И ведь при этом Ольга прекрасно понимала, что, если бы даже Озеров отреагировал с точностью до наоборот — например, заставил бы ее примерить на себя роль мачехи для Веры, то она тоже пребывала бы сейчас в смятении. Как ни поверни этот кубик Рубика, у них всяко не складывалось. И Ольга не видела в себе талантов и возможностей для воспитания чьих-либо детей, тем более, почти подростков. А Матвею не нужны были отношения — он не раз напоминал ей об этом.

Но девушка расплакалась по другому поводу.

Она поняла, что влюбилась.

В мужчину, который был слишком хорош для нее. В мужчину, которому она совершенно не подходила. Ольга влюбилась и сердилась на себя за это. Она боялась привязаться к Матвею и к его дочке и потом вдруг оказаться третьей лишней.

А еще девушка не собиралась признаваться мужчине в своем открытии, потому что вдруг поняла сегодня по его реакции: Озеров сбежит, как только узнает о ее чувствах. Ведь мужчина предельно ясно дал понять, что все эти заморочки ему ни к чему. Только секс, ничего лишнего.

Все выходные Оля провела за книгами. Не звонила профессору, не писала ему и не искала встреч. Зато ей названивал зачем-то Артур. И всякий раз девушке приходили уведомления о том, что абонент из черного списка неоднократно, (а точнее тридцать два раза), набирал ее номер. Ольге не хотелось никого видеть. И не хотелось навязываться Озерову со своим предложением встретиться.

Она грустила. И только в воскресенье вечером Лильке удалось выманить ее из квартиры и заставить прогуляться. Они вместе сходили в кино, потом побродили по вечерним улочкам, сделали несколько фотографий в традиционных для осенней темы желто-красных листьях, попили глинтвейна в парке и посмеялись.

— Скучаешь по нему? Так позвони. — Улыбнулась Лилька. Протянула румяной продавщице купюры за вторую партию согревающего напитка, взяла стаканчики и отдала один Ольге. — Скажи, что уже разделась и ждешь только его. И пригрози, что, если не придет, то позовешь кого-нибудь другого.

Глинтвейн, разогревший кровь Алексеевой, был с Зуфаровой абсолютно согласен. Девушке так и хотелось достать телефон и написать прямо сейчас профессору.

— Нет. Не хочу. — Сделав глоток, мотнула головой Ольга. — Вдруг он подумает, что я без него на стенку лезу?

— А это не так?

— Так…

— Эх! И вроде два взрослых человека, а так всё усложняете! — Лилька пнула ногой охапку сухих желтых листьев. — Смотрите друг на друга, как я на шоколадный торт в самый голодный год, а всё туда же: у нас только трах! Но если это так, то набери его прямо сейчас и потребуй свою порцию этого самого траха!

— Лиля!

— Не, ну, а чо? — Зуфарова шумно отхлебнула глинтвейна и даже не поморщилась. — Звони Роботу и говори, что хочешь его. Спорим, он тут же примчится?

— Не знаю…

Они сели на скамейку.

— Зато я знаю. Твой развратник только и ждет, что ты ему позвонишь! Сразу бросит все свои научные труды и прискачет со шпагой наголо! И скажет: «Защищайся!»

Оля поперхнулась от смеха и закашлялась.

— Похлопай. — Попросила она подругу.

Лилька поставила свой стаканчик на скамейку и принялась хлопать в ладоши. От этого стало только смешнее, и у Алексеевой из глаз брызнули слезы.

— Вы уж там определитесь. — Улыбнулась Зуфарова, все-таки пару раз несильно пройдясь ладонью по спине Ольги. — Похотливые вы кролики, или у вас крышу рвет друг от друга.

— Всё сложно, Лиль. Он столько пережил… — Оля выпрямилась и стерла слезы смеха с уголков глаз. — Быть с кем-то снова это значит снова бояться потерять кого-то. На месте Матвея я бы тоже сторонилась близких отношений.

— Ну, ладно. — Лилька подняла стаканчик в воздух. — Тебе же с ним хорошо? Вот и трахайтесь тогда на здоровье. Зачем вам все эти отношеньки? Цветы, подарки, кольцо на пальце, общая постель — фу, гадость какая! Если я когда-нибудь стану мечтать об этой мерзкой фигне, то дай мне по башке!

Они чокнулись и рассмеялись.

Все выходные Озеров провел, тренируя выдержку.

Слишком часто он думал о своей «девушке для секса» и все меньше о самом процессе физической близости с ней. Пробовал отвлекаться на проверку самостоятельных работ, но в итоге вдруг заставал себя за пролистыванием ее профиля в соцсетях. Вопросы о том, чем его лучшая студентка занимается в выходные, не давали ему покоя.

Так он добрался и до Инстаграма. В нем Алексеева постила разве что фотки природы да собственные ноги в туфельках на фоне грязного асфальта или цветущей клумбы. Интересным профессору показалось лишь то, что поздние фотографии Ольги щедро комментировали ее одногруппница Мануш, а также спортсмен Юшков — в основном сердечками, на которые Алексеева всегда отвечала несколькими «поцелуйчиками».

Матвею сразу вспомнилась сцена с этим Юшковым, когда тот пытался помочь Алексеевой на лекции. От ревности пальцы профессора сами сжались в кулаки. Судя по всему, именно этот сопляк и был ее бывшим парнем. Но инспекция свежих фотографий тоже не успокоила Озерова — лайки от Юшкова обнаружились и там.

Он отодвинул ноутбук и принялся расхаживать по комнате. Девушка согласилась на его условия и вряд ли могла обмануть. Но при одной только мысли о том, что Ольга, возможно, продолжала общаться со своим бывшим, мужчину буквально выворачивало наизнанку.

— Пап, пойдем в кино? — Предложила Вера.

— Хорошо.

Он всё равно был не в состоянии продолжать работу.

— Вдвоем? — Как бы невзначай, спросила дочка.

— Если хочешь, позвони бабушке.

— Она не любит кино. Там шумно.

— Значит, вдвоем.

— А Оля? — Девочка посмотрела ему в глаза. — Не хочешь позвонить ей?

Озеров не ожидал от дочери подобного предложения. Похоже, тяга к женскому началу была у нее подсознательной. Но, в общем и целом, профессора радовало, что Ольга понравилась Вере, и это избавляло всех их от кучи ненужных проблем.

— Оля занята. — Отмахнулся он.

Девчонка недоверчиво свела брови к переносице.

— Ты уверен?

— Да… У нее дела.

— Угу. — Вера плюхнулась на диван и развернула к себе ноутбук. — Наверное, гуляет в парке, фотографируется с листьями.

— Почему?

— Так вот же. — Она поиграла бровями. — Выложила фото тридцать секунд назад.

Черт! У него же была открыта ее страница!

— Вера… — Матвей сердито покачал головой и наклонился к экрану.

Счастливая Ольга подпрыгивала в воздух, разбрасывая листья. Похоже, что где-то в парке. Рядом виднелись скамейки, высокие деревья, аллея. Девушка выглядела довольной, широко улыбалась и впервые не прятала за волосами свое красивое лицо. Так. Стоп. А кто ее фотографировал? Кто-то же должен был.