Мы с Крис уже на полпути к Чапел-Хилл, когда я понимаю, что у меня разряжается телефон, а зарядку я не взяла.

– У тебя есть зарядка в машине? – спрашиваю я. Крис подпевает радио.

– Нет.

– Черт!

Большую часть заряда ее телефона мы потратили на навигатор. Мне немного некомфортно выезжать из штата без полной зарядки в телефоне. К тому же я велела Китти не говорить папе, куда еду. Вдруг что-нибудь случится?

– Как думаешь, во сколько мы вернемся?

– Хватит волноваться, бабушка Лара Джин. Все будет в порядке. – Она открывает окна и тянется за сумкой. Я помогаю достать ее с заднего сиденья и вынимаю сигареты, пока она не разбила машину. Остановившись на светофоре, она прикуривает сигарету и глубоко затягивается.

– Мы как первопроходцы. У наших предков не было сотовых телефонов. Настоящее приключение.

– Но помни, что мы едем просто посмотреть. Учиться я все равно буду в Уильяма и Мэри.

– А ты помни, что наличие альтернативы – это хорошо, – отвечает Крис.

Марго тоже так говорит. У них вдвоем куда больше общего, чем им кажется.

В продолжение пути мы переключаем радиостанции, подпеваем и обсуждаем, стоит ли Крис красить волосы в розовый. Удивительно, как быстро летит время. Мы добираемся до Чапел-Хилл за три с половиной часа, как Крис и обещала. Находим место для парковки прямо на Фрэнклин-стрит – это, видимо, центральная улица. Первое, что бросается мне в глаза, – то, насколько кампус Северной Каролины похож на кампус университета Вирджинии. Много кленов, зелени и кирпичных зданий.

– Так красиво, правда? – я останавливаюсь полюбоваться цветущим розовым кизилом. – Удивительно, что здесь столько кизила. Это цветок штата Вирджиния. А какой цветок у штата Северная Каролина?

– Понятия не имею. Пойдем есть? Я умираю от голода. – У Крис внимание как у золотой рыбки, а когда она голодна, лучше прятаться.

Я обнимаю ее за талию в приступе нежности за то, что она меня сюда привезла посмотреть, что могло бы случиться.

– Давай тогда тебя покормим. Что хочешь? Пиццу? Сэндвич? Лапшу?

Она обхватывает меня за плечи. От перечисления еды у нее поднимается настроение.

– Выбирай сама. Что угодно, кроме китайского. Или пиццы. Знаешь что? Давай поедим суши.

Мимо проходят двое парней, и Крис окликает их:

– Эй!

Они оборачиваются.

– Чем могу помочь? – говорит один, чернокожий, красивый, высокий, с мускулистыми руками и в футболке «Борцы Каролины».

– Где здесь самые вкусные суши? – спрашивает Крис.

– Я не ем суши. – Он косится на своего рыжего приятеля, не такого симпатичного, но тоже милого. – Куда ты ходишь?

– «Спайси Найн», – отвечает он, разглядывая Крис. – Идите по Фрэнклин в ту сторону и увидите. – Он подмигивает, и парни отправляются куда шли.

– Может, пойдем с ними? – говорит Крис, провожая их взглядом. – Узнаем, какие у них планы на вечер.

Я тяну ее туда, куда они показали, и напоминаю:

– Ты хотела есть.

– Ах да, – говорит она. – Вот одно очко в пользу Северной Каролины: парни здесь намного симпатичнее.

– Уверена, что в Уильяма и Мэри тоже есть красивые парни. – И сразу добавляю: – Конечно, мне это неважно, потому что у меня есть парень.

Который до сих пор не позвонил. У моего телефона осталось пять процентов заряда, так что уже поздно.

После суши мы прогуливаемся по Фрэнклин-стрит и заглядываем в магазины. Я подумываю, не купить ли Питеру кепку баскетбольной команды Северной Каролины «Тар Хиллз», но он не станет ее носить, потому что будет болеть за «Ваху».

Мы проходим столб с указателями, и Крис останавливается. Одна из стрелок показывает на музыкальный клуб «Кошачья колыбелька». Сегодня играет группа «Мяу Микс».

– Пойдем! – говорит Крис.

– Ты раньше слышала про эту группу? – спрашиваю я. – Какую музыку они играют?

– Какая разница? Давай просто пойдем! – она хватает меня за руку. Смеясь, мы вместе бежим по улице.

Перед входом очередь, концерт уже начался: обрывки танцевальной музыки просачиваются через открытую дверь. Перед нами стоит пара девчонок, и Крис обнимает меня и сообщает им:

– Мою лучшую подругу только что приняли в университет Северной Каролины.

У меня внутри теплеет, оттого что Крис назвала меня лучшей подругой. Мы друг другу по-прежнему дороги, хотя у нее есть друзья на работе, а у меня – Питер. Это вселяет уверенность, что, даже когда она будет в Коста-Рике, или в Испании, или где угодно еще, мы останемся близки.

Одна из девушек обнимает меня и говорит:

– Поздравляю! Тебе здесь понравится.

На ней футболка «Хиллари – мой президент», волосы заплетены в две косички. Ее подруга, поправляя заколку в виде леденца, говорит:

– Выбирай общежитие Ихаус или Крейж, там веселее всего.

Мне неловко, но я признаюсь:

– Вообще-то, я не буду здесь учиться, мы просто приехали посмотреть. Просто так.

– О! Куда ты пойдешь? – спрашивает она, слегка хмурясь.

– В Уильяма и Мэри.

– Но это еще не точно, – вставляет Крис.

– Совершенно точно.

– Я выбрала этот университет вместо Принстона, – говорит девочка с косичками. – Настолько мне здесь понравилось. Кстати, меня зовут Холлис.

Мы знакомимся. Девочки рассказывают про факультет английского языка, про баскетбольные игры в «Дин Доум», про магазины на Фрэнклин-стрит, где продают алкоголь, не спрашивая документы. Крис, которая отвлеклась, пока мы обсуждали факультет, немедленно навостряет уши. Перед дверями клуба Холлис дает мне свой номер телефона:

– На случай если ты приедешь учиться, – говорит она.

Клуб почти полон, многие стоят у сцены, пьют пиво и танцуют под музыку. В группе два парня с гитарами и ноутбуком, которые играют электронный поп. Аудитория разнообразная: есть мужчины возраста моего папы в рокерских футболках и с бородами, но больше всего студентов. Крис пытается стереть печать с руки, чтобы добыть нам пиво, но ей не удается. Я не жалею: я не люблю пиво, а ей еще везти нас обратно. Я спрашиваю у окружающих, нет ли у кого-нибудь зарядки, но Крис шлепает меня по руке:

– У нас приключение! – кричит она. – Во время приключения телефон не нужен!

А потом хватает меня за руку и тащит к сцене. Мы танцуем посреди толпы и прыгаем под музыку, хотя не знаем слов.

Один из музыкантов учился в университете и в середине выступления начинает петь боевой гимн «Тар Хилз»: «Я рожден «Тар Хилз», я вскормлен «Тар Хилз». И когда умру, я умру в «Тар Хилз»!». Толпа сходит с ума, вся комната дрожит. Мы с Крис не знаем слов, но кричим со всеми «К черту «Дьюк»![37]». Пот течет у меня по спине, волосы хлещут в лицо, и я неожиданно понимаю, как мне хорошо.