За столом, где муж пил кофе, сидела молодая и невероятно привлекательная девушка, не старше восемнадцати.

Длинные ноги в тонких матовых чулках, резинка которых призывно виднелась из-под ультра-короткой юбочки, а высокая упругая грудь едва не выпрыгивала из топика. Девица бросила на мужчину призывный взгляд, и это будто обрушило на меня ледяной душ.

Уверенная в себе женщина, которая проснулась этим утром, будто растворилась под ним, оставив лишь меня — жалкую бывшую, которую унизили при всех, поставив на колени и заставив заниматься оральным сексом. Приемную мать, не способную защитить больного ребенка.

Слабую жертву в привычном состоянии отчаяния.

И почему я вдруг подумала, что может быть иначе? Потому что этот хищник переспал со мной? Так ему приказали. Тот страшный человек велел нам быть мужем и женой. А я вдруг решила, что действительно интересна Владу?

Какая глупая!

Забыла отражение в зеркале?

Вот какие ему нравятся — ноги от ушей, пышная грудь, яркая внешность и непоколебимая уверенность в себе и своей привлекательности. Настоящая хищница! А не её слабое подобие…

Меня использовали.

«Спустили пар».

Отымели, как... шлюху.

А я вообразила невесть что! Едва не плясала от радости, нацепила на себя мужскую рубашку, представила, что в ней сексуальна, как никто.

Идиотка…

Меня даже не заметили. Так и беседовали, попивая кофе и смеясь друг другу.

Ощутив собственное бессилие в полной мере, я покачнулась и вцепилась в косяк. Медленно развернувшись, поспешила скрыться, чтобы избежать ещё большего унижения.

Но не успела.

Влад поймал меня в коридоре, перехватил за талию и прижал к стене. Он смотрел на мои искусанные губы и долго молчал, словно искал что-то на моем лице. Медленно склонился и, коснувшись кожи губами, снова отстранился. Будто проверял что-то. Не отпустил, вновь прижал к себе, заставляя чувствовать его мощь и жар. Ноздри мужа расширились, затрепетали, веки прикрыли светлые глаза, а губы снова оказались очень близко к моим.

— Доброе утро, Варя, — хриплый голос распускал по мне дикие мурашки. — Так хотел разбудить тебя утром, — его дыхание прервалось, шепот занизился, превратился в сип, — но подумал, что тогда ты весь день не сможешь ходить.

Бешеный

На рассвете я выключился. Закрыл глаза, обнимая Варю, мокрую от пота и горячую от последнего захода, и очнулся, когда солнечный свет яркой полосой забрался в окно.

Жена так мило сопела, подложив ладошку под щеку и устроившись у меня на груди, что я невольно заулыбался. Густые волосы разметались по подушке, укрыли меня жарким покрывалом, часть прядей легла на губы, и я коснулся их языком, попробовал на вкус. Сладкая девочка. Моя дикая кошечка. Между ног изнывало от желания, мне мало этого ночного марафона. Кажется, только раздразнил зверя, но глядя на маленькую беззащитную женщину в моих объятиях, не стал ее будить. Пусть отдохнет. Привыкнет немного к моему темпу и голоду. До вечера я как-нибудь потерплю, ведь дольше ждал.

Попытался выбраться из-под нее, но Варя недовольно засопела и лишь плотнее обняла меня, закинув еще и ногу на мое бедро. Она так льнула ко мне, как к родному, доверяла, а я… обманщик. Использую ее для мести. Если она узнает, кто я и зачем все это — никогда не поймет и не простит.

А я уже и не хочу мстить Лютому, по инерции качусь в обрыв, не в силах остановиться. Так размяк за эти дни супружеской жизни, что одно воспоминание о Чехе и его контроле вызывало во мне ураган ярости. И убрать эти чертовы камеры не могу — пристрелят же обоих. И отказаться не могу… Настюшка ведь пострадает.

— Тварь! — выплюнул шепотом в потолок.

Варя на мой голос вздрогнула, сползла с меня и отвернулась, а я смог сбросить ноги с кровати и опустить голову на руки. Продер пальцами волосы, дернул, пытаясь себя отрезвить. Бля, не помогает… Как из этого дерьма выбраться?

Что-то стукнуло на кухне. Я вскинул голову и на автомате потянулся к штанам. Впрыгнул в одежду и, крадучись, пошел на звук. Как тигр, переступал бесшумно по холодному полу и, заглянув в кухню, чуть не расхохотался.

Мое ночное приключение тряслось около закипающей джезвы, обнимая себя за крошечные плечи и пританцовывая босыми ногами.

— Проголодалась? — я ступил ближе, отчего девушка заметно дернулась и прислонилась к стене.

Совсем о Марьяне забыл, это ж надо, как увлекся секс-марафоном с Варварой.

— Не очень, но замерзла жутко, — оценив меня с головы до ног, девушка тут же расслабленно выдохнула и вернулась к закипающему кофе. — Одеяло тонкое оказалось, а больше я ничего теплого в комнате не нашла, а вам… мешать не захотела. Под утро уже спать не могла, всю колотило. Вот, решила хоть как-то согреться.

— Мы с Варей недавно здесь живем. Не успели завести необходимые вещи, — я развел руками и прошел к столу. — Да и не думали, что гостей будем принимать. Мне сделаешь? — показал на плиту и поднимающийся в узком горлышке напиток.

— Конечно, — девушка заулыбалась, но как-то сдержанно, боязливо. Видимо, мой утренний вид, разбитый и всклокоченный — не особо располагал к доверию.

— Как спалось? — наблюдая, как Марьяна осторожно управляется с чашками, разливает по ним ароматную жидкость, слегка подрагивая от холода, я почему-то заулыбался.

Настюшка тоже мерзлячка, приходилось дополнительный обогреватель ставить в ее комнате. После аварии я каждый день разминал ей мышцы, пытался поднять сестру на ноги, искал деньги, ездил по врачам, но все они твердили одно и тоже — гарантии, что она выживет после операции — очень мало. Да, тогда и Лешка помогал, беспокоился, искал варианты, но… позже, года через три, мы сели и вместе решили, что пора отступить. Настя к тому времени уже привыкла к ограниченной жизни, если это можно назвать жизнью, выучила язык глухонемых, научилась справляться со своими нуждами сама. А когда она выгнала меня из комнаты, сказав, что моя помощь ей больше не нужна, я понял, что все у нее будет хорошо. Она справится с любыми трудностями.

Только я все испортил. Связался не с теми людьми, впутался в эту сеть под названием Месть.

— Я почти не спала, — сев напротив, сказала Марьяна и игриво заулыбалась. — Кажется, у вас с женой все налаживается.

— Сильно мешали? — я вернул ей мягкую улыбку. Наверняка наши с Варей стоны и вскрики были слышны на весь дом.

— Не. Я на новом месте никогда не сплю нормально. Да и еще этот холод собачий. Вы еще отопление не включали?

— Наверное, ночью мороз был, позже проверю котел. В нашей комнате жарища всю ночь была.

Девушка на мои слова прыснула.

— Я думаю.

Я тоже не сдержал улыбки. С ней было как-то легко общаться, я не чувствовал себя загнанным в клетку хищником, мне не нужно было притворяться или обманывать. Может, я просто удовлетворен после ночи? Скорее всего, Марьяна напоминала мне Настю, за которой я очень скучаю.