– Какая же ты красивая… – это последнее, что я от него услышала, потому что дальше все словно растворилось в густом тумане.

Мы целовались до изнеможения.

Яр прошелся по моей шее губами, скользнул языком вдоль ключицы, чуть укусил, срывая с губ рваный вдох. Его ладони легли на мою грудь, перекатывая между пальцами затвердевшие соски. От этих настойчивых прикосновений по ногам прошел разряд тока: бедра как по волшебству раздвинулись, желание окончательно стянуло узлом мышцы внизу живота.

– Я хотел тебя так долго… – с жаром прошептал, проталкивая руку мне между ног, шире раскрывая меня для себя, – Алиса…

Шумно втянула воздух, ощутив в себе его пальцы. Ярослав смотрел мне прямо в глаза, с каждым жадным прикосновением распаляя еще сильнее.

– Я всему тебя научу. Мы будем заниматься любовью каждую ночь. Слышишь?! – приподнял мой подбородок, – Ты меня слышишь?!

Я поспешно кивнула, сгорая от нетерпения под его тлеющим взглядом. Ярослав сипло рассмеялся, прижимаясь к моему телу еще теснее. Придерживая меня за ягодицы, он слегка толкнулся бедрами, впитывая мой жалобный тихий всхлип.

– Алиса, потерпи… – прошептал, сцеловывая одинокую слезинку, сорвавшуюся с ресниц.

– Ярослав… пожалуйста…

– Мне остановиться?! – перебил, с неподдельной тревогой.

– Ни в коем случае… – бессвязно шептала, задыхаясь от счастья, – Теперь ты мой… Мой.

– Алиска… – одновременно с новым толчком, растягивая и заполняя меня собой до краев.

Он ласково оглаживал каждый сантиметр тела, покусывал, лизал, вынуждая задыхаться в водовороте сладко-болезненных ощущений. Вскоре жаркие поцелуи и бережные ласки окончательно заставили меня расслабиться. На смену дискомфорту пришло волнующее чувство наполненности, его тяжелое рваное дыхание перемешалось с моим.

Слишком хорошо, глубоко, плотно…

В голове поселился розовый туман, потому как мои бедра отзывались на каждое ритмичное движение парня… Горячие электрические импульсы неслись по кровотоку.

Вдруг Ярослав почти полностью вышел, но только для того, чтобы снова погрузиться в меня до основания. Его движения стали быстрее и резче. Я так остро ощущала его внутри, что кончики пальцев на ногах подогнулись и дрожали, мелкими вибрациями разнося мурашки по коже.

– Я люблю тебя, Алис, – закрепил свое признание самым головокружительным в мире поцелуем, спускаясь ниже, продолжая рисовать губами узоры на моей шее.

Еще несколько таких властных мужских поцелуев и душа отделилась от тела. Каждая клеточка сжималась от сладостной эйфории в его надежных крепких объятиях.

А потом мы стали единым целым и воспарили к небесам.

* * *

Яр так крепко меня обнимал, что я с трудом могла дышать.

– Ты как? – пропустил между пальцев мои спутанные волосы. В голове тоже все перепуталось. Я просто улыбнулась, боясь развеять магию этого особенного момента. – Я все-таки причинил тебе боль? Да? – спросил с нескрываемым беспокойством.

– Все было настолько прекрасно, что я до сих пор не могу говорить.

– Правда?! – он приподнял мой подбородок, заставляя посмотреть в глаза.

– Ага, – с удовольствием подтвердила.

Еле заметная морщинка на лбу парня разгладилась, он выдохнул с облегчением.

– Уму непостижимо… – прошептал, крепче кутая в своих сильных руках. Дыхание Ярослава участилось. Я вопросительно выгнула бровь. – Ну, я был уверен, что вы с Марком…

– Нет, – я вздохнула. – До главного так и не дошло. Меня все время что-то останавливало, а после смерти отца стало не до отношений. Зато после расставания Клюев растрепал всей школе, что изменял мне.

– Вот урод.

– Знаешь, мне бы не хотелось портить такую волшебную ночь воспоминаниями о наших недоотношениях… – пробормотала после непродолжительной паузы.

– Ты права.

Мы одновременно уставились на кролика, притихшего в клетке на окне.

– Это твой подарок?

Он кивнул:

– Прости, что снова пропустил твой день рождения. Давай отметим сейчас?

– Сейчас?

– Ага. Пойдем! – Яр потянул меня за руку, многозначительно посмотрев в глаза.

– Погоди. Сперва я должна принять душ… – смущенно поправила простыню.

– Конечно. Прости. Слишком много потрясений за одну ночь.

Он как-то по-особенному тепло улыбнулся.

– Тогда отвернись!

– Это еще зачем?! – накрыл мои пальцы ладонью, наклонился и прижался губами ко рту.

– Ну, Я-р-р… Так я далеко не уйду! – взволнованно хихикнула.

– Тебе и не надо никуда идти. – Рассмеявшись, наглец подхватил меня на руки и в мгновение ока преодолел расстояние до ванной.

– А теперь иди! – просипела, ощущая, что щеки снова сделались пунцовыми.

– И не подумаю. Кто тогда потрет тебе спинку?! – в глазах Яра появились уже знакомые бесята. – Алис, тебе нечего стесняться. Привыкай, – невинная улыбочка на его упругих губах окончательно лишила меня рассудка.

– Может быть, я хочу, чтобы ты потер мне не только спинку… – облизнулась, упиваясь реакцией, которую произвели на него мои слова.

– Играешь с огнем, – не позволив ничего возразить, Ярослав заткнул мне рот поцелуем, одновременно включив верхний вентиль, так что на нас второй раз за день полились струи прохладной воды.

– Б-р-р! – съежилась, прижимаясь к нему сильнее.

– Мне надо немного остудиться. Рядом с тобой я все время как на пороховой бочке. А нам ведь еще твой день рождения отмечать! Не забыла?!

От его влюбленного взгляда все внутри меня перевернулось.

– Как о таком можно забыть… – промурлыкала, окончательно расслабившись в его объятиях.

– Вот черт… – Яр тихонько застонал.

– Что?!

– Я немного переоценил свою выдержку… Совместный душ – не лучшая идея после того, что произошло, – он судорожно сглотнул. – Лучше я принесу тебе пижаму и полотенце, – и с мученическим видом парень покинул душевую.

Я уже успела помыться и высушить волосы, но Яр все не возвращался. Приоткрыв дверь, я врезалась взглядом в его каменное лицо. Он сидел с моими вещами в кресле, сжимая телефон в кулаке.

– Что стряслось?!

– Даша звонила.

Несколько секунд я моргала, а затем прошмыгнула в гардеробную, натягивая халат поверх чистого белья.

Не знала, как теперь смотреть ему в глаза. Боялась увидеть в них сожаление или даже раскаяние. Вдруг после этого разговора Яр понял, что совершил ошибку… мы совершили ошибку? Реальность обрушилась на голову с такой силой, что мне стало трудно дышать.