– Но раз эта Игра сетевая, то мы, игроки, неизбежно должны влиять друг на друга,– сделал я очевидный вывод. – А ты говорил, что проявляемая реальность индивидуальна.

– И опять ты прав,– рассмеялся учитель,– причём на этот раз сразу в обоих своих утверждениях. – Все игроки – индивидуальности, и каждый создаёт свою уникальную картинку реальности. Однако мы не настолько различаемся, чтобы полностью исключить возможность коммуникации. Создатель позаботился о том, чтобы наши вибрационные спектры позволяли нам существовать в одном мире, а Демиург следит за тем, чтобы наши картинки реальности не были взаимоисключающими.

– А если это всё-таки происходит,– поинтересовался я,– если игроки всё-таки создают взаимоисключающие картинки реальности? Это ведь возможно, хотя бы теоретически.

– Не просто возможно, но и происходит постоянно,– как ни в чём ни бывало ответил учитель. – Тогда возникают альтернативные реальности. Эти реальности затем могут слиться, а могут и просуществовать по отдельности какое-то время, иногда довольно продолжительное. Стремление реальностей к слиянию – это один из защитных механизмов нашего мира, предотвращающий его взрывной рост.

– Ты же говорил, что этим занимается карма,– я с недоумением глянул на учителя. – Зачем же дублировать эти механизмы?

– Карма ограничивает количество вариантов реальности, проявляемой одним игроком,– спокойно пояснил он,– а алгоритм слияния приводится в действие, когда возникает противоречие между разными игроками. Никакого дублирования нет и в помине.

Наверное, именно в этот момент я осознал всю грандиозность и неимоверную сложность структуры нашего мира. Да, представить себе, что весь этот изощрённый механизм проявился сам по себе, типа, спонтанно, было бы верхом наивности. Создатель должен быть поистине гениальным программистом, чтобы создать такую мудрёную программу. Да и Демиургу не позавидуешь, управлять эдакой махиной – это вам не мелочь по карманам тырить. Непросто, однако, быть взрослым.

– Получается, основными ингредиентами нашего магического блюда являются осознанность и воля,– пробормотал я как бы про себя.

– Совершенно верно,– учитель расслабленно улыбнулся. – Если ты способен управлять своим умом и осознанно подключаться к источнику, то сможешь сотворить любую реальность.

– Странно,– я задумчиво посмотрел в потолок,– мне всегда казалось, что наш мир построен на принципе триединства. А тут всего две составляющие чуда творения. Должна быть ещё и третья.

– Ну надо же,– искренне восхитился учитель,– на этот раз ты поразил меня в самое сердце, Лис. Ингредиентов волшебного супчика действительно три. Только я тебе про третий пока не расскажу, попробуй сам догадаться.

– Думаю, мне бы не помешало знать об этом третьем ингредиенте,– обиженно пробурчал я,– было бы проще работать над управлением реальностью. Может быть, у меня именно из-за этого и не получается.

– Тебе мешает исключительно неуверенность в своих силах,– учитель небрежно проигнорировал мой наезд,– а с этим третьим компонентом у тебя всё в порядке, можешь мне поверить. Так что заканчивай изображать из себя обиженного ребёнка и начинай взрослеть.

После этого разговора я снова забурился поглубже в чащу леса, чтобы исправить свою глупую и трагическую ошибку. Усевшись под деревом, я вошёл в естественное состояние сознания и произнёс новую клятву, постаравшись вложить в неё такой заряд энергии, чтобы напрочь изничтожить ту, ошибочную.

– Живой или мёртвый, я клянусь защищать мою любимую от всех угроз и напастей.

Целую неделю мело так, что носу из дома не высунешь. Охотиться в такую погоду было равносильно самоубийству, так что мы поневоле сделались вегетарианцами. Впрочем, наш спаянный коллектив не роптал, тем более, что Ника умудрялась готовить кулинарные шедевры даже из наших скудных запасов. Как я и предполагал, Макар сварганил бутылку кислого молока и ловко подбросил свою поделку в погреб, где наша хозяюшка её и нашла, разумеется, совершенно случайно. После нескольких неудачных экспериментов Ника освоила технологию выпекания хлеба и довела своё мастерство хлебопёка до совершенства. Теперь запах свежей выпечки сделался неотъемлемой частью нашего уютного жилища. Так что мы запросто смогли бы продержаться до весны вообще без продуктов, на одном только свежем хлебе.

Прошлой ночью я проснулся от чувства тревоги, такое ощущение, словно чего-то не хватает. Я долго лежал прислушиваясь, но никаких посторонних шумов не засёк. Только минут через десять я догадался в чём подвох. Именно в этой звенящей тишине. За две недели я так привык к тоскливому завыванию вьюги, что совсем перестал её замечать. А вот когда ветер стих, то непривычная тишина заставила меня напрячься. Утром на небе не было заметно ни единого облачка, как будто ветер вымел весь облачный мусор, да в добавок протёр небосвод мокрой тряпкой. Как ни странно, отсутствие защитного облачного покрова не привело к похолоданию, напротив, солнце вжарило так, словно уже наступила весна.

Разумеется, сразу после завтрака мы с Макаром отправились в лес проверить силки и установить новые. Остров после двухнедельного снегопада превратился в сказочный белоснежный торт, типа безе, который вдобавок переливался всеми цветами радуги, так как под яркими солнечными лучами каждая снежинка так и норовила изобразить из себя бриллиант. Пришлось даже надеть тёмные очки, пока мы двигались по открытому пространству. Идти через холмы было удивительно легко и комфортно, метель утрамбовала снег до твёрдости асфальта, поэтому дорога до леса показалась нам увеселительной прогулкой. А вот в лесу наст был совсем не такой прочный, то и дело проламывался под ногами. Спасало только то, что под деревьями и снегу было меньше, чем на равнине.

Макар предложил пройтись до северной оконечности острова, рядом с домом живность была уже пуганая, а на севере мы пока не охотились. Болото замёрзло, так что нужды обходить топь по восточному берегу не было. Мы довольно быстро добрались до соснового бора, что раскинул свои мохнатые лапы сразу от болота и до самой кромки северного берега. Ледовый спас нехило проредил несчастные сосенки, оставив практически только крупные старые деревья. Вся молодая поросль лежала вповалку на земле. К счастью, волна продвинулась на сушу всего на десять-двадцать метров, поэтому пострадал только прибрежный лес, да и то всего на пару километров вдоль озёрной кромки. А дальше деревья стояли нетронутые.

Что же это получается? Волна, оказывается, шла не широким фронтом, а как бы ледяной стрелой, остриё которой было чётко нацелено на нас с Никой. Мистика, да и только. Словно какой-то злой колдун специально задался целью нас угробить, но добился только того, что мы наконец сблизились, потому что я забил на дурацкие предчувствия. Что было совсем не удивительно после такого-то экстрима. Может быть, действительно местный озёрный демон оскорбился из-за того, что я переплыл озеро в осенний шторм на байдарке? Вот и принялся пакостить. Сначала едва ни утопил меня у южного мыса, а потом вообще наслал проклятие ледяного спаса. Шучу, не верю я ни в каких демонов, но всё-таки странно.