— Спасибо, что выслушал, — говорю я. — В следующий раз можешь меня остановить.

Тони бросает взгляд на зеркало заднего вида, потом через плечо и медленно трогается назад. Однако на меня он по-прежнему не смотрит.

— Обращайся.

Такое ощущение, что мы все время ездим по кругу, словно он хочет как-то убить время.

— Ты был на той вечеринке? — спрашиваю я.

— Нет. — Тони смотрит за окно. — Клэй, я должен быть уверен, что с тобой все будет хорошо.

Я молчу, не знаю, что ему ответить.

В ту ночь я не оттолкнул ее, ничем ее не обидел. Но я оставил ее одну в той комнате. Единственный человек, который мог до нее достучаться и помочь ей.

Я сделал то, что она велела, — ушел. Я послушался ее, вместо того чтобы остаться.

— Меня ведь никто ни в чем не обвиняет, — шепчу я.

— Никто, — повторяет Тони, все так же не отрывая взгляд от дороги.

— А ты? — спрашиваю я.

Мы подъехали к перекрестку и притормозили. Тони косится в мою сторону, но всего на какую-то долю секунды. Затем его взгляд возвращается к дороге.

— Нет, я тебя не виню.

— Но почему ты? — не могу удержаться я. — Почему она отдала тебе копии записей?

— Давай доедем до дома, где была вечеринка, — говорит он. — И я тебе все расскажу.

— Почему не сейчас?

— Я слежу за дорогой, — неубедительно улыбается он.

* * *

Вскоре после того как Клэй ушел, в спальню пришла, вернее, ввалилась парочка, которая сидела на диване. Помните их?

Я думала, что девушка только притворяется, что напилась, чтобы я побыстрее ушла. К сожалению, она на самом деле была пьяна в стельку.

Я прошел мимо них в холле. Джессика одной рукой обнимала Джастина за плечо, а другой придерживалась за стену, чтобы сохранить равновесие.

Я, правда, не видела, как они вошли, так как все еще лежала на полу, а в комнате было темно.

Покинув Ханну, я чувствовал себя невероятно опустошенным и расстроенным. Я прислонился к пианино, стоявшему в гостиной, размышляя, что делать дальше. Уйти или остаться? Но если уйти, то куда?

Ее приятель поддержал ее, чтобы она не упала на тумбочку со всего размаху, и помог ей лечь на кровать, после того как она пару раз споткнулась о нее. Милый парень, он даже практически не смеялся.

Я думала, он уложит ее, укроет одеялом и уйдет. После чего я смогу ретироваться. Конец истории.

Я целовался с девушками прежде, но поцелуй с Ханной был первым для меня, который что-то значил. Это был первый поцелуй с девушкой, которая что-то для меня значила. И после того, как мы с ней так долго проговорили, я думал, что это начало чего-то большего. Между нами была какая-то связь, я чувствовал это.

Но нет. Иначе из этого не получилось бы интересного рассказа. Думаю, вы уже поняли, что ради такого крохотного сюжета я не стала бы тратить целую сторону кассеты.

Так, не имея конкретной цели, я ушел из этого дома.

Вместо того чтобы уйти, он начал ее целовать. Думаю, многим из вас хотелось бы воспользоваться такой извращенной возможностью понаблюдать за ними. Даже если бы вы ничего не увидели, вы бы наверняка что-то да услышали.

Я же оставалась на полу по двум причинам. Во-первых, я осознала, как много выпила, и с моей грациозностью бежать к двери было рискованно. А во-вторых, похоже, у них все плавно сходило на нет. Она была не только пьяной и неуклюжей, но и совершенно безразличной. Как мне казалось, это не зайдет дальше поцелуев. И похоже, поцелуи были односторонними. Так что я решила переждать.

И снова он повел себя благородно, не воспользовавшись ситуацией. Он пытался добиться от нее ответа:

— Ты еще здесь? Хочешь, чтобы я отвел тебя в ванную? Тебя тошнит?

Судя по тому, что девушка стонала и фыркала, она еще что-то соображала. И тут до него дошло — ну наконец-то, — что у нее совсем не романтическое настроение и вряд ли оно появится в ближайшее время. Поэтому он прикрыл ее, сказал, что зайдет позже, и вышел.

Вам, наверное, не терпится узнать, кто эти люди?

Ханна, ты забыла сказать, как их зовут.

Но я все прекрасно помню. Если у меня что и осталось, так это память. Лучше бы и ее не было. Если бы я могла все забыть, мы все были бы немного счастливее.

Когда я вышел, на улице был сильный туман, ничего толком не было видно. Затем начался моросящий дождик, который все набирал силу.

Нет, вам придется подождать. Хотя если вы были внимательны, я уже давно дала вам ответ на вопрос о том, кто это был. Прежде чем я произнесу его имя вслух, он должен помучаться… вспомнить все, что произошло в той комнате.

Как бы мне сейчас хотелось увидеть его лицо — закрытые глаза, сжатые до скрипа челюсти, как он откидывает назад волосы. Я бы ему сказала: попробуй все отрицать! Давай! Не соглашайся с тем, что я там была. Отрицай, что я могу знать, что ты сделал. Или не то, что ты сделал, а что ты не сделал. Что из-за тебя произошло. Объясняй, почему это не та пленка, где ты должен был появиться повторно.

Это должно было произойти позже.

Да ты что? Ты правда хотел бы этого? Думаешь, если бы я заговорила о тебе позже, это что-то изменило бы?

Перестань спорить со мной!

Боже, что же еще случилось той ночью?

Я знала, что ты с ней не встречаешься, что, возможно, ты ее даже не знал раньше, но разве это может быть оправданием того, что случилось дальше? Или тебе просто больше нечего сказать? В любом случае тебе нет оправдания.

Я встала, опираясь на кровать. Твои ботинки — тень от них — все еще можно было рассмотреть в щели под дверью. Очевидно, выйдя из комнаты, ты не ушел, а занял наблюдательный пост.

Я пошла к выходу, все еще не зная, что скажу тебе, когда открою дверь. Когда я была на полпути, то заметила, что к твоим ботинкам подошли еще одни… и я остановилась.

Я шел куда глаза глядят — квартал за кварталом. Мне совершенно не хотелось возвращаться обратно или идти домой.

Дверь приоткрылась, но ты ее захлопнул.

— Нет. Пусть отдохнет, — услышала я твой голос.

Тем временем друг продолжал уговаривать тебя впустить его.

С замиранием сердца, пойманная в ловушку, я ждала, что будет дальше.

Дверь открылась снова, но как и в прошлый раз, ты ее с силой захлопнул. Ты даже попытался свести все к шутке.