Но вскоре Небредов взорвался. Он встал и заходил вокруг съежившегося на кресле Левушки, как разъяренный полумамонт.

— Поймите, Лев, мы разрушим все в человеке, включая саму нирвану. После этого глобального разрушения — что останется в так называемой человеческой душе?.. Ничего! — холодно разъяснил Небредов. — И вот тогда освободится пространство для взрывной тотальной трансформации, превращения, а точнее, возникновения вместо человека уже совершенно иного существа. Гадина, осквернившая и Бога, и землю, исчезнет навсегда. Достаточно внимательно взглянуть, исследовать так называемую мировую историю — и вам станет ясно, что судьба этого самопожирающего рода людского предопределена. Но мы вмешаемся, наша цель — возникновение иного существа взамен человека. А метод — нами уже разработан. Однако основное — в тайне. Те, кто не смогут трансформироваться, просто распадутся в прах, как помойные мухи. Увы, таких большинство…

Левушка, несмотря на свою предыдущую практику, слегка обалдел.

— Это слишком грандиозно, и такое невозможно осуществить, — пробормотал он невзначай.

Небредов продолжал медленно ходить по полузамкнутой в самой себе гостиной.

— Все это вполне возможно, но со временем. Предстоит исторический процесс. Если мы, непредсказуемые, его не ускорим, и не спасем путем тотального преображения тех, кто способен на это, и не осуществим весь план в целом — конец этого рода будет немыслимо чудовищен и несравним с нашим сценарием. В конце концов они сами пожрут друг друга в своих войнах и мировых проектах. Земля сбросит их с себя в небытие как нечисть… Я уже не говорю о других традиционных откровениях типа Апокалипсиса.

Левушка вдруг чуть не заплакал.

— Жалко все-таки, Корней Семенович, — неестественно всхлипнул он. — Ведь были же молитвенники, мудрецы, святые, пророки, создатели великих культур, писатели, композиторы… просто чистые люди, наконец…

— Вы, Левушка, следите за собой, — прервал Небредов. — Вы сказали «были» — те, кого вы имели в виду, уже давно в лучшей ситуации. Нечего о них беспокоиться. Зато некоторые из тех великих, кто будут, — по нашему сценарию у них появится невиданный ранее, неслыханный шанс сбросить с себя груз человеческого бытия…

Небредов остановился и мрачно взглянул на несколько сентиментального родственника.

— Вы заметили, Лев, — продолжал он, — что я имею в виду не становление иного человека, человека иных высших циклов, а прощание с человеком, с самим архетипом человека в принципе.

Левушка соскочил с кресла и стал чуть-чуть бегать по гостиной.

— Все же это слишком… Зачем такой радикализм… Да и как это возможно! — залепетал он. — Я понимаю: человек нашего времени непременно доиграется. Но человек вообще, других восходящих циклов… Других манвантар… Это уже немыслимо.

— Иное существо, появившееся взамен, сделает бессмысленным продолжение рода человеческого и его космологического и небесного существования. Иное существо будет неизмеримо выше человека как архетипа.

Левушка плюхнулся в кресло и замер.

— Экий вы революционер, Корней Семенович, — процедил он. — Даже теоретически такой расклад вообразить жутко…

Небредов расхохотался.

— Успокойтесь, Лев. Конечная цель далека. Сейчас у нас более скромная задача: обнаружить одного человека и дать мне знать о нем.

Левушка встрепенулся.

— Это по мне, Корней Семенович, по мне… Я не залезаю сколько-нибудь далеко, я люблю нашу тихую, безумную практику… Его надо расшатать? — с улыбкой умиления произнес Левушка.

Небредов вздохнул так, словно он в душе разговаривал с Богами.

— Нет, это совсем из другой оперы. Я видел его, немного поработал с этим человеком. Но потом он исчез. Кстати, не исключено, что его духовное состояние поможет нам в смысле путей-дорожек к иному существу, которого еще нет во всем творении. Не он сам — этот путь, нет, нет, просто с ним связаны некоторые моменты… Кстати, его зовут Станислав, по фамилии Нефедов, я потом опишу вам его… По моим данным, он находится сейчас в одной из деревень между Москвой и Тверью. Я дам точные данные района. Обследовать надо всего пять-шесть деревушек. Его фото, признаки, вообще все, что нужно для этой поездки, — будет дано, разумеется. После его обнаружения вы по мобильному отрапортуете мне, где он…

— И всего-то! — воскликнул Левушка. — Вы знаете, Корней Семенович, как я предан вам. Почему же вы посылаете меня на такой пустяк?

— Это вовсе не пустяк, Лев, — Небредов поудобней устроился в кресле и посмотрел на восторженного Льва. — Прежде чем отправить вас в этот путь, я должен вам сообщить кое-что о черной ветви нашего движения непредсказуемых. О раскольниках, о секте внутри нас…

— О Волкове? — насторожился Лев.

— Именно о нем. Его люди — великие практики разрушения. Но их конечная цель — не возникновение иного так называемого существа, а тотальное разрушение человека, расшатывание его сознания. Разрушение ради разрушения. Может быть, есть и еще какая-то тайная цель, но она наверняка негативная. Я о ней конкретно не знаю. Исходя из цели, и методы разрушения у них несколько иные, хотя есть, конечно, и схожие.

Лева как-то неуютно хрюкнул и бормотнул:

— Поспать бы мне, Корней Семеныч. Небредов среагировал холодно:

— Когда-нибудь и где-нибудь отоспишься. А теперь слушай. По Волкову — в конце процесса так называемое человечество будет представлять из себя расшатанное большинство, то есть людей внешне непредсказуемых, а по существу полубезумных. Может быть, всего один процент истинно непредсказуемых, то есть тех, которые, во-первых, обладают техникой самоконтроля и остатками позитивного разума. А во-вторых, которые владеют истинной непредсказуемостью. Ведь непредсказуемость нельзя путать с социальной или, скажем, сексуальной неожиданностью. Подобное — просто проявление бессознательного, тайных желаний. Если вы дернете своего начальника за нос посреди рабочего дня — то какая же это непредсказуемость, это значит, что вы потеряли контроль над своими комплексами, и так далее. Сфера психоанализа — одного из самых убогих и примитивных учений о человеке. Такие действия элементарно предсказать. Истинная непредсказуемость — это то, чего вы сами, даже в тайниках души, никак не ожидаете, что приходит неизвестно откуда, как озарение, и она прежде всего непредсказуема для вас самих. Это — высший класс, и где-то это уже переход к иному существу, потому что такое озарение намекает уже на то, что пора прекратить доверять себе как такому нелепому созданию как человек, по крайней мере как современный человек. В практике, к сожалению, истинная непредсказуемость часто смешивается с непредсказуемостью, имеющей чисто психологический, а значит, человеческий, а не метафизический источник. Но есть и чистый высший класс. Вы, Левушка, далеко не чистый, но теоретически вы все это знаете. Я говорю об этом, потому что хочу обратить ваше внимание на следующее. Фактически до этого пункта мы с волковцами почти едины. И вот с одним из волковцев вам придется, вероятно, столкнуться в ваших поисках Станислава. По нашим данным, Влад Руканов, волковец и очень мощный практик, тоже ускоренно ищет Станислава. Руканов — изощрен, метафизически циничен, воздействие на людей — высокое. Говорят, что в прошлом воплощении побывал в аду. Конкретно, с адом знаком детально, а уж откуда… Ладно. Дело в том, что волковцы разработали рассчитанный на десятилетия и столетия глубоко квалифицированный, секретный план расшатывания и разрушения психики человечества в историческом масштабе. Они ведь международная организация, и мы, кстати, тоже. Очень многое Волков взял у меня, когда мы были вместе. Ведь и у нас есть такой план, но с другой окраской и не как конечная цель. Этот план учитывает всю тупость и слабоумие современного человечества. Люди воображают, что если они, словно придурки, будут летать из стороны в сторону на своих самолетах, то они уже владеют миром, пространством по крайней мере. И так далее, и так далее… На самом деле их так называемая наука — наука профанов, которые подходят к природе с черного хода и не знают даже того, что знали о природе не такие уж давние древние. Все это неизбежно плохо кончится, хотя временные периоды золотого сна могут быть. А ментальность современных людей рано или поздно доведет их — одних до полного автоматизма и отупения, других — до безумия. И вот в этом мы им серьезно поможем, подтолкнем, а тем, кому не помогает, к тем применим более радикальные способы воздействия на психику. Планы эти хорошо продуманы и рассчитаны также на иллюзорность их глупых надежд.