Этим летом Великая Русь жила в дымном смолистом тумане. Горели леса и торфяные болота. Все губила засуха. С весны дожди не кропили землю. Травы на лунах выгорали на корню. Хлеба и овсы стояли с пустыми колосьями. Деревья раньше осенней поры желтели и роняли листву. Высыхали реки, озера и болота, но этот омут не знал напасти засухи оттого, что в него сливали холодную воду бесчисленные роднички и ключи.

Русь истово молила Господа об избавлении от засухи. В церквах от дурмана ладана люди чувства теряли, а Бог был глух к мольбам и молитвам. А ведь Русь верит в его милосердие, о нем лопочут и попы с амвонов, и монахи. Молится народ и, не получая помощи, сетует только на себя, на свою греховность, из-за которой не может отыскать молитвами тропу к Божьему милосердию.

Мало кому известен омут в лесной глухомани. К нему нет даже тропинок на хвойных настилах. Во все стороны нет ни людского жилья, ни тележных дорог. Заслонили его от людей болота, да и сами люди не хотят в лесной глуши встретиться с нечистой силой. И все же завелась возле омута людская жизнь. И тот, кто ненароком отразится в его черном водяном зеркале, тот разглядит возле него потайную жизнь лесных людей, обосновавшихся среди бортей, шалашей, землянок и часовни, увенчанной крестом.

Прожиты Русью семь лет. Плечом к плечу с ней шла жизнь Андрея Рублева. Был он со всем народом. Делил его беды, горести, радости и ненависть. Только была у Андрея и своя цель. Он ходил по тропам и бездорожью, упорно искал по городам, сельбищам тот тайный монастырь, где укрылась от ханского вожделения боярыня Ирина Хмельная. Странствуя, Андрей находил разные следы горестных судеб, но не было среди них следа той, в ком для него так недолго жила радость жизненного счастья. Многое пережил и перечувствовал, многое повидал Андрей за эти семь страшных лет, за которые Русь обильно была полита кровью, когда негаданно воскресла в народе великая мощь, блеснули зарницы первого народного единства.

Андрей оказался не только сторонним свидетелем, но и участником всех событий.

Нынешней весной, продолжая свои странствия, Андрей заблудился в лесу. Он не сомневался, что сбила его с правильного пути нечистая сила. Вступив в лес, он наколол на сучок лакомство лешему – кусочек соленого сала, – но, видимо, этот выкуп показался ему малым, и леший заставил Андрея плутать.

Шесть дней и ночей Андрей кружил по лесу, натерпевшись всякого страха. Изголодался и, когда вконец выбился из сил, неожиданно набрел на омут и людское жилье.

Не по-хорошему приняли гостя лесные люди. С явным недоверием осматривали незваного пришельца, шагнувшего в тайну их жилья. Настойчиво выспрашивали о причинах прихода, неласково вызнавали, кто указал дорогу. Даже надавали добрых тумаков, оберегая свою лесную укромность. Андрея выручила из беды котомка, в которой нашли доску с зачином иконы, кисти и краски. Только тогда (да и то не все сразу) поверили гостю, что не со злом явился в их лесную жизнь.

Поверить Андрею поверили, что заблудился, но покинуть место их житья не дозволили. И, несмотря на его настойчивую просьбу, отказались вывести из глухой чащобы. До поры до времени Андрей вынужден был жить с ними, исподволь узнавая о причинах, по которым эти люди оказались в лесной нежити. Из доверительных разговоров Андрей узнал, что его новых знакомцев опасались бояре, купцы и в народе звали шатыгами, лихими людьми. На самом же деле это были черные люди, на плечах которых держится благополучие Руси. Все они – пахари, плотники, кузнецы, гончары, кожевники – расстались с ремеслами не по своей воле, ушли в лесную жизнь по горьким для них причинам, бежали чаще всего от боярского жестокосердия и властолюбия, от обид, причиненных купцами, от жадности попов и монахов, неволивших работников непосильным трудом на монастырских землях. Все они насытили разум гневом и ненавистью изза унижения, причиненного им спесивостью князей, воевод, тиунов и татарских баскаков. Всем им стало тесно среди народа. Гнала их злоба с родных мест в леса, где перед ними не было ненавистной боярской парчи и холеных бород всяких иных притеснителей.

Но были среди лесных жителей и те, кого по праву называли «лихими людьми». В лесах были они смиренными и добрыми, но, выходя из чащобы, чинили разбой, оправдывая свои дела мщением за былые обиды.

Жили люди под охраной леса. Кормились его богатствами великими: зверем, птицей, ягодами, грибами, диким горьковатым медом и орехами. К черным людям леса милостивы, если обучаться жить по суровым бескомпромиссным законам природы.

Пишет икону Андрей, погрузившись в размышления, с вдумчивой осторожностью рука кладет на белизну залевкашенной доски краски, оживает под кистью взгляд на лице женщины, почитаемой за Мать Христа. Умиротворение и скорбь в глазах женщин, среди которых живет сейчас. Пишет он икону для лесной часовни. Верит, что лик Богородицы поможет людям молиться и вымолить надобный им для житья душевный покой. Пишет Андрей при свете солнечного заката, под говорливый шепоток родников, а в мыслях его творится чудо памяти, помогающей жить душе, опаленной горем.

Прошли семь мучительных лет разлуки с Аринушкой. Андрей всякий прожитый день начинает и заканчивает памятью о ней. И нет в его жизни дней, чтобы он забыл об утерянном счастье.

Хранится в Андреевой памяти все, что пережито им за эти годы, и живет он тем, что высвечивает смысл его настоящей жизни, помогает не терять надежды на то, что отыщет он монастырь-убежище Аринушки.

В тот приснопамятный для Андрея тяжкий год, покинув вотчину, он начал розыск боярыни и очутился в Коломне, подрядившись к купцу расписывать деревянную утварь.

Стоял август и застилал по утрам Оку белеными холстинами туманов. С утра до вечера, не расставаясь с суматошной шумихой городского торга, Андрей среди житейских сплетней узнавал правдивые слухи про жизнь Великой Руси. Торг не умолкал, люди на торге без устали рядили и гадали, будет ли новое нашествие на Русь или убережется она от новой напасти.

Нежданно разнеслась по Коломне страшная весть, что Мамай задумал сделать Русь покорной, возмечтав уподобиться беспощадному хану Батыю.

Слушала Коломна московских кметов, вещавших о войне. Попы в церквах поминали приказ московского князя о грядущем нашествии степняков. Шли татары на Русь, а навстречу им через Коломну рекой текло русское воинство, и по пути вливались в эту реку новые ратники из сословия черных людей, коим дорога любая пядь земли. Шло Коломной воинство под водительством князя Дмитрия и его верных воевод, чтобы преградой встать перед полчищами Орды на ее пути к Москве. Дивилась Коломна, что московское воинство сильно волей людей, готовых по примеру предков биться за отчизну. Гадала Коломна, в каком месте и как встретятся на этот раз сила Руси с силой ордынской конницы, ведомой Бегичем. Гадал древний город, холодея от мыслей, чем обернется для Руси новая встреча. Все знали, что еще никогда Русь не осиливала мужеством и бесстрашием татар, но, защищая себя, кровь лила без всякой жалости. Все знали, как страдала Русь от нашествий, сгорала в пожарах, словно свеча, теряла мужиков и женщин, которых уводили в свои земли победители.