Палач попросил о встрече и получил «добро». Когда он рассказал Сыну о происшедшем, Грант выругался. Потом взял себя в руки, сказал:

– Ну и что ты, Виктор, об этом думаешь?

Палач изложил свои варианты и прокомментировал их:

– ДТП вполне возможно. Хотя Скутер и путевый водила, но исключить нельзя. Чем это нам грозит? Во-первых, тем, что люди либо погибли, либо изувечены. Во-вторых, при досмотре автомобиля могло быть обнаружено оружие. Помимо легального ствола у них есть два левых… результат очевиден. Вариант номер два: случайное задержание ментурой. Тоже вполне возможно. Влечет за собой возбуждение уголовного дела по тому же обстоятельству: левые стволы. Это был бы самый легкий вариант: выкупили ребят и весь разговор. Но в эту версию я не верю. Если бы так и было, Сизов нашел бы возможность отзвониться… И, наконец, остается самый паскудный из всех раскладов: они нашли Таранова, но этот супермен их обставил.

– Ты думаешь, что это реально? – спросил Сын с интересом.

– Я не очень верю в это, но обязан предусмотреть и эту возможность, Грант Витальевич.

– М-да, – сказал Сын и побарабанил пальцами по столешнице. – Есть предложения?

Реальных предложений у Палача не было, но сказать такое Сыну он не мог. Это означало бы расписаться в собственной некомпетентности.

– Есть, – ответил он. – Я могу организовать запросы по линии уголовного розыска и ГИБДД. Контакты у меня есть.

– А не подставим ребят?

– Это зависит от того, как составить запрос… Хотя, конечно, лучше бы их не светить. Все-таки не на пикник поехали. Тем более, что тачка у них от Плешивого, по доверенности. А Плешивый… э-э… исчез.

– Тогда на хер нужны твои запросы? – спросил Сын.

– Я лишь высказал предположение, – сдержанно сказал Палач. Про себя он подумал: предложи что-то лучше. Предложить что-то лучше Сын не мог. Поэтому спросил:

– Что еще можно сделать?

– Можно выехать на место. Посмотреть там.

– А кто поедет?

– Я сам и поеду.

Грант задумался, прошелся по кабинету. Ковер пружинил под ногами, со стола на Сына смотрели две фотографии в одинаковых рамках: его отец и его дед. В спину Гранту смотрел Палач… Грант резко обернулся и сказал:

– Нет, ты мне нужен здесь… За последнее время мы потеряли пять человек. В том числе Савелича. Если тебе некого направить… – Грант вопросительно посмотрел на Палача, тот неопределенно пожал плечами, – … если больше некого направить, нужно искать другие возможности. Ох, и дорого мне этот Таранов обходится!

* * *

Лешка приходил в себя очень медленно. Последние события, наложившиеся на психику наркомана, сделали его безразличным ко всему. Лешка стал замкнут и рассеян, отвечал невпопад. Таранов тревожился. Тревожились дядя Саша и тетя Рая… Иногда Таранов жалел, что связался с наркоманом. Он корил себя за такие мысли, но внутренний голос подленько шептал: оно тебе нужно – чужое горе?

«Оно не чужое, – отвечал Таранов. – Ведь это я сам пацана и втянул. Куда ему теперь деваться и кто ему поможет? Алкаши родители? Нет, теперь за него отвечаешь ты».

Потихоньку Лешка все-таки отходил. И однажды вечером Таранов даже заметил на его лице улыбку. Развеселил Лешку… вид горящей Останкинской башни на экране телевизора.

* * *

– Завтра уезжаем, – сказал Иван дяде Саше. Прошла уже неделя после расстрела бандитов. Стало ясно, что навряд ли кто-нибудь приедет их искать: если бы захотели – нагрянули сразу, по горячим следам.

– Куда ты поедешь, дурень? – отозвался дядя Саша. – Тамто тебя сразу и подловят. Голову отвернут, как куренку. Сиди уж здесь, авось позабудут про тебя.

– Нет, дядя Саша, не позабудут. Всю жизнь здесь не просидишь. Вопрос все равно нужно решать.

– Как? Как ты его решать будешь, Ваня?

– Не знаю, – сказал Таранов. Он уже знал, как будет решать вопрос… Да и дядя Саша, видно, догадывался, потому что спросил:

– Автомат возьмешь?

– Тебе еще самому пригодится. Волков стрелять.

– У вас в Питере волков-то побольше. Бери. Один хрен патронов к нему у меня мало… А ты в Питере достанешь.

– Ну… тогда возьму. Спасибо.

Вечером истопили баньку, попарились от души. Выпили «на посошок». Утром Таранов и Лешка уехали.

* * *

Грант поехал в «колхоз». Так называли базу отдыха на Карельском перешейке. В середине девяностых некое ЗАО, разжиревшее на торговле контрабандным спиртом, выкупило базу у полумертвого заводишка. А потом дела у спиртовиков пошли неважнецки – конкуренты слили таможне информацию про крупную партию спирта из Польши, груз арестовали. Тогда спиртовики пошли за помощью к Папе. Папа им «помог» – подмял под себя.

Тогда же он прибрал к рукам и базу отдыха. «Колхоз» ему понравился прежде всего своей изолированностью – база располагалась на длинном мысу, уходящем в озеро. Здесь, вдали от лишних глаз, можно было проводить конфиденциальные встречи и «перевоспитывать» несговорчивых барыг. Здесь, в конце концов, очень легко было избавляться от трупов, буквально осуществляя принцип «концы в воду». Папа провел в «колхозе» некоторую реконструкцию и максимально приспособил базу для своих целей. Прежде всего полуостров отгородился от остального мира столбами, обтянутыми колючей проволокой, шлагбаумом и будкой сторожа. Сторожами у Папы служили не старики-пенсионеры, а крепкие мордовороты с помповыми ружьями, дубинками, радиостанциями и собаками. Все это было совершенно незаконно, но законы, как известно, писаны для законопослушных граждан… Пару раз местные или горе-туристы пытались проникнуть за колючку. Кончалось это плохо – укусами и ушибами. Местные власти о папином «колхозе» знали, но предпочитали не вмешиваться. Тем более, что получали «презенты», а особо значимые в местной иерархии иногда бывали в «колхозе» и парились с Папой в баньке. К особо значимым относились глава районной администрации, прокурор и начальник РОВД с замами… Когда однажды в «колхоз» нагрянул РУБОП из Питера, Папа был своевременно предупрежден начальником РОВД. РУБОПовцам оставалось только смотреть вслед уходящей в озеро моторке, которая срочно эвакуировала двух пленных бизнесменов и несколько левых стволов.

В общем, «колхоз» был почти идеальным местом для решения деликатных задач. Чтобы еще больше приблизить его к идеалу, Папа разбил территорию на «производственную» и «жилую» зоны, как он сам выражался. Такой был у Папы своеобразный юмор. В «жилой зоне» находился шикарный двухэтажный особняк и пара коттеджей для гостей. В «производственной» – гараж, котельная и небольшая лаборатория по производству синтетических наркотиков. Там же жила обслуга «колхоза». И – «пленные». Пленных держали в подвалах. Как говорил Папа: в ПКТ[5].

Грант о «колхозе», конечно, слышал, но сам в нем не бывал – некогда. А как только разобрался с неотложными делами, поехал посмотреть. В принципе, «колхоз» являлся объектом второстепенным. Тем не менее рачительный хозяин обязан знать все хозяйство. Особенно, если он только «принимает дела»… Ранним утром кортеж из трех джипов выскочил из города и взял курс на Выборг. Экипажи двух крайних машин были вооружены, как на войну. Тонированные стекла не позволяли случайному (или неслучайному) наблюдателю понять, в какой машине охрана, а в какой – босс… Осторожность никогда не бывает излишней.