магазине или пустить в библиотеку без читательского билета. При всех минусах, быть ребенком — это несомненный плюс.

— Хорошо, — проговорила женщина. — Проходи в читальный зал. Только не забудь сдать литературу, когда будешь уходить. Без читательского билета мы ее выдать не сможем.

— Спасибо большое! — поблагодарил я библиотекаршу и побежал по лестнице в читальный зал.

Это была самая старая и самая крупная библиотека в моем городе. Когда я учился в университете, мы ходили сюда на экскурсию и тогда я очень удивился, что тут хранятся все выпуски газеты «Комсомольская правда». И не только ее. Сейчас, вспомнив о них, я надеялся найти в одной из газет новость о Яблоньском и автокатастрофе. Правда мне предстояло перерыть всю прессу за тот год. И это ужасно скучно. Но о мальчике-аристократе, сбитом автомобилем, должны были где-нибудь писать.

Читальный зал очень напоминал кабинет в школе. Стоят парты со стульями, а во главе этого всего восседает библиотекарь и по запросу выдает нужную литературу.

— Здравствуйте, — на этот раз я прошептал. — Архив каких газет у вас в есть библиотеке?

Полная женщина в сером костюме подняла на меня глаза и внимательно посмотрела.

— Многие есть, — кинула она. — Смотря что ищете. «Комсомольская правда», «Аргументы и факты», «Сегодня»…

Точно! Газета «Сегодня» пестрела яркими заголовками и ежедневными выдающимися событиями!

— Можно мне глянуть выпуски «Сегодня» за…весь восемьдесят седьмой год.

Женщина еще подозрительнее посмотрела на меня.

— За какую именно дату? — холодным голосом спросила она.

— За все даты в восемьдесят седьмом году, — настойчиво повторил я. — Или вы будете носить мне газеты по одной?

Женщине явно не хотелось выполнять столько работы.

— Зачем тебе все выпуски, мальчик? — она пыталась освободить себя от бремени тащить целую стопку бумаги, а самое главное, потом собирать ее и приводить в порядок.

— Я хочу найти новости о мальчике-аристократе, попавшем в автомобильную катастрофу, — сказал я, чтобы обозначить, что газета нужна мне не просто так.

— Мальчик-аристократ, попавший в автокатастрофу… — в задумчивости она стучала себе указательным пальцем по подбородку. — Вы говорите о Всеволоде Яблоньском, молодой человек? — библиотекарь расширила свои глаза.

— Именно о нем, — кивнул я.

Тогда, не произнеся ни слова, женщина пропала в лабиринте из книжных полок. И довольно надолго. За мной уже успела выстроиться очередь из желающих взять какую-нибудь литературу. Тогда я впервые обратил внимание на сидящих в читальном зале людей.

Тут были и аристократы, и простолюдины. И по возрасту, скорее студенты. Двое уткнулись носами в увесистые тома, а один от руки на большом листе, похоже…писал реферат? Вот бедолаги. Сколько пасты в ручках будет еще потрачено, до того, как компьютеры появятся в каждом доме…

— Вот, — библиотекарь вырвала меня из мыслей. — Выпуск от пятого мая восемьдесят седьмого года. Новость о Всеволоде на первой полосе.

— Спасибо, — обрадованно кивнул я.

Перспектива сидеть до начала учебы, уткнувшись в эти газеты, меня не радовала и вообще не гарантировала, что я что-то найду. А статья о душе, засевшей в моем тамагочи быстро перевернула все с ног на голову и вселила надежду.

Женщина протянула мне пожелтевшую газету одиннадцатилетней давности.

— Только аккуратнее с ней, — добавила она, когда я взял выпуск и пошел в сторону одного из письменных столов.

Нажатием черной кнопки в самом основании, я включил советскую настольную лампу и развернул перед собой газету «Сегодня».

«Вчера, 5 мая 1987 года, на загородной трассе в 16-ти километрах от города вся семья аристократов из рода Яблоньских попала в жуткую автокатастрофу. Кроме родителей — Альберта и Елизаветы, в машине находились также трое их детей. Все, кроме среднего сына — Всеволода, скончались на месте. Мальчик же доставлен в шестую клиническую больницу и теперь врачи борются за его жизнь.

Вот что, в интервью нашей газете, сказал следователь, старший лейтенант Евгений Смолин, которому и поручено вести это дело:

— Вчера, около десяти вечера произошло лобовое столкновение транспортных средств „BMW“ и „Волга“. Оба автомобиля не подлежат восстановлению. Внутри „BMW“ был почти весь род Яблоньских, а в Волге пассажиров не оказалось. Ясно, что вся электроника в советской машине подверглась взлому одаренного. Уже сейчас я могу с уверенностью сказать, что это было преднамеренное убийство.

На вопрос, есть ли уже подозреваемые, следователь ответил крайне осторожно:

— Сейчас, когда кланы враждуют между собой, убийцей может оказаться любой, кто делил власть с главой клана Альбертом Яблоньским. Нам предстоит провести расследование и отправить под трибунал одаренного, воспользовавшегося своей Силой для убийства конкурента.

В роду погибших, кроме Всеволода, остались только его бабушка и дедушка. Если мальчика не вытащат, то один из самых влиятельных родов в городе прервет свое существование».

Я отложил газету в сторону и задумался.

Самый влиятельный род? Кланы враждуют между собой? Какая-то мутная история. Но, по крайней мере, я теперь знаю почему бабушка и дедушка Яблоньского не отключают его от аппарата жизнеобеспечения. Хотят, чтобы род существовал дальше. Вопрос в другом. Почему сам мальчик, кроме боли о которой он говорит, хочет, чтобы его тело умерло? И чем в итоге закончилось следствие? Убийц и виновных нашли? Наказали? Должно быть ответы на этот и другие вопросы, знают его родственники. Надо бы познакомиться с бабушкой и дедушкой Яблоньского…

Что-то в рюкзаке громко пропищало. Я снял его с плеч, раскрыл и схватился за тамагочи. Но экран был погашен. Пропищало еще раз и только теперь я сообразил, что звук идет от пейджера, который дал мне Герман.

Я достал устройство и просмотрел сообщение:

«Улица Пушкинская, дом 12. Крайний столик в углу. Под плакатом „Не болтай!“ В 12.00. А. И.»

Я тут же посмотрел на часы, которые уже сейчас показывали одиннадцать тридцать.

— Черт… — сказал я вслух и обратил на себя внимание всех присутствующих. Подошел к библиотекарю и протянул газету. — Спасибо!

Уже собирался бежать к месту встречи с Аввакумом Ионовичем, как решил, на всякий случай, поинтересоваться:

— А как зовут бабушку и дедушку Всеволода? — спросил я у женщины, которая уже направлялась в проход между книжными шкафами, чтобы положить газету на место.

— Их дедушка был при смерти в прошлом году. Не знаю, выжил ли, — сказала библиотекарша. — А бабушка…дай Бог памяти… Зоя! Точно! Зоя Тихоновна.

— Зоя Тихоновна… — шепнул я себе под нос, чтобы запомнить имя. — Спасибо!

Зою Тихоновну можно будет найти по справочнику. А предлог для встречи я придумаю. В конце концов, может она поверит, что я могу говорить с духом ее внука?

Уже через десять минут меня трясло на кочках в старом