* * *

Дождь сменился ледяной моросью, я засовываю руки поглубже в карманы, чтобы согреться, и энергично шагаю вперед, стремясь проложить как можно большее расстояние между нами и домом Огги. Остается надеяться, что мы не совершили ошибки, зайдя к нему. Впереди шелестят окаймляющие парк деревья, и шевелящий их ветви ветер, как по мне, слишком часто и неожиданно меняет направление. Вдалеке мерцает молния, в воздухе кружится горстка снежинок. Кай шлепает по лужам позади меня.

– Откуда вы с Огги друг друга знаете? – спрашиваю я ее, не оборачиваясь, все еще не совсем уверенный, можно ли ей доверять.

– Он был куратором, когда я попала в Обсерваторию, – поясняет она, прибавляя шаг, чтобы догнать меня. – Он и его Лето жили в комнате, соседствующей с моей. У меня был трудный период адаптации, и они с Дейзи помогли мне освоиться.

– Муха?

Кай кивает, подтверждая мои подозрения.

– Дейзи была ему как сестра. Он обожал ее. Но она была откровенна и безрассудна, да еще и с сильными убеждениями, и просто не умела не высовываться. Майкл подверг ее публичной Выбраковке, чтобы другим неповадно было. – Кай вздрагивает, как будто воспоминание до сих пор причиняет боль. – Огги разрешили остаться в Обсерватории. Какое-то время он работал в техобслуживании, залег на дно и присматривал за мухой Дейзи около десяти лет, пока один из преподавателей не помог им сбежать.

– Кто именно? – нетерпеливо восклицаю я. – Если этот сотрудник все еще там, может быть, он и нам посодействует.

– Его там больше нет, – отвечает Кай, и выражение ее лица становится мрачным, а отражающаяся в глазах скорбь говорит все, что мне нужно знать. Кто бы ни помог Огги, вероятно, был за это исключен из программы. Мы сами по себе. – Что теперь? – спрашивает она, стараясь не отставать от меня.

– Доберемся до северного портала и найдем способ спуститься в Обсерваторию.

– Но как?

– Пойму, когда увижу.

– Уж не лететь ли, маша крылышками, ты туда собрался?

– Вроде того.

Я останавливаюсь на краю парка и принимаюсь расхаживать по тротуару в поисках такси, но в такую несусветную рань на улице нет никого, кроме кучки бездомных, сгрудившихся вокруг металлической бочки. Огонь облизывает ее сбоку, заливая их лица оранжевым светом. Из-под одеяла на земле доносится глубокий хриплый кашель.

Кай встречается со мной взглядом, заметив, что с очередным приступом кашля девушки в воздухе начинают кружиться крошечные вспышки света, похожие на потерявшиеся искры костра. Когда мы подходим ближе, девушка прижимает конец потертого одеяла ко рту, прикрывая вспышки магии, прежде чем кто-либо еще заметит. Ее кожа болезненно-серая и потная, глаза остекленевшие и отрешенные.

Я опускаюсь на колени рядом с ней и чуть слышно спрашиваю:

– Лето или Весна?

Ее веки трепещут в замешательстве.

– Лето, – произносит она растрескавшимися губами. – Откуда?..

Она всматривается мне в лицо своими темными глазами, потом переводит взгляд на Кай и, видимо, расслабляется. Слетевший с ее губ тонкий хрип вызывает новый приступ кашля. Кай опускается на колени рядом с девушкой-Лето и медленными круговыми движениями поглаживает ее по спине, пока приступ не утихает.

– Ты ее знаешь? – тихо спрашиваю я.

Кай качает головой.

– Не очень хорошо. Я была Летом в Южном полушарии, а она, как мне кажется, в Северном.

Кай отодвигает спутанные волосы девушки с уха, являя взору равномерную пульсацию красной лампочки передатчика, и снова прикрывает его волосами.

– Ты можешь вернуться домой?

Девушка отрицательно трясет головой.

– Мой куратор уже шесть дней не выходит на связь. Когда мы в последний раз разговаривали, она сказала, что произошел какой-то переворот и Стражи держат всех запертыми в комнатах. Она казалась испуганной, а потом просто перестала отвечать. Я не знала, что делать, поэтому прилетела сюда на самолете, но не могу дозвониться до куратора, а самой сунуться в портал мне страшно.

Мы с Кай обмениваемся встревоженными взглядами. Огги сказал, что потерял связь с Летним крылом и что там, вероятно, отключено электричество. В распоряжении этой девушки-Лета считаные часы – день, самое большее, – прежде чем погода прикончит ее. В это время года мы вряд ли найдем бродящую по улицам Лондона неприкаянную Осень или Зиму, которая могла бы помочь ей.

Кай накидывает одеяло на плечи девушки и приглаживает ей волосы, потом отводит меня в сторону, чтобы та не услышала.

– Мы ничего не можем для нее сделать, кроме как быстро спуститься вниз и попытаться восстановить подачу энергии в Летнее крыло.

Мы оба поднимаем голову, заметив приближающиеся фары. Вот, наконец, и такси.

– Поспеши! Чем скорее доберемся до портала, тем лучше.

Я спрыгиваю с тротуара и останавливаю машину. Кай бросает последний взгляд на умирающее Лето, и мы бежим под ледяным дождем к такси.

Флёр

Мои онемевшие конечности стонут, когда я шевелюсь на холодном каменном полу. Я медленно поворачиваю голову, чтобы оценить окружающую обстановку, и вижу железные прутья. Дотрагиваюсь до затекших мышц на шее, ощупываю ушибленную распухшую плоть. Колени протестующе хрустят, когда я принимаю сидячее положение, привалившись спиной к стене, и пытаюсь вспомнить, что произошло перед тем, как я потеряла сознание.

Красный глазок новенькой установленной под потолком камеры подмигивает мне. Нащупав рядом с собой обломок камня, я подумываю о том, чтобы бросить его в объектив, но тогда Дуг пошлет кого-нибудь установить новую камеру, только и всего. Может быть, даже заявится лично, а я не готова снова встретиться с ним лицом к лицу.

Потираю ушибленный Ликсу висок, прислушиваясь к тихому храпу, доносящемуся со стороны камеры Чилла, и молясь, чтобы он ошибся. Хоть бы Джек не пришел сюда! Хоть бы Дуг солгал насчет остальных!

По коридору скользит какая-то тень. Холодный сквозняк ерошит мне волосы, когда темно-серый дымный туман просачивается между прутьями решетки ко мне в камеру. Сердитой тучкой шлепнувшись на пол, как будто он раздражен или нетерпелив, он поднимается в воздух и некоторое время кружит над моей головой. Я швыряю в него пригоршню щебня, чтобы прогнать, и он улетает, а я потираю ладони друг о друга, пытаясь согреться.

По катакомбам эхом разносится ровный топот сапог, и я с трудом поднимаюсь на ноги, когда перед моей камерой останавливается Ликсу. В руках у нее ничего нет – ни воды, ни еды. Позади нее маячит тот же огромный Страж, которого я видела раньше.

– Что тебе нужно? – Говорить больно, голос охрип.

Ликсу вставляет ключ в замок, заставляя меня забеспокоиться.

– Кронос хочет тебя видеть, – она распахивает дверь, и я отступаю от громадного Стража, входящего в мою камеру. Смущенно улыбнувшись, он защелкивает наручники на моих запястьях и мягко выпроваживает меня в коридор.