– Соображения?

– Деньги не поделили, – опер кивнул на разбросанные по полу купюры. – Вот этот, – он указал на труп в прихожей, – застрелил тех двоих. Затем покончил с собой.

«Не похоже это на кавказца, – подумал Иванов. – Тот забрал бы деньги и смылся».

– Что с телефонами? Связывались с сотовым оператором?

– Первым делом, – кивнул опер. – Посторонних в квартире в момент убийства не было. А вот этот, – он указал на труп самоубийцы, – звонил в Москву.

– Номер выяснили?

– Вот! – опер протянул листок с цифрами.

– Пробил?

– Да.

«Толковый! – подумал Иванов. – И связи в России у него есть. Быстро управился».

– Кто?

– Некто Гадаев Ахмат Умарович. Ювелир. Сам украшения не делал – торговал ими. А еще драгоценными камнями. В момент разговора с самоубийцей пустил себе пулю в висок. Его так и нашли: пистолет с одной стороны, телефон – с другой.

– Вот как? – Иванов нахмурился. Чутье опытного следователя подсказывало: дело гнилое.

– А эти? – он указал на трупы.

– Ходили у Гадаева в подручных. Криминал. У этого, – опер кивнул на тело в прихожей, – нашли фальшивое удостоверение сотрудника полиции. Коллеги в Москве их знают – давно на примете. Хотели закрыть лет на двадцать, но доказательств не было. Еще сказали… – опер замялся.

Иванов поощрил его жестом.

– Подохли – туда им дорога. Земля чище будет. Дали понять – копать не будут. Ювелир покончил с собой сам. Был дома один, дверь заперта изнутри, тело жена обнаружила. Можно, конечно, отправить в Москву запрос, и они ответят, но…

Опер смолк. «Не хочет возиться, – понял Иванов. – Убитые – граждане России, к тому же бандиты. Со своими бы разобраться. Но зачем эти приезжали в Минск? Выбить долг? Скорее всего».

– Заявлений на них не было? – спросил опера.

Тот покачал головой.

– Денег при них много?

– Не очень.

«Не успели. Похоже, что-то пошло не так…»

– Что ж, будем работать, – сказал Иванов и дал знак экспертам. Те раскрыли свои чемоданчики. Один извлек камеру и стал снимать. Иванов с опером отошли в сторону.

– Поручения будут? – спросил опер.

– В установленном порядке, – ответил Иванов. – Получим заключения экспертов, а там решим.

Опер улыбнулся. «Понял, – догадался Иванов. – Ну и хрен с ним. Нафиг мне перед пенсией головная боль? Если эксперты подтвердят выводы опера, дело закрою. И – в архив…»

* * *

Мне снилась сестра. Маленькая Нира, пристроив голову на моей руке, тихо сопела носиком. Она любила со мной спать. Родители ругали ее – ведь есть собственная кроватка, но она все равно прибегала и забиралась под одеяло. Ей так нравилось…

Рука затекла, и я осторожно вытащил ее из-под головы Ниры. Она завозилась, но стихла. Я открыл глаза. Сон… Это Земля, и я сплю на диване в кабинете. Скосил взгляд – Аля. Прибежала все-таки…

Вчера я довел их до квартиры. Марина достала ключи и вдруг замерла.

– Что? – спросил я.

– Боюсь!

– Чего?

– Вдруг там кто-нибудь есть?

Я забрал у нее ключи, вошел первым и осмотрел комнаты. Разумеется, никого внутри не было.

– Все равно страшно, – сказала Марина. – До сих пор трясет.

– Ночуйте у меня, – предложил я, – на диване в зале. А я лягу в кабинете.

Она кивнула и побежала собирать вещи. Затем мы поужинали, поиграли с Алей, я заглянул в интернет. Аля стала зевать и тереть глаза.

– Ложитесь! – сказал я и пошел в кабинет.

О случившемся промолчали. Марина не решалась спросить, я не хотел отвечать. Стыдно: вел себя как мальчишка. В квартиру ворвался, как штурмовик. Поддался эмоциям. А еще смерть носителя моего имени… Я поступил по закону: покушение на жизнь Чувствующего влечет казнь. Но в душе было гадко – будто в дерьме выкупался.

Ситуацию разрядила Аля. Марина выкупала ее, переодела в пижамку.

– Я буду с папой спать! – заявила кроха.

– Ты что? – рассердилась Марина.

– Хочу! – топнула ножкой девочка.

– А по попе? – спросила Марина.

Аля насупилась.

– Мы с тобой завтра поспим, – пообещал я, сев на корточки. – Ляжем на диван и будем лениться. Хорошо?

Она кивнула и пошла в зал. Я отправился в кабинет, где некоторое время работал с Мозгом. Затем застелил диван и лег спать. Аля прибежала под утро.

Я перелез через девочку, накинул спортивный костюм и пошел в ванную. Побрился, умыл лицо. Выйдя в прихожую, обнаружил Алю.

– Писяць! – заявила она.

– Сюда.

Я открыл ей дверь туалета и попытался усадить на унитаз.

– Сама! – сказала она и потянула штанишки вниз.

Я прикрыл двери, но подглядывал в щелку – ребенок. Вдруг упадет в унитаз? Аля, справив дела, натянула штанишки и спустила воду. Полюбовавшись на водоворот, вышла в прихожую. Из зала на шум воды выглянула Марина.

– Проснулась? – спросила девочку и посмотрела на меня. – Разбудила вас? Извините, она привыкла рано вставать.

– Ерунда! – сказал я. – Выходной, отоспимся. Приводите себя в порядок – и на кухню. Будем завтракать.

Мудрить я не стал – сделал омлет. Сливочное масло на сковородке, взбитые яйца с помидорами, чуть соли. Батон, масло, сыр, чай – все, что нужно с утра. Мы ели, когда щелкнул замок входной двери. Марина сжалась. Но это была Жанна.

– Так! – сказала она, заглянув в кухню. – Сидят, значит, завтракают. Некоторые даже в халатике, – она посмотрела на Марину. – Как это понимать, подруга?

– Чего прилетела? – осадил я. – Вроде выходной.

– Он еще спрашивает! – Жанна всплеснула руками. – Вчера подорвался, как на пожар, улетел – и ни звука. У меня пальцы заболели в смартфон тыкать, а он вне сети.

Косяк. Вчера Мозг отключил мой и Маринин смартфоны, затем залез в сервер сотового оператора и подчистил логи. Это чтобы милиция не вычислила. А вот подключать телефоны забыл. Или не посчитал нужным.

– Что случилось? – продолжила Жанна. – Хотя я догадываюсь, – она бросила испепеляющий взгляд на Марину. – Мы ведь договаривались, подруга!

– О чем? – поинтересовался я.

Жанна смутилась.

– Снимай куртку и садись за стол, – предложил я. – Все расскажу. Обомлеешь.

Жанна поколебалась и села на стул. Куртку снимать не стала.

– Вчера Алю с Мариной похищали бандиты.

– Что?! – глаза Жанны стали большими.