— Что, некому было опустить твое эго с небес на грешную землю, м-м-м? — я тяну гласные, скользя пальцами по его груди. Чувствуя, как напрягаются мышцы, видя, как дергается его кадык.

Не имея ни сил, ни желания держать себя в глупых рамках приличия. И подаваясь вперед втягиваю его в очередной жадный, мокрый, совершенно неприличный поцелуй. Кусая губы, впиваясь пальцами в его задницу, обтянутую охеренно узкими джинсами.

— Кхм-кхм…

Этот насмешливый голос, с оттенками могильной тишины сложно не заметить. Еще сложнее проигнорировать, но я искренне пытаюсь это сделать. Еще минуты три, пока мой обожаемый блохастый не отстраняется, прислоняясь спиной к стене. И не вздыхает, с очевидным недовольством:

— Блять..

— Осторожней, волчара. Я могу счесть это за приглашение разбавить ваш милый, жаркий дуэт, — Деф довольно скалиться, болтая в воздухе толстостенным бокалом, заполненным янтарным, одуряющее пахнущим виски на два пальца от края. Кубики льда тихо, мелодично звеня, и я всего лишь на долю секунды удивляюсь, как это возможно в царившей в клубе вакханалии из звуков, запахов, стонов и бешеной, наркотической эйфории. А потом мне становится плевать. Потому что…

Ну блять, меня опять обламывают с хорошим, качественным, страстным сексом! И это нихуя не смешно!

— Только через мой труп, сестра, — уткнувшись носом в грудь своего волка, я жадно дышу его запахом, даже не замечая, как пальцы ловко забираются под футболку, гладя напряженные мышцы преса.

Чуть не задохнувшись от осознания, что этот сукин сын без белья. Поразительное, возбуждающее, совершенно несносное непотребство. От этого маленького открытия, низ живот прошило спазмом дикого возбуждения, а на губах само собой возникла дразнящая, коварная улыбка. Не сулившая одному конкретному оборотню нихрена хорошего в ближайшем будущем.

Дайте только оказаться наедине!

— М-м-м, — загадочно протянула Деф, делая глоток виски. И заинтересованно вскинула бровь, постукивая пальцем по подбородку. — Это предложение? Или пожелание?

— Бездна, — я раздосадовано застонала, обнимая Кайла за талию. И раздраженно бросила, обернувшись через плечо. — Если ты блюдешь целибат, это не повод портить другим вечер! Или тебе завидно?

— Мне скучно, — деланно пожала плечами Блэк. Ее тонкие, густо подведенные черной помадой губы дрогнули, кривясь в мягкой, добродушной улыбке. Делая еще один глоток обжигающего виски, она коротко смеется. — А еще у меня есть бедолага-инквизитор, возомнивший себя святым апостолом на коне правосудия, несущим доброе и вечное в мир. И я даже не знаю, спасти его милую задницу от желающих поиметь ее или насладиться этим маленьким, очаровательным представлением?

Возникший за ее спиной мужчина похож на кого угодно, только не на «бедолагу» или мальчика-ромашку, нуждающегося в спасении. Он высок, худощав и неуловимо пугает. Его скупые, точно выверенные движения слишком осторожны, чтобы поверить в обманчивый флер беззащитности, окутавший незнакомца.

А еще он улыбается, глядя на совершенно спокойную Деф. Снисходительно, обезоруживающе нежно. И это пугает куда больше, чем завистливый оскал каждого нелюдя в этом клубе.

— Гадость моя, не знал, что ты так ценишь неприкосновенность моей задницы, — его голос звучал обжигающе холодно и почти равнодушно. А в глубине светлых, льдисто-серых глаз насмешливо плескались ярко-синие искры магии.

— Джей-джей, ты еще жив? — Деф вскинула бровь, даже не обернувшись на голос. — Жаль, а я так надеялась…

— Я вижу, — рука мужчины легла на ее талию, небрежным жестом скользя по плавному изгибу бедра, сминая шелковую блестящую ткань короткого платья в стиле Гетсби. — Я оценил ту порцию афродизиака, что ты подкинула в мой коктейль. И попытку меня проклясть. И рояль, упавший с третьего этажа в паре шагов от меня… Гадость моя, это самое интересное и жаркое начало отношений в моей жизни.

— Фортепиано, — так же прохладно откликнулась Деф. И я удивленно отметила, как забилась жилка на ее шее, а кончик языка скользит по губам, слизывая капли виски.

— Хм? — его тонкие пальцы ловко вытащили бокал с виски из рук ведьмы. Меряя меня и Монтгомери нечитаемым, безразличным взглядом «милый» Джей-джей, делает всего один глоток. Чтобы с тихим смешком выдать. — М-м-м, аконит. Да еще в такой безнадежно огромной дозе. Деф, ты очаровательна… Я влюбился.

— Это прискорбно, — Блэк едва заметно улыбнулась. Просто дернулся уголок губ, а тело заметно расслабилось в объятиях мужчины. — Но я придумаю достойную эпитафию на твою надгробную плиту. Гранит? Нержавейка? Деревянный осиновый крест?

— Мрамор. И лет через пятьдесят, не меньше, — хмыкнув, мужчина позволил себе оставить легкий поцелуй на виске Деф. — Ты не представишь нас?

Костлявая, кажется, только сейчас вспомнила, что они тут не одни. И я с интересом наблюдаю, как маска равнодушия дает едва заметную трещину, обнажая вспыхнувшую досаду. Правда, всего лишь на одну слишком короткую секунду. После чего сестра по ремеслу и ковену, делает легкомысленный жест рукой:

— Как пожелаете, господин инквизитор, чья задница все же не нуждается в спасении. Раз вы достаточно трезвы и слишком уж здоровы, позвольте познакомить вас… Это Морган «Мор» Доу и Кайл Монтгомери.

— Волк и ведьма? — мужчина склоняет голову набок, чему-то усмехаясь. — Ах да, припоминаю… Этот забавный моветон, как старый бородатый анекдот про невинных монашек и алчного Сатану.

— Такой же не смешной? — глянув куда-то в толпу, Деф щелкнула пальцами, позволяя вороху черных искр взвиться верх и тут же раствориться в воздухе.

— Такой же неистребимый, — инквизитор вновь хмыкнул, глядя на нас пристальным, нечитаемым взглядом. — И не думай, что я не заметил, гадость моя, как ловко ты забыла мое имя… Но я не гордый. Джеймс Маккол, инквизитор.

Монтгомери первый отлипает от стены и делает шаг на встречу, пожимая протянутую руку. И замечает, стоя так, чтобы закрыть меня от случайного удара:

— Не скажу, что это приятное знакомство… Инквизитор-р-р.

— Не говори, — равнодушно пожимает плечами мужчина. И хмыкает, глядя на вывалившуюся из гущи танцующих, сходящих с ума людей и нелюдей парочку. — Детка, шутка рассказанная один раз — это забавно. Даже если этой шутке больше лет, чем мне. Но второй моветон за один вечер? Мне стоит начинать переживать за свою задницу?

— Только если на нее кто-то претендует, Джей-джей. Но что-то я не вижу очередь из желающих, заполучить такое бесценное сокровище в свои руки, — расстроено вздохнув, Дафна неодобрительно цокнула языком. — Что я чувствую, инквизитор? Вы клялись и божились, что останетесь равнодушны к моим черным прелестям.

— Не переигрывай, гадость моя, — Джеймс снова хмыкает, сжимая пальцы на бедре брюнетки. — Ты же знаешь, как я искренне ненавижу вашу ведьмовскую братию…

— Кажется, тебя можно уличить во лжи, Джей-джей…

- Никто не без греха, но не сейчас. И что делает твоя рыжая сестра по ковену?