Пронзительный гудок буравчиком вонзился в мозг, врываясь в реальность. Саша повернулся на звук, и тут же сокрушительный удар сотряс машину. В глазах все перевернулось, закрутилось, запрыгало. В грудь что-то ударило, и… он умер?

Погоня, определенно, закончилась, и вокруг теперь расстилались пустота да звенящая тишина. Звуки доносились как будто извне, гулкой, тягучей ватой скользя на небосводе сознания. Ему нужно было продолжать гонку, однако тело не повиновалось. Закованное в невидимый кокон, оно было бесполезным. И Саша сдался. Сделал то, чего хотелось больше всего — расслабился, уснул, перестал сопротивляться самому же себе.

Спал крепко, долго, глубоко, пока не подкопил силы, пока не пришло время проснуться. Проснулся за тем, чтобы узнать, что «отсутствовал» почти два месяца, что гнаться больше не за кем, а кровь на найденном в его машине тряпье принадлежала собаке.

— Собаке?! — обленившийся мозг соображал туго, но Шведов был рад и тому, что Саша вообще пришел в себя. А то, что он вопросы задавал по существу — это было верхом всех надежд и чаяний.

— Собаке, Саш, собаке.

— А эта троица из клуба? Они…

— Забудь про них. Их больше нет.

— Нет?

— Нет. Они умерли.

Две недели прошло с тех пор, как рыжеволосая администраторша Лариса в буквальном смысле приютила Сашу, правда, думая, что она не Саша, а Арина. Имя сестры первым всплыло в памяти, однако, какая-то ее часть, ответственная за выживание и не давшая сойти с ума в том аду, подсказала, что Кариной лучше не называться. А лучше вообще надо было назваться какой-нибудь Машей или Леной, чтобы не вздрагивать каждый раз, слыша обращенное к ней Арина. Арина — почти как Карина.

Первое время Саша совсем не разговаривала, молча лежала в отведенной ей кровати, глядя на деревянный потолок над собой. Ничего не спрашивала, ничего не отвечала, ничего не ела. Понемногу забота Ларисы тронула, к тому же все-таки нужно было изъясняться, дать понять, что к ментам обращаться не следует. Как и врача она не хотела, даже «самого хорошего, который их девочек смотрит в случае надобности». Саша категорически не желала, чтобы к ней прикасался хоть кто-нибудь, особенно мужского пола, чтобы ее смотрели «там». Даже если «там» и болит. Пройдет.

За помощь и заботу Саша была благодарна. Безмерно. За «укрывательство» — тоже. Для хозяина Лариса придумала, что сестра приехала из Смоленска, недолго поживет у нее, может помочь с уборкой. Чистота лишней не бывает. Особенно в сауне.

Саша вовсе не собиралась задерживаться здесь, но увидев, в какие руины превратилась ее квартира, изменила решение. Когда нет денег и документов, выбирать не приходится. И сил особо нет, чтобы искать другое место или думать, как жить дальше. Страх съел все силы. Страх, что найдут, или менты, или сами бандиты, и добьют. А так была маленькая надежда, что в этом крошечном уголке ее не обнаружат. Поэтому Саша-Арина предпочитала прятаться, от всех — не разговаривала ни с кем, кроме Ларисы, молча выполняла свою работу и все. Дальше сидела в отведенной ей комнатушке, затыкая уши, когда клиенты особенно расходились, и веселье продолжалось до утра. Утром мыла, стирала, гладила — выполняла закрепленный за ней фронт работ. Физический труд выматывал, но и не давал ненужным мыслям селиться в голове. Так и существовала бездумно.

— Клиенты днюху будут отмечать через неделю, — посетовала как-то Лариса, — хозяин попросил организовать что-нибудь необычное. Вот приезжали договариваться, — качнула головой в сторону окна, где Саша мыла стекла.

Оставшись безучастной к грядущим заботам, Саша смахнула тряпкой капельки воды на окне и случайно глянула вниз, во двор. Сердце замерло на вдохе, пол уплыл из-под ног. Она слишком хорошо знала эту тачку, в один миг узнала этих двоих со спины. Неужели искали ее и нашли?!

— Хозяева жизни, блин, — с неприязнью отозвалась Лариса, подходя к Саше и вместе с ней наблюдая за тем, как клиенты уезжают со двора. — Думают, раз сила и бабки есть, значит, можно все. Девчонки наши плачут от них. Сдохли бы уже, что ли! — в сердцах выпалила Лариса и пошла вниз, дальше администрировать дела в сауне.

Саша размеренно, чисто на автомате продолжала натирать и без того идеально чистое стекло и все думала, думала, думала…

— Я уеду через неделю, — поделилась Саша утром, пока они с Ларисой завтракали. — Спасибо тебе за все и… прости меня!

У Ларисы будут из-за нее проблемы, Саша была уверена, но поступить иначе не могла. Она уже приняла решение и не сможет спокойно жить, зная, что эти твари ходят по земле и, возможно, насилуют или убивают кого-то еще. Мир хоть ненамного, но станет чище.

— Брось, пожалуйста, — отмахнулась Лариса. — Какие извинения, ты чего? — помолчав, осторожно спросила: — Так и не хочешь поделиться тем, что с тобой случилось?

Саша неопределенно качнула головой и задумалась, глядя, как чаинки кружатся и исчезают в коричнево-белой пенной воронке, повинуясь движению руки Ларисы.

— Так странно, — наконец сказала она, так и не отрывая взгляда от чашки, — ты живешь своей жизнью, идешь домой, думаешь про завтра, — ее голос дрогнул, стал заметно тише, — и ты не знаешь, что кто-то чужой уже влез в твою жизнь… и все в ней зачеркнул…

— Ариш, — голосом, полным сочувствия, воскликнула Лара, — скажи, что мне сделать для тебя? — не чувствовать боль, стоящую за простыми, на первый взгляд, словами, она не могла.

— Не нужно, — слабо улыбнулась Саша, едва ли не в первый раз за все время их знакомства. — Спасибо. Я сама.

Она все сделает сама. Она не может и не хочет никому доверять. Клиенты хотят сюрприз на день рождения? Они его получат.

Всю неделю Саша генералила, усиленно уничтожая следы своего пребывания здесь. Вооружившись всевозможными чистящими средствами, намывала места, где могли остаться ее отпечатки пальцев. Проходя под камерами, намеренно опускала голову, чтобы ни в коем случае не засветиться на записях лицом. И самое главное, взяв у Ларисы денег, еще раз заставила себя выйти на улицу, чтобы купить тот самый волшебный ингредиент. Выходить пришлось несколько раз под выдуманными предлогами, чтобы запасов вещества хватило наверняка. Знания, полученные в медколледже, пригодились.

В день «икс» Саша даже не волновалась, действовала расчетливо, холодно, обдуманно. Собрала те немногие вещи, что у нее накопились, в пакет, спрятала его за входной дверью. Когда веселье было в разгаре, и гости уже прилично накачались алкоголем, Саша стала прощаться. Выставила на стол в комнатушке, где они завтракали, торт, вызвала девочек, обслуживающих «днюху» на пару слов к администратору, убедила их, что если они быстро «чайканут», то разомлевшие от «сюрпризов» и обильного застолья гости их кратковременного отсутствия не заметят. Нескольких минут ей должно хватить.

Белые гранулы тускло поблескивали в доверху наполненных ведрах, подготовленных заранее и ждущих своего часа на тележке для уборки. Натянув на руки перчатки, еще одни поверх тех, в которых она ходила весь день, Саша осторожно открыла дверь, ведущую к клиентам. Тяжелый влажный воздух защекотал ноздри. То, что надо. Минимум кислорода, и скоро его вообще не останется.