Что теперь гадать? Все кончено очень, очень давно. Да кто вообще между сраным полуящером и невообразимым могуществом выбирает первое?

Где-то высоко в небе сверкнула молния, и оглушительный раскат грома сотряс землю, а затем еще и еще раз. И Ланн бы не обратил на это внимание, если бы дрожь земли не усиливалась и не приближалась. Схватив лук, он метнулся сквозь пространство в сторону за секунду до того, как дерево, защищавшее его от дождя, рухнуло под мощным ударом громадной алебарды.

Вскочив на ноги в нескольких метрах от поваленного дерева, Ланн выпрямился и поднял голову, пытаясь рассмотреть гостя и через секунду почувствовал капли дождя на языке, потому что не смог удержать челюсть. Мощная рука чудовища сжала древко алебарды и выдернула ее из мокрой земли, вторая рука представляла собой жалкий обрубок. Надо же, еще один ветеран Пятого Крестового Похода! Плечи покрыты шипами, голова закована в составной шлем и гребень змеится по мощному крупу вплоть до толстого хвоста длинной в три человеческих роста. Подняв одну из четырех нижних конечностей, монстр сделал шаг вперед.

Вавакия. Целый, мать его, вавакия! То есть не совсем целый, кто-то уже оттяпал ему руку, но выглядит все равно внушительно… Ланн захлопнул рот и отпрыгнул в сторону снова, когда громадное оружие обрушилось на него. Он что, пропустил момент, когда секретная операция по похищению людей закончилась, и можно уже ходячие крепости на поле боя выпускать? Эта туша всем своим видом намекает, что игра в прятки закончилась и началась война! Но почему? Они десять лет сидели тихо и ходили на цыпочках, боясь привлечь внимание командора!

Но командора здесь нет…

— Эй, четвероногий! — крикнул он, совершив еще один прыжок сквозь воду и грязь и развернувшись к огромной тени вавакии. — Дрезен — там, Кенабрес — там, а ты здесь за ящерицами бегаешь. Не много ли чести для меня одного?

У таких размеров один плюс — промахнуться очень сложно, даже если дождь стоит стеной. Ланн наложил на лук сразу две стрелы и спустил тетиву — обе попали в широкий торс демона, но тот даже скорости не сбавил, приближаясь с неотвратимостью титана.

— Я вернусь домой с твоей башкой и наши сделают из нее ночной горшок! — прогрохотал вавакия, размахиваясь снова. Он даже с дыхания не сбился, а плотная кожа так и лоснится от воды: обессиленным он не выглядит, голодным — тоже. В отличие от Ланна, который в последние сутки был слишком расстроен, чтобы заботиться об этом.

— Ну точно! — хохотнул Ланн и снова исчез из-под лезвия, чтобы появиться в нескольких метрах и выстрелить. — Всю жизнь думал, зачем мне этот рог? Отличная же ручка для горшка!

Но вместо того, чтобы погнаться за ним снова, вавакия выдохнул длинную полосу едкого дыма. Задержав дыхание, Ланн снова вскинул лук с двумя стрелами — шанс нанести ему побольше увечий упускать не стоит, пару секунд можно и не дышать. Стрелы вонзились в грудь демона, тот рассмеялся и обломал их одним движением. Ланн почувствовал, как опускаются руки — в дыхании вавакии был вовсе не яд.

— Подумай лучше, зачем тебе жизнь! — пророкотал демон, и удары его мощных ног о землю становились все ближе. — Ты никому здесь не нужен, облезлый бездомный пес.

Что, уже даже демоны в курсе, что он перепутал любовь всей своей жизни с женщиной, которая вообще не при чем? А они все вместе подглядывали или пересказывали друг другу по очереди? Пробраться в Дрезен вместе с вавакией та еще задачка… в отсутствии Страж-Камней, впрочем, вполне выполнимая.

Уйти из-под удара алебарды на этот раз удалось только чудом — настолько замедлилась реакция. Через силу Ланн поднял лук снова, но две стрелы просвистели над плечом вавакии и тот глумливо рассмеялся, подходя ближе — он отлично знал, что делает с душами смертных сокрушительное отчаяние.

Ну, почему бы и нет. Ланн думал о смерти достаточно долго и смерть в бою с таким чудовищем — не самая худшая. Жаль, что о ней не сложат песен… Впрочем, песен о славной гибели от жала Савамелеха он тоже не слышал. Может и к лучшему, наверняка это была бы очень короткая и глупая песня… Частушка? Памфлет? Анекдот? Неважно. Если этот урод думает, что Ланн сдастся так просто, он ошибается — за этой ящерицей еще придется побегать.

Нырнув сквозь пространство снова, Ланн схватил еще две стрелы и понял, что в колчане их осталось около десятка — слишком мало для этой твари. Даже истыканный стрелами, как огромный еж, этот колосс будет двигаться и убивать. Если бы только удалось выбить ему глаз или оба, но этот чертов шлем хорошо их закрывает!

Вдох. Прыжок. Выдох. Выстрел. Восемь.

Вавакия не замедляется, он разворачивает свое огромное тело быстро и легко, снося деревья хвостом, когда они попадаются на пути.

Вдох. Прыжок. Выдох. Выстрел. Шесть.

Кровь сочится из ран на туловище, но стрелы ему все равно, что иглы. Не отвлекаясь на то, чтобы их вытащить, демон делает новый бросок.

Вдох. Прыжок. Выдох. Выстрел. Четыре.

Вдох… Ну вот и все. Любые силы рано или поздно подходят к концу, и однажды нужно просто встретить конец достойно. Горящие глаза демона все ближе, но попытка выстрелить в них оканчивается пустой потерей стрел. Алебарда блестит в свете молний, и хоть демону трудно управляться с ней одной рукой, на последний удар сил ему хватит… Ланн не двигается с места. Глупый конец глупой жизни. Так и должно быть.

— Обернись, ханзир*! — звонкий голос взрезал пелену дождя. — Я пришла за твоей правой рукой!

*свинья (прим. авт.)

Если бы не вспышка молнии, определить, где именно стоит командор было бы невозможно, но свет, холодный и яркий, очертил ее темную фигуру футах в шестидесяти от демона. Участок леса, где он гонялся за Ланном, был уже основательно вытоптан, так что взгляду ничто не мешало.

— Хочешь знать, что стало с левой? — крикнула она и вавакия стиснул оружие крепче. — Я запихнула ее обратно в пизду твоей уродливой трехглазой мамаши! — глядя на то, как он, рыча, разворачивается, Сайдири оскалилась тоже: — И там еще осталось мно-о-го места…

Вавакия рванулся к ней, во все стороны разбрызгивая воду столпоподобными ногами, Ланн выпустил ему в спину последние две стрелы, но тот даже не споткнулся.