Я отодвинула бокал чуть подальше от себя.

– А Джо ничего не знал?

Впервые за вечер Брэнсон поморщился:

– Это было самым трудным за сегодня. Признаюсь, тяжело было видеть, что такой человек, как Джо, такой большой и сильный, полностью сломался. Он опустошен. Он не знал об их романе. Это Рождество для него получилось не очень веселым. Одним махом узнать, что жена изменяла ему и что он женат на убийце.

Я даже не учла этого. И я еще думала, что роман Гаррета на стороне и развод – плохо. По крайней мере, он не был убийцей или грязным полицейским.

Мне нужно проведать Джо. Дать ему знать… Дать ему знать о чем? Это был глупый порыв. Уверена, я последний человек, которого он хотел бы видеть.

– Она объяснила, почему убила Деклана? Почему она вообще напала на него? Не понимаю.

Он снова поморщился:

– Во время допроса Пег держалась в течение часа. Ни в чем не сознавалась. Затем я привел Джо. В тот самый момент для них обоих все рухнуло. И встало на свои места для меня. – Он перевел взгляд на меня. – Несмотря на интрижку, она любила своего мужа. Она правда его любила. В ту минуту, когда он сломался, она сломалась тоже. И если бы у меня оставались какие-либо сомнения в том, что она могла убить Деклана, в ее ярости на него, даже теперь она бы все равно убедила меня.

Он остановился, потому что вернулся официант, чтобы наполнить наши бокалы.

– Она хотела закончить их роман. А Деклан – нет. Он был убежден, что она уйдет от Джо, что, как мне кажется, и было ее первоначальным решением, хотя Пег и не призналась в этом. Вот почему Деклан подал на развод с Дафной. Он правда верил в то, что они с Пег будут вместе. Кажется, он почти бредил по этому поводу. Вот почему он сделал документы на ее девичью фамилию. Он был абсолютно уверен, что она уходит от Джо. Когда Пег получила обновленную версию завещания Деклана, это стало для нее последней каплей. Она пришла в ярость.

Меня охватил ужас:

– Так вот из-за чего все? Из-за того, что она прочитала завещание?

Брэнсон кивнул. Он забеспокоился:

– Да. А что?

Я глубоко вздохнула и схватилась за край стола:

– Думаю, это я передала ей то завещание. Некоторые из писем приносят мне по ошибке. Два из них были высланы на адрес магазина Пег, их отправили из юридической фирмы в Денвере.

Брэнсон протянул руку через стол, положил свою ладонь на мою и слегка сжал ее.

– Ты не виновата, Фред. Ты лишь доставила письмо туда, куда оно было отправлено.

Конечно, я это понимала, но все же мне казалось, что я вложила щелкунчика в руку Пег.

Пришел официант, поставив перед нами тарелки с ужином, затем натер сверху пармезан.

Я нахмурилась и посмотрела на свою тарелку со сливочной колбасой тальятелле. Блюдо стоило тридцать долларов, а порция была примерно вдвое меньше миски спагетти в любом другом кафе.

– Ты просто умрешь, когда попробуешь.

Брэнсон улыбнулся, затем вонзил вилку в ньокки. К счастью, он, казалось, не заметил мою реакцию.

Следуя его примеру, я воткнула вилку в толстую лапшу, скрутила ее и положила в рот. Я вздрогнула. В прямом смысле. Я в шоке посмотрела на свою тарелку, затем на Брэнсона.

– Ну, что я и говорил. – Его улыбка стала озорной. – Вся паста у них домашнего приготовления. Для тебя только самое лучшее, Фред.

Я потеряла дар речи и от его слов, и от чистого блаженства, которое происходило у меня во рту. Вино определенно не стоило своей цены, но я была готова платить тридцать долларов за укус, только чтобы снова попробовать эту пасту.

Я не смогла придумать ответ на слова Брэнсона и была не в состоянии справиться со своими чувствами по поводу вкуса блюда, поэтому издала какой-то неопределенный звук согласия и сделала еще один укус. Он был так же хорош, как и первый.

В следующие несколько минут я потерялась в удовольствии от еды. Таким же божественным был чесночный хлеб, тоже домашнего приготовления. Но постепенно изысканная еда и слова Брэнсона отошли на второй план, уступив место размышлениям о Пег.

– Я не понимаю только историю с перчаткой. Почему она поступила так опрометчиво и просто выбросила ее в мусорный контейнер за своим магазином?

Брэнсон пожевал еще несколько секунд, проглотил, затем вытер рот, хотя в этом не было необходимости.

– Кэти и правда помешала ей. Пег выскочила из задней части магазина игрушек, бросила перчатку и поспешила в свой магазин. Она подумала, что тот, кто ее прервал, мог прийти в ее магазин за помощью. Это было бы идеальное алиби. – Он пожал плечами и даже с небольшим сожалением вздохнул. – Но Пег сказала, что вернулась к мусорке и не смогла ничего найти. Она решила, что какое-то животное унесло перчатку. Лично я этот момент не совсем понимаю. Если бы я был на ее месте, то распотрошил бы весь контейнер. Я бы ни за что не оставил улику. – Он пожал одним плечом. – Хотя сегодня мы все-таки распотрошили ее, но вторую перчатку так и не нашли.

Несмотря на ситуацию, я тихо посмеялась.

– Очень понимаю. Не знаю, сколько раз я теряла ключи или мобильный телефон и едва не разрушала дом в поисках. А в итоге находила их в том месте, которое я уже проверила миллион раз.

– Может, и так, но твои ключи или телефон не являются уликами.

– Верно. – Я знала, что такое иногда случается. – И это еще одно подтверждение того, что мне нельзя убивать людей. Нечто подобное могло бы случиться со мной.

Брэнсон фыркнул, но каким-то образом этот резкий звук прозвучал элегантно.

– Правда? Ты ведешь список потенциальных жертв? Не хочешь поделиться им со мной?

Я покачала головой, хотя в моих мыслях промелькнула офицер Грин. Как и мой бывший муж, и моя бывшая лучшая подруга, которая превратилась в бывшего делового парт нера. Нет, эти двое мгновенно исчезли. Именно благодаря им я сделала свой выбор и оказалась в Эстес-Парке. Поэтому я была благодарна. Однако, чтобы стереть имя Сьюзен из списка, потребовалось немного больше усилий.

– Нет. Я не совершаю убийства. Я их только расследую.

Я ничего не могла с собой поделать.

Брэнсон не засмеялся. Во всяком случае, я могла поклясться, его взгляд стал возбужденнее.

– Что правда, то правда, Уинифред Пейдж. Что правда, то правда.

Я опустила вилку обратно в тарелку и уже приготовилась накрутить на нее побольше лапши, но обнаружила, что тарелка пуста. Брэнсон, должно быть, увидел разочарование на моем лице и засмеялся. Я застенчиво улыбнулась:

– Просто ужасно, когда ты не понимаешь, что еда уже закончилась, а ты все хочешь проглотить этот последний вкусный кусочек, который, оказывается, уже съел.

Он подмигнул:

– Здесь не очень большие порции. Можем заказать еще по тарелке.