Двое мужчин смотрели негромко бормочущий спортивный канал. За стойкой выпивала пожилая женщина, и ее поднятая рука держала несуществующее воспоминание о сигарете. Мужчина в деловом костюме исследовал свой виски. Джейми, нянча бутылочку пива, сидела в дальнем углу. Майк, поколебавшись, сделал три шага вперед, все еще оставаясь недалеко от двери. Джейми жестом показала ему подойти, приподняв свою бутылку.

Он подошел, но садиться не стал.

– Как дела?

– Карли, – сказала Джейми барменше, – дай этому гаду, который работает на правительство, выпить. За мой счет.

– Вы слишком добры, – заметил Майк.

– Это бар, – процедила Джейми, – сюда ходят пить, а не болтать.

– Что вам налить? – спросила Карли.

– Ром с колой. – И он сел на соседний с Джейми табурет, который, впрочем, стоял на изрядном расстоянии от нее. – Может, мы все-таки поговорим? Или мне беседовать со своим бокалом?

Джейми прикончила свое пиво и с глухим стуком поставила бутылку на стойку бара.

– Выпивка сделает вас более приемлемым?

– Первая порция – нет, возможно, вторая.

– Ну, – сказала она, – вот и ответ.

Барменша с кичкой поставила перед Майком большой стакан, а перед Джейми – еще одну бутылку. Джейми взяла пиво и потянулась к Майку, не глядя на него. Майк чокнулся с ней бокалом. Она сделала три больших глотка и поставила бутылку на стойку.

– Спасибо, что вчера сказали мне про вай-фай, – произнесла она. – Дурацкая ошибка. Я должна была сделать это еще год назад.

Майк отхлебнул из бокала, предварительно вынув оттуда соломинку:

– На здоровье.

– Почему вы мне рассказали?

Он пожал плечами:

– Просто так поступают порядочные люди.

Джейми закашлялась, опять сделала глоток и поставила бутылку на стойку бара.

– Днем звонила подруга Боба, искала его. Ей не сообщили. Пришлось Энн этим заниматься.

Вместо ответа Майк выпил еще.

– Я проверила код, – сказала Джейми, – и смоделировала четырнадцать разных ситуаций. Его не могло произойти. Несчастного случая.

– Он произошел.

Она тряхнула головой.

– Не из-за меня.

Он выждал немного на случай, если она захочет что-нибудь добавить.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Цифры не лгут, а с ними все в порядке. Если что-то вышло не так, как надо, значит, оно и до этого каждый раз происходило так же, и никто ничего не замечал.

– Или в расчетах есть еще какая-то ошибка, – возразил Майк. – Учительница физики у меня в школе как-то рассказывала, что у нее на каждой контрольной один или два ученика неправильно составляют уравнения, но ответы у них, тем не менее, сходятся.

– Думаете, мы все это время использовали не те уравнения?

Майк пожал плечами и сделал еще глоток. Джейми фыркнула:

– Ничего мы не ошиблись. Кроме того, Дверь всегда срабатывала.

– Кроме того случая, когда попытались использовать таймер.

– Да пофиг. Не придирайтесь к пустякам. Дверь работает. Уравнения работают. Математическая часть правильная. Дверь открывается. И мы через нее ходим. Видимо, что-то случилось с оборудованием.

– А Нил с Сашей говорят, что не в оборудовании дело. Что там должно быть что-то еще.

Джейми издала неприличный звук и залпом выпила половину оставшегося пива.

– Как думаете, может, дело в кумулятивном эффекте?

– Лучше допивайте, – сказала она Майку, махнув барменше, – вам через минуту еще принесут.

– Вы всегда так много пьете?

– Только когда знакомые умирают у меня на глазах. – Она прикончила бутылку и поставила ее на стойку бара.

Майк медленно кивнул и взял следующий стакан.

– Это впечатляет.

– Что?

– То, что вы уже полностью проверили код.

– А знаете, для вроде бы порядочного парня вы довольно-таки хладнокровный ублюдок, нет?

– Я?

– Боб всего полтора дня как мертв, а вы всё говорите о работе.

Майк одним глотком прикончил свой бокал.

– Мне нечего сказать.

– Это я и имею в виду, – процедила она. – Хладнокровный ублюдок.

Карли поставила перед ними новый бокал и новую бутылку. Посмотрела на Майка, потом – на Джейми.

– Все еще за твой счет?

Джейми кивнула. На этот раз она не потрудилась поднять бутылку в подобии тоста. Сделала два глотка и поставила пиво.

– Ну, – сказала она, – почему же Лиланд «Майк» Эриксон, который временами кажется порядочным парнем, при этом такой ублюдок?

– Вы правда хотите знать?

– Нет, но эта тема для разговора получше всех остальных.

Он отпил из бокала. Потом еще.

– У вас в детстве умирали домашние животные?

Джейми наморщила лоб:

– Что?

– Кошка. Или собака.

– Вы сравниваете Боба с кошкой?

– Я пытаюсь кое-что объяснить.

– Да, конечно. Было такое.

– Вы сказали, кошка? Как ее звали?

– Кот. Спок.

– Вы плакали, когда он умер?

Она опять подняла бутылку.

– Вам-то что за дело?

– Плакали?

– Ну ладно, да, мне было восемь, и мой кот умер.

Он выпил еще рома с кока-колой.

– А сейчас не плачете.

– Прошло почти тридцать лет.

Майк кивнул.

– А дедушки, бабушки? Вы теряли кого-то из них?

– Обоих со стороны матери, – сказала Джейми. – И одного со стороны отца.

– И по ним вы тоже не плачете.

Она поставила бутылку, стукнув ею о стойку достаточно громко для того, чтобы привлечь к себе внимание.

– Это какая-то супергениальная аналогия, чтобы доказать, что я не меньший ублюдок, чем вы?

– Нет, – сказал Майк, – просто объясняю.

– Хорошо. Что?

– Да все то же. Я помню всё. Мои воспоминания никогда не уходят. Не ослабевают, не выцветают. Никогда.

Джейми моргнула.

– Когда мне было шесть лет, моего пса, Бэтмена, сбила машина, – проговорил Майк, – и я плакал четыре часа. Я потерял деда по матери в девять лет, а бабушку по отцу в одиннадцать. Нашего кота Джека пришлось усыпить в то утро, когда мне исполнилось шестнадцать. Мама умерла, когда я учился на третьем курсе в колледже, и я был с ней в больнице. Я могу рассказать вам каждое слово, которое говорили те, кто нас окружал, каждую свою мысль, каждый вид, и звук, и запах. Я помню каждую секунду их умирания с идеальной, кристальной ясностью. Это все всегда свежо. Всегда «слишком близко».