– А знаешь, как мы с ним встретимся? – вдруг снова заговорил Ватрушкин и, не дожидаясь ответа, продолжил заплетающимся языком: – Я видел во сне… Или не во сне? Но я точно знаю, что однажды в воскресенье выйду из дома… Будет светить солнце, ярко, как летом. И небо будет очень синее и высокое… и облака, белые, пушистые. Прямо передо мной затормозит велосипед… Красный. С блестящим рулем. А багажник будет обмотан поролоном, чтобы мягко сидеть… Я подниму голову и увижу… брата. Он скажет: «Давай махнем к дальним озерам. Ты и я. Вдвоем». Я сяду сзади, на багажник, и положу руки ему на плечи… И мы поедем… и будет ветер… теплый и густой… прямо в лицо… Я больше не буду один… Мы будем вместе…

Веня бормотал все тише и невнятней, и уже трудно было разобрать слова. Наконец таблетки сделали свое дело, и он тихо засопел. Матвей аккуратно, стараясь не шуметь, подошел к кровати. Веня спал, обхватив голову руками, как будто закрывался от удара. Светлые вихры примялись, растянутая футболка сползла с плеча, на шее тонкой ниточкой пульсировала голубая жилка. Ватрушкин выглядел сейчас таким хрупким и беззащитным, что у Матвея внезапно сжалось сердце. Он осторожно вытянул из-под него одеяло и накинул сверху. Потом взял плеер с наушниками и залез на второй ярус. Там он положил под спину подушку, вставил наушники в уши и включил Венину аудиокнигу. И стал слушать то, чего раньше никогда не слушал и не читал. Фантастический роман. О параллельных реальностях.

К вечеру на улице немного похолодало. По прогнозу – ненадолго, только до утра пятницы. Но все равно сразу стало как-то неуютно, вспомнилось, что зима не за горами. Матвей несколько раз грел уши руками, пока они с Веней шли к школе, и думал о том, что у него нет ни шапки, ни других теплых вещей, которые очень скоро могут понадобиться.

В вестибюле висело объявление астрономического кружка. Сообщалось, что кружковцы приглашаются на практическое занятие в половине восьмого вечера, но занятие переносится с сегодняшнего дня на пятницу.

– Ну-у! – разочарованно протянул Матвей. – До завтра ждать! Что им сегодня-то не смотрелось в небо?

– Вот же, написано, – Веня показал на выделенную жирным шрифтом строку. – Именно вечером в пятницу, девятого октября, возрастает активность метеорного потока Дракониды. Его можно будет наблюдать даже невооруженным глазом.

– Драконы… – задумчиво проговорил Матвей и тут же звонко хлопнул себя по лбу. – Дракониды! Метеоры! Вот где я это слышал! Дома, по телеку. Его включили, и он заорал про эти самые метеоры. А мама убавила звук и о чем-то со мной заговорила.

Веня посмотрел на него непонимающими глазами. Матвей возбужденно заходил взад и вперед, усиленно пытаясь вспомнить, что именно он слышал в то самое утро.

– По телевизору сказали, что каждый год в начале октября можно увидеть метеорный поток… Он называется Дракониды… Ватрушкин! – Матвей остановился. – Получается, этих самых Драконид можно будет увидеть завтра! Значит, и в трубу надо лезть завтра!

– Нужно с кем-нибудь поговорить, с тем, кто разбирается в этих потоках, – озабоченно сказал Веня. – Кто сможет все подробно объяснить, и желательно сегодня. Только с кем? Я не знаю ни одного старшеклассника из кружка.

– Какие старшеклассники? Что они могут сказать? Нам Тим Тимыч нужен.

– И где ты его возьмешь? У нас география только в субботу. Что, домой к нему пойдешь?

– Пойду, если надо, – решительно заявил Матвей. – Мне терять нечего. Мне завтра… труба. Либо в прямом смысле, либо в переносном.

Он чувствовал, что и в самом деле пойдет куда угодно, лишь бы выяснить, можно ли рассчитывать на метеоры со странным названием Дракониды и светит ли ему оказаться завтра дома. Или же метеорные потоки не годятся в качестве транспорта, и он никогда не вернется в прежнюю вероятность.

– Давай сначала узнаем, может, Тим Тимыч до сих пор в школе, – предложил Ватрушкин и первым двинулся к лестнице.

– Ну, это вряд ли. Он же не такой загнанный, как наш классный, – усмехнулся Матвей и пошел следом. – Спорим на что хочешь, кроме Денисыча уже никого нет.

И он оказался прав. Олег Денисович обнаружился в учительской в полном одиночестве. Правда, уже собирался уходить.

– О, как вовремя! – обрадовался он. – А я уже хотел вам звонить. Как здоровье, Ватрушкин?

– Хорошо, спасибо, Олег Денисович.

– А ты как, Добровольский?

– Нормально, – сквозь зубы процедил Матвей.

– Послушай, Матвей… – Олег Денисович застегнул борсетку и повернулся к нему. – Наш последний разговор не очень получился. Наверное, я не должен был так резко высказываться. Ведь я тебя действительно не знаю. Я был неправ, извини.

Матвей взглянул на него исподлобья. Он издевается, что ли? Когда такое было, чтоб учителя извинялись перед учениками? Учителя ведь всегда правы, даже когда неправы. И если совсем честно, Денисыч не так уж и неправ. Ведь, даже видя Матвея во второй раз, он сказал примерно то же самое, что и его двойник из другой вероятности. А уж он, двойник, знал Матвея достаточно хорошо, как-никак два года его отучил.

– Ну что, мир? – Олег Денисович протянул ему руку. – Или хотя бы перемирие?

Веня настороженно переводил взгляд с одного на другого. Он явно не понимал, о чем речь. Но не вмешивался, ждал молча. И, когда Матвей нехотя пожал протянутую руку, вздохнул с облегчением. Ведь известно: если разлад в коллективе, страдает дело.

– Олег Денисович, нам срочно нужен Тимофей Тимофеевич, – заговорил Веня, как только конфликт между двумя сторонами был исчерпан. – Вы знаете, где он живет? У вас есть адрес?

– Ну, где он живет, я знаю. Только вам это не пригодится.

– Почему?

– Он улетел в Москву. Вернется завтра к вечеру.

– Я так и знал! – Матвей треснул кулаком по столу. – Так и знал! Все пропало!

– Так, спокойно, – сказал учитель. – Ничего еще никуда не пропало. Давайте по порядку и без эмоций. Зачем вам Тимофей Тимофеевич?

Так как у Матвея без эмоций не получалось, слово взял Веня. И Матвей в который раз поразился, насколько четко и грамотно, в нескольких фразах, он обрисовал ситуацию. Как будто очистил от ненужного мусора и преподнес на ладошке: нате, смотрите. И при этом ни разу не сбился, не запнулся и не покраснел.

«На уроках бы так отвечал, – подумал Матвей. – Сидит в троечниках, а на самом деле умнее многих наших отличников».

– Понятно, – проговорил Олег Денисович и в раздумье забарабанил пальцами по столу. – Но если все это сотворила комета, стоит ли надеяться на метеориты?

– Метеоры, – поправил Веня. – Вот нам и надо в этом разобраться. Поэтому без Тим Тимыча… ой, то есть без Тимофея Тимофеевича никак не обойтись. А завтра может быть поздно. Вдруг пятница – единственный день, когда видны эти Дракониды?