Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что за огненная вода?
— Самогон. Сам делал. На кедре. Вот и мы с тобой пойдем кедровые шишки собирать.
Стемнело, лесник подкинул дров в камин и зажег пару свечей. Устроившись поудобнее у камина Серж и Братислав покуривали махорку и общались. Глаза Адрианы слипались, и уже не было сил сидеть дальше. Она, поблагодарив, пошла спать. Долго еще слушая и ворочаясь, как внизу слышались голоса, она повернулась ногами к окну, чтобы смотреть на звездное небо, которое было усыпано ими, словно бисером. Она думала о грядущих переменах и засыпала.
На следующее утро, проснувшись от шума во дворе, одевшись, спустилась. На плите стоял завтрак. Взглянув на него, она вышла на улицу. Раскрыв дверь, она зажмурилась, потому что солнце светило ей прямо в глаза. Слегка привыкнув к свету, она увидела, как во дворе кипит работа, Серж колет дрова, Братислав убирается в конюшне. Серж, увидав ее, остановился.
— Ну, как спалось?
— Чудесно! Такое ощущение, что проспала, как минимум, неделю. Такой прилив сил и энергии!
— Свежий воздух тебе на пользу. Я тоже спал чудесно. Сам не заметил, как уснул у камина, беседуя с Братиславом. Он, оказывается, военный, ему есть о чем рассказать. Мне кажется, у него столько историй! Хороший мужик, в общем!
— Да, видимо, да. Ну, мне это предстоит узнать.
— Адриана, иди, поешь, и пойдем, прогуляемся.
Он кричал, гладя гриву своему коню.
Позавтракав, они отправились гулять по лесу, пришлось даже лезть в гору. Сержу с его весом было тяжело. Да и ноги Адрианы затекали. Слишком много прошли за эти дни. Но ее это радовало, что, наконец, ей не придется томиться в квартире, а можно ходить в свое удовольствие. За ними бежал пес, пытаясь привлечь к себе внимание.
— А как его зовут?
— Диксон.
— Интересное имя для пса.
— Мне его дали уже с таким именем, а я не стал ничего менять. Да и к чему? Игривый только, то и дело просится, чтобы я кинул ему мяч или палку. Сам приносит. А мне порой так суставы ломит, что я бросить не могу. Вот теперь это будет твоя задача. Вот знакомьтесь, это Сталин.
Он показал рукой на гигантскую сосну, которой было не меньше двухсот лет.
— Ничего себе. А чего он такой большой и один среди всех.
— Говорят, что когда-то очень давно возле него собирались друиды и выполняли тут какие-то свои обряды.
— Оно очень большое! Я никогда не видела ничего подобного. А почему Сталин?
— Это я его так прозвал.
— Но ведь ростом он был невысоким, насколько мне известно.
— Зато человеком был большим!
Она подошла к дереву и попыталась его обнять, но обнять это дерево не хватило бы и их троих человек.
Затопив баню и испытав все прелести банной процедуры, они вновь провели вечер в беседе. На следующее утро настало время прощаться с Сержем. Ей не хотелось отпускать его. Словно отрывая частичку от сердца, она обняла его крепко и заплакала.
— Ну, что ты, перестань.
— Не могу. Скажи мне кто-нибудь год назад, что это все так обернется, я бы не поверила. Обещай мне, что проведаешь тетушку, заходи к ней как сможешь чаще. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя одинокой. Навещай ее, хорошо! И не забудь, что ты мне обещал сделать эскиз.
— Я обещаю тебе. Я все сделаю, что ты просишь. А ты обещай мне, что поправишь свое здоровье и забудешь обо всем.
— Обещаю.
Он погладил ее по голове, взял рюкзак, развернулся и ушел, не оборачиваясь. Она осталась смотреть ему вслед, ей так хотелось, чтобы он посмотрел на нее еще раз, но он так и не повернулся, скрывшись за деревьями.
— Ну, вот и остались мы с тобой вдвоем. Не переживай, все будет хорошо! У нас тут тихо и спокойно. Ты привыкнешь, да и я не дам тебе скучать.
Понимая, что она сейчас в угнетенном состоянии, он не стал ее больше тревожить. Она отправилась в свою комнату и почти неделю спускалась молча, только поесть и справлять нужду. Она сильно тосковала по дому, вспоминала всех. Здесь, вдали от родного города, не было возможности посмотреть за тетей, выйти в город, увидеть Сержа и Стевана. Не было больше такой возможности. Приходилось мириться с тишиной и природой вокруг. Вечерами было совсем тихо, Братислав сидел у камина и читал книги, которые привезла с собой Адриана. Он не знал ее другого имени и обращался к ней именно так. Порой она забывалась и не откликалась, но потом все же вспоминала. Наконец, спустя неделю самотерзаний и одиночества, она решила поговорить с лесником.
— Простите меня за мое поведение!
— Тебе не из-за чего просить у меня прощения. Я все понимаю. Знаю твою ситуацию. Конечно же, я не ждал, что ты с первого дня будешь тут бегать и веселиться, я знал, что тебе нужно какое-то время, чтобы привыкнуть и смириться.
— Спасибо!
Она не стала спрашивать, что именно рассказал ему Стеван, думая, что вряд ли он сказал правду. Она начала помогать ему, прибиралась в доме, готовила. Он учил ее ухаживать за лошадьми. Она часто ходила с Диксоном навещать Сталина. Порой усаживалась под его огромным стволом и разговаривала с ним. Он стал ей молчаливым другом. Незаметно летело время, выпал первый снег. Лес становился волшебным, сказочным.
Адриана не спешила приставать к Братиславу с расспросами. Она ждала у камина, когда он сам начинал что-нибудь рассказывать, его истории были для нее как сказки на ночь. Он рассказывал о светлых довоенных временах, какой чудесный у них был сад, и какая красавица у него была жена. Но после наступила война, и счастливые моменты канули в Лету. Семьи не стало, жена погибла, а он сам еле избежал смерти в лагере. Про войну он не любил рассказывать, останавливался на моментах, а потом… и все. На следующий день он вспоминал еще что-то светлое. Говорил, что отдал бы все, чтобы ощутить касание руки матери. Это для него было и оставалось самым светлым воспоминанием. В такие моменты она вспоминала о тете и соглашалась с ним. Порой он молча вставал с кресла и, даже не пожелав спокойной ночи, ложился спать. Иногда
