— А с какого х*ра я должен тебе их давать? — Саша не стал отводить взгляда. Ему было совершенно не стыдно, вины за собой он не чувствовал. Раскаяния — тоже.

— Я просто просила помочь…

— Так я и помог, нашел, как тебе заработать.

— Ага, конечно, помог, — горько усмехнулась Яна и все же принялась натягивать на себя шубку. Ну да, не месяц май. Долго одевалась, медленно, словно нарочно желая подразнить опера. — Как я теперь завтра деньги отдам? — спросила после продолжительной паузы, во время которой напряженно вглядывалась в темноту за лобовым стеклом, кусая губы. — Где я столько денег возьму?

— Тебя только это беспокоит? — ошалел от неожиданности Воронов. Она, что, совсем конченная? — Тебя вернуть туда, на субботник?!

— У тебя есть деньги, — уверенно повторила Яна и засмеялась, — только ты не захотел их дать, потому что я тебя отшила.

— Рот закрой.

— Потому что я тебе не дала, и ты их зажал!

— Рот закрой!

Угроза в голосе Воронова звучала уже неприкрыто.

— А что, неправда, что ли?! — Яну понесло. — Тебя задело, что я выбрала не тебя, а другого, и ты решил отомстить!

Саша отвернулся, сделал глубокий вдох, чтобы сдержаться, не пойти на поводу у пьяной провокаторши.

— Ты хотела сказать, выбрала «других»? — он снова посмотрел на нее. Насмешливо, с презрением.

— А кого мне надо было выбрать, тебя? — Яна расхохоталась. — Да ты же слабак и неудачник! Девушки таких не любят! Если бы ты хотел, чтобы я была с тобой, ты бы в лепешку расшибся, но сделал бы меня своей!

— Ты сказок перечитала, что ли?

— Не-ет, мы любим сильных и уверенных мужчин, которые знают, чего хотят в жизни и как этого добиться!

— Деньги вы любите, вот что…

— Конечно, а кто их не любит?! И это нормально — хотеть для себя и для своего будущего только самого лучшего!

— И именно для этого ты таскалась по клубам? Для своего лучшего будущего? Тогда ты его нашла, это самое «лучшее» будущее.

Слова Воронова вернули Яну в настоящее, и запал ее иссяк. Реальность предстала пред ней во всей красе — она полуголая в машине неудачника-опера, с долгом в сто тысяч и рассыпающимися на глазах настоящими, «теми самыми», долгожданными отношениями. Не заплатит она завтра сто штук, и… страшно представить, что будет потом.

— Че затухла?

Слезы покатились по щекам Яны, и она тихо всхлипнула:

— Где я до завтра деньги найду? — не просила совета у бывшего поклонника, сокрушалась сама про себя. — Где?

Воронов без слов завел двигатель и тронулся с места. Яна не отреагировала на его действия, на то, что они куда-то едут, сидела молча, прислонившись лбом к холодному стеклу, беззвучно плакала.

— Здесь все произошло? — голос Саши вырвал Яну из мрачных мыслей. Она удивленно огляделась по сторонам, постепенно узнавая тот самый клуб, где он сам же ее и оставил.

— Ну да… а зачем…

— Кто тебя шантажировал? — Саша не счел нужным отвечать на ее вопросы. Сейчас она все сама узнает.

— Высокий такой… темный… крепкий… — она до сих пор еще не понимала, что происходит.

Воронов оставил Яну в машине, сам пошел к входу в клуб. Да, сейчас она все сама узнает. И какой он на самом деле, и кто она на самом деле. Яна увидит тот спектакль, который для нее и разыгрывался, с ней же в главной роли.

Вызвал Мишаню на крыльцо клуба, на ее глазах провел с ним «воспитательную» беседу о том, что негоже шантажировать приличных девушек, и в качестве свидетельства его искреннего раскаяния изъял у него злополучные фотки, так сильно тревожащие Яну. Бросил их ей на колени, с мстительным удовольствием наблюдая за тем, как она «прозревает» на глазах.

— Это, что, все? — не верила Яна сама себе. — Я больше ничего им не должна?! Они меня трогать не будут?!

— Не-а, — меланхолично ответил Саша, без особого интереса разглядывая вереницу девушек, тянущуюся к дверям клуба, знамо, зачем. Такие же шлюшки, как и Яна, в поисках «лучшего будущего».

— Са-аш, — уже другим тоном, преисполненным благодарности, протянула Яна, — спасибо тебе огромное! Ты такой… такой классный, оказывается…

— Ну, еще бы, — усмехнулся он. — Кстати, у меня для тебя еще один сюрприз…

— Сюрприз?! — девушка вся расцвела в предвкушении, подалась ближе к Саше, в порыве готовая его обнять.

— Ага, сюрприз, — он, наоборот, отстранился от нее и взирал сурово, холодно. — Слушай меня внимательно. Если не хочешь, чтобы эти художества действительно оказались у твоих друзей или родни, то ты сейчас же собираешь манатки и навсегда валишь из Москвы.

— Чт…?! — Яна захлебнулась вопросом, потому что интуитивно поняла, что это отнюдь не шутка. И бывший поклонник казался теперь не смешным и наивным, а опасным и страшным.

— Что слышала, — отрезал Воронов. — По сто раз повторять не буду.

— Да… да как ты смеешь?! Да я Андрею скажу! — вряд ли она собиралась на самом деле призывать в защитники «жениха», но не сделать попытку оставить за собой последнее слово не могла.

Воронов издевательски оскалился.

— Думаешь, он тебе поможет? Да он счастлив будет избавиться от такой шалавы как ты. И кстати, это ты мне можешь сказать спасибо за то, что последние недели жила как в сказке, — Яна явно не поверила его словам, поэтому он безжалостно продолжил: — Думаешь, на тебя богатенький мажор запал, и ты сорвала куш?! — покачал головой: — Не-а…

Он достал телефон и, дождавшись, когда в трубке зазвучит голос Дрона, включил громкую связь:

— Здорово, Андрюх! — разговаривал, не отводя глаз от Яны, внимательно отслеживая ее реакцию. — Ты хату ту на Арбате на какой срок снял?

— Каждый день продлеваю.

— Ну, все, больше не нужно. Девушка твоя сегодня же вещи свои соберет и свалит.

— Ты так быстро управился?

— Ну да, а чего тянуть кота за яйца? Или ты еще хочешь с ней покувыркаться?

— Нет, спасибо, у меня этого добра навалом.

— Спасибо за спектакль, друг!

— Не за что, Сань. Обращайся, если что. Буду рад помочь.

Мстительное и сладкое удовлетворение от спектакля с Яной не прошло и на следующий день. Как все же здорово иметь власть и возможности, деньги и связи. И правда, чего он запал на какую-то одну? Их десятки вокруг. Кто-то в открытую продается, озвучивая свой ценник, кто-то предпочитает брать не деньгами, а дорогими вещами, подарками, краткосрочным вниманием. С кем-то можно вообще не заморачиваться — им достаточно лишь намека на то, что он может дать. А даст или нет — это уже другой вопрос…

Утром после затянувшейся планерки у начальника опера потянулись на перекур. Саша прикурил сигарету и, с удовольствием вдохнув никотин, подставил лицо солнечным лучам. Погода стояла на удивление теплая, нехарактерная для этого времени года.