сдерживаться; он понимал, что сейчас окончательно сорвется. — Ты налагаешь вето на все, что я предлагаю изменить или переделать!

— Я знаю, у нас творятся странные вещи! — с горечью продолжала Аделина. — Своими глазами видела!

— Что?! Что ты видела?

Пру обняла Аделину за плечи:

— Успокойтесь, дорогая. Давайте-ка лучше поднимемся в спальню да приляжем ненадолго!

— Погодите минутку! — перебил ее Мэтью. — Адди, что ты видела своими глазами?

Но Аделина замкнулась в себе; и он вдруг заметил, что она хитро улыбается. Лицо у нее сделалось неприятным и каким-то чужим; такой он ее еще не видел. Странное выражение ее лица смутило его, он не помнил, чтобы такое случалось раньше. Мэтью вдруг очень испугался. Что творится в ее голове? Вдруг ее состояние гораздо серьезнее, чем он думает? С той самой ночи, когда он увидел, как она бродит по дому в ночной рубашке, им владело дурное предчувствие. Он сам не понимал, чего боится, но исчезновение Кэти как будто вписалось в общую картину. Нагрянула беда, которая давно уже тучей нависала над их семьей.

Он вздрогнул, услышав голос жены.

— Огни! — отчетливо и звонко произнесла Аделина. — Там, у склепа, горели автомобильные фары, а потом они погасли. Они приезжают по ночам! Тебе я ничего не говорила. Ты бы сказал, что я выдумываю. А я ничего не выдумываю! — Последние слова она произнесла почти злобно.

Мэтью глубоко вздохнул и выругался про себя. Надо будет передать слова жены старшему инспектору Маркби. Но тогда Маркби обязательно захочет допросить Аделину!

— По-моему, — громко сказала Пру, — ей нужно наверх!

Мэтью кивнул. Пру справится. А вот он не может. Кот зашипел на него, обнажив сверкающие белые клыки и показав розовый язычок. Мэтью осторожно обошел кота и направился в гостиную, где, не снимая куртки, бросился в кресло.

— Тебе нужно поспать!

Он поднял голову. В дверях стояла Марла и наблюдала за ним.

— Даже в кабинете слышны крики и вопли, — пояснила она. — А что нашло на кота? Он пролетел мимо меня, как мяч!

— Марла, — хрипло проговорил Мэтью, — хочу попросить тебя об одной услуге… Сделай это для меня! Прошу тебя, разыщи Сандерсона — мальчика, с которым встречается Кэти, — и спроси, не знает ли он, куда она пропала. Я понимаю, такие вещи положено спрашивать отцу, но я боюсь, что выйду из себя, если… если окажется, что…

— Конечно, — кивнула Марла. — Не волнуйся. Я все сделаю!

— Но ведь она не… не провела ночь с ним, как ты думаешь? Она еще совсем ребенок!

Его глаза умоляли ее об утешении.

— Мэтт, все меняется! — негромко сказала Марла. — Рано или поздно! Даже твоя девочка растет и становится взрослой. Обещаю, я все выясню так, чтобы никто ничего не узнал.

— Спасибо, Марла. Да, и передай Чепчиксу, чтобы осмотрел парк. Вдруг она… упала, подвернула ногу или еще что-нибудь…

Последнее предположение казалось нелепым, но всякое бывает. Хотя… зачем Кэти вдруг понадобилось бродить по парку в темноте? Голова отказывалась соображать. В том-то и трудность — он не может думать. Мозги как будто заклинило.

Марла подошла к Мэтью и положила руку ему на плечо. Хотя жест казался выражением сочувствия, губы ее презрительно кривились.

— Я знаю, где живет ее приятель. Если не найду его дома, то поищу в школе. А Чепчикс обязательно осмотрит парк. Он и так целыми днями слоняется там со своими свиньями. Уж он ничего не пропустит! Все будет хорошо, Мэтт, предоставь дело мне!

Он откинулся назад, положил голову на спинку кресла и глубоко вздохнул. Из-за спины Марлы доносились протестующие крики Аделины, которую уводили наверх, и успокаивающее бормотание Пру. Мэтью закрыл глаза. Жаль, что нельзя заткнуть уши!

— Мэтт, ты должен действовать, — сказала Марла. — Кому-то надо позаботиться об Аделине. Она представляет опасность даже для себя самой!

— Знаю, — сказал он. — Когда все закончится, Марла. Когда вернется Кэти.

Барни Крауч запер за собой дверь и зашагал в гору, в сторону Бамфорда. Он терпеть не мог ходить за продуктами, но рано или поздно запасы заканчивались, и их приходилось пополнять. За последнее время он уже дважды ужинал у Дорис Прайд. Ему не хотелось превращать эти ужины в привычку! Хотя Дорис, надо отдать ей должное, готовит замечательно, печенье рассыпается во рту, а йоркширский пудинг — настоящий шедевр кулинарного искусства! Да, Дорис — славная женщина. Славная и добродетельная… но в том-то и беда. Барни пока не желал исправляться.

Сжимая в руке хозяйственную сумку, он брел по крутому склону и вскоре очутился напротив мавзолея Дево. Было три часа дня; полицейские машины, стоявшие здесь все утро, уже уехали. Они оставили после себя заградительную ленту, которой обнесли весь прилегающий участок, и объявление, запрещающее подходить к мавзолею. Да, гнусное, грязное дело! Барни не хотелось лишний раз вспоминать о нем. Повинуясь порыву, он перекинул ноги через перелаз и направился к городу напрямик, полями.

Он часто ходил так летом, но не зимой. Земля оказалась жесткая, кочковатая; идти по ней было трудно. Вдали паслись овцы, а кроме них, никого не было видно. Разве что вороны. Вороны — предвестники несчастья! Барни их терпеть не мог. В давние времена, когда на перекрестках дорог ставили виселицы с преступниками, закованными в цепи, вороны, бывало, обгладывали трупы до костей. И как прохожие ни старались отвести взгляд от жуткого зрелища, они слышали, как злобно перекликаются птицы и как хлопают их большие черные крылья. Сейчас считается, что жить стало легче. Ничего подобного! Барни поежился. Просто самые мерзкие зрелища уже не выставляют напоказ.

— Посмотрите-ка на проклятых птиц! — пробормотал Барни, глядя, как довольно большая стая ворон кружит над живой изгородью. — Если бы у меня было ружье, я бы их пострелял! От них прямо мороз по коже!

К стае, громко каркая, подлетели еще две птицы. Одна тут же уселась на голую ветку дерева, словно часовой. Несмотря на нелюбовь к пернатым хищникам, Барни стало любопытно, что так привлекло ворон. Наверное, овца околела. Сходить, что ли, посмотреть? Если там действительно труп овцы, он позвонит фермеру, когда вернется из городка!