— Разберемся! — мужественным голосом ответил Середа.

— Скажи, — спросила вдруг Дана, — а у тебя была девушка?

— Она и сейчас есть, — честно признался Середа.

Дана не обиделась.

— Так ты ей изменил?! — произнесла она восхищенно.

— Тебя, по-моему, это приводит в восторг… — проворчал Середа.

— Да-а! Изменял-то ты со мной! Сейчас такой разгул редко встретишь, мы любим спокойно, без учащения пульса, без сухости и запекания губ…

По трапу с грохотом ссыпался Курт.

— Виктор! — крикнул он. — Эти идиоты уже доложили о нас!

— Пилоты?!

— Ну да!

Середа вычурно выматерился и сказал:

— Прости, Дана!

Девушка, впрочем, ничего из сказанного не поняла.

— Аппарель вручную открывается? — спросил Середа.

— Да! — крикнул перевозбужденный Курт.

— А летим мы где уже?

— Скоро Волгу будем проходить!

— Открывай аппарель! Я пока сниму гравизахваты!

— Минутку! — завопил Курт и бросился к глайдеру.

Торопливо открыв капот, он выдвинул один из блоков двигателя, пошарил рукой и выдернул плоскую коробочку. — Это маячок! Для диспетчерских!

— И для ПНОИ! — догадалась Дана. — Молодец, Курт! Мне тоже надо было догадаться! Теперь они нас не заметят!

— Открывай! — махнул рукой Середа и кинулся отключать гравизахваты.

Сходня аппарели пошла вниз, распахивая щель. Заревел воздух, вырываясь в разреженную среду высот.

— В машину! — завопил Курт, цепляясь за борт. — А то выбросит!

Дана кинулась на сиденье первой, Середа ухватил за руку Курта, трепыхавшегося в потоке воздуха, и сунул его на заднее сиденье. Влез сам. Грузовой отсек разгерметизировался, рев стих. За срезом аппарели проплывали величественные степные просторы, расчерченные квадратами челночных пастбищ.

— Donnerwetter! — выругался Курт. — Все из памяти вылетело! Выше ж облаков идем!

— Ладно, проехали! — сказал Середа. — Дана, вперед!

— Есть! — лихо ответила девушка и вывела глайдер в чистое небо.

Машину сильно подбросило, завертело в вихрях турбулентности, небо и степь закувыркались, сливаясь в тошнотворной карусели.

Дана кое-как выровняла глайдер. Впереди и выше летело сердечко стратолета, отливая на солнце серебром. Ниже открывалась равнина, внося в небесную бело-синюю гамму живые зеленые тона.

— Витя… — слабым голосом спросил Курт. — Мне Дана сказала, я не понял… Вам зачем на Серую Фабрику?

— А бойцов вербовать! Добровольцев! — спокойно ответил Середа. — «Негативная формация» к силовым акциям способна, сплошь комбатанты! Вы хоть в курсе, что идет война?

Пораженный Курт прокашлялся и весомо заявил:

— Бойцы — это ерунда! Нужен флот!

— Между прочим, — не выдержала Дана, — Витя с друзьями захватил себумский крейсер!

— Да?! — поразился Курт.

— Да повезло просто, — улыбнулся Середа, — он был полупустой… А скоро пару-тройку своих суперкрейсеров достроим. Будет чем жаб встретить!

— Это так на Периферии себумов кличут! — объяснила Курту Дана.

— А меня запишете? — робко подал голос Курт. — В добровольцы?

— Отчего ж? Можно… Только у нас дисциплина, Курт.

— Так у меня ведь немецкие корни, Вить! Я жутко дисциплинированный тип!

— Ну, тогда ладно! — рассмеялся Середа. — Беру!

На востоке, за зелеными полями и перелесками, показался синий контур Волги. Над нею вставало солнце и красило степь во все оттенки розового. «Да разве можно такую красотищу жабам отдавать?!» — подумал Середа. Ну уж нет!

Глайдер свил петлю вокруг наблюдательной вышки, с балкона которой махали трое, и мягко сел к подножию.

Лифт опустился, навстречу гостям вышел профессор Вайнштейн и выбежала молодая девушка в пилотском серебристом комбезе. С ходу определив флагмана, она кинулась его целовать. Дана не препятствовала.

— Привет, привет! — пропела девушка. — Меня зовут Клод!

— Виктор! — улыбнулся Середа. — Это Дана и Курт! Двух добровольцев я уже записал!

— И я одного! — расплылся Вайнштейн и позвал: — Жан-Поль!

— Жа-ан! — закричала Клод.

Но Жан-Поль не показался. Зато над высокой, в рост человека, травой взмыли черные глайдеры, бликуя, словно черные окатыши. Они окружили наблюдательную вышку кольцом, и над степью разнесся громкий голос:

— Ни с места! Вы окружены! Оружие на землю! Сдавайтесь!

По штангам скользнул лифт, и из кабины выбрался Жан-Поль. Он улыбался чуть натянуто, а руки его никак не могли найти места.

Клод, не говоря ни слова, сорвалась с места. Подскочив к брату, она закричала:

— Это ты их вызвал?! Ты?!

— Я, — не стал скрывать Жан-Поль. — Поверь, сестренка, так будет лучше! Они же как дикие звери, вырвавшиеся из клетки. Надо их скорее поймать и водворить обратно за решетку, пока они не напали на людей…

— Предатель! — захрипела Клод, изо всех сил ударяя брата.

— Тебе там помогут, сестричка… — пропыхтел Жан-Поль, морщась.

— Т-тварь! — бушевала Диди. — Я тебе не сестра, понял, скотина?!

Виктор дернулся, чтобы успокоить девушку, но его движение сочли опасным и открыли огонь из парализаторов…

Серая Фабрика впечатляла даже с высоты птичьего полета — колоссальная котловина, уходящая к горам на горизонте, была накрыта прозрачным тройным колпаком полтораста метров высотою. Под колпаком угадывались суровые формы машин, громадных и неколебимых, словно утесы. Они проглядывали неясными тенями в разрывах клубящихся оранжевых дымов, на них ложились огненные отблески с вязких потоков кипящей массы, раскаленной докрасна. В крутящихся дымах, фонтанах искр, вихрях пара сновали челноками огромные сложные механизмы, направляя расплав по разным руслам, музыкально ориентируя сине-белые вспышки, ритмично чередуя вращение розовых смерчей и биение ветвистых голубых молний.

Грохот, вой, шипение этого технологического буйства лишь домысливались — звук не проникал наружу, запертый колпаком. Котловина вокруг Фабрики была залита гладким металлопластом, и колпак вставал, будто остров на мутном озере. Из «озера» вытекала извилистая улочка, с обеих сторон застроенная плоскими кремовыми корпусами, и «впадала» в квадрат посадочной площадки.

А вокруг, где ближе, где дальше, высились горы, удивительно соседствуя с индустриальным пейзажем.