— Гоша — это его фамилия? — спросил я не­терпеливо. — Должен же я знать, что это за чело­век, которого так именуют. Не кличка же...

— Почти, — сказал Костя. — Знаешь, как прилипнет... Гоша и Гоша. Подожди немного, я тебе сообщу о нем кое-что.

— Вы еще будете разговаривать? — строго спросила меня телефонистка. — Сколько минут?

— Я все оплачу, не беспокойтесь... — И вдруг сообразил: Витя же здесь, так что можно будет связаться по спутниковому.

— Люди ждут! — сказал она с жаркой нена­вистью. — Все хотят звонить, понимаете?

— Вот, нашел, — сказал Костя. — Георгий Семенович Козлачевский.

— Заканчивайте! — приказала телефонистка, и связь прервалась.

Ну и что мне теперь делать с этим Козлачевским?

— Спутник ушел в тень, — сказал Витя, пере­хватив мой взгляд, брошенный в сторону его те­лефона. — Связь со стационарными спутниками пока не налажена. Придется ждать около часа. Что-нибудь срочное?

— Да нет, — кисло ответил я. — Бунт на ко­рабле по случаю всенародного траура. Завтра все будет по-другому. Я их понимаю, хоть и являюсь на сегодняшний день объектом их ненависти. Ну что там у тебя, что за сувениры из Тегерана? Видеокассета, что ли?

— Сначала посмотрите? — Витя продемон­стрировал мне свой миниатюрный магнитофон, который достал откуда-то из-под мышки. — Я провел определенную работу, — сказал Витя. — Прогнал похитителей, явившихся за сыном Пре­зидента. Это были те же, что угоняли самолет в моем присутствии, если помните...

— Такое не забудешь, — сказал я.

— Причем все прошло как в старомодном триллере. Они бежали, едва завидев меня, пред­ставляете? Запомнился им самолет.

— Жертвы есть? — спросил я.

— Нет.

— Будь я на месте Алекпера, меня бы это на­сторожило, — сказал я.

— Не подставляться же мне было под их пули? — хмыкнул Витя. — Не рассказывать же, какое впечатление я произвел на них в прошлый раз, без всякого оружия?

— Всегда хочется узнать, отчего умрешь, — сказал я. — Хотя бы методом вычитания. — Про тебя можно определенно сказать, что не помрешь от скромности.

— Один — ноль в вашу пользу! — сказал Витя. — Но ход за мной.

И включил магнитофон, нажав невидимую кнопочку.

— Я ничего не помню, — сказал приятный мужской голос. — Возможно, мне что-то подме­шали.

— Это и есть Алекпер? — спросил я, и Витя кивнул: он.

— Очнулся уже в самолете, — продолжал сын Президента. — Не знаю, в какой компании. Сидел в салоне между двумя здоровенными пар­нями, от которых несло потом, смешанным с каким-то дешевым дезодорантом. Меня чуть не стошнило. Я скверно себя чувствовал, был в со­стоянии апатии и безразличия... Или это одно и то же?

— Продолжайте, — раздался голос Солони­на. — Так и есть — одно и то же.

— Но у нас еще есть время? — спросил Алекпер. — За мной должны были приехать. По-види­мому, они схватили этих людей, взяли их доку­менты, одежду-- Где они? Могу ли я быть споко­ен, что с ними ничего не случилось?

— Ничего не могу сказать, — ответил Соло­нин. — Сожалею... Почему бы вашему посоль­ству не вручить ноту по этому поводу? Хотя бы вербальную? Но, думаю, вам здесь больше нельзя оставаться.

— Я не могу уехать, не зная, что с ними слу­чилось,— сказал Алекпер.

— Меня больше волнует, как они могли по­зволить этому случиться. Если не ошибаюсь, это специально подготовленная группа...

— Так и есть, — грустно подтвердил Алекпер. — Мы, азербайджанцы, плохие воины и плохие любовники. Хотя хорошие торговцы. Кому что.

— Пока готовится группа сопровождения, — сказал после паузы Солонин, — вы можете мне рассказать о случившемся с вами?

— Да, я ведь уже начал, извините, и тут же отвлекся.

— Итак, вы очнулись в салоне самолета, сидя между двумя здоровенными парнями. Кто они?

— Ваши соотечественники. Один — Сергей, другого звали Андреем.

— Продолжайте, не торопитесь. У нас еще есть время. Куда вы летели?

— В Акапулько. В Мексику. Никогда там не были?

— Признаться, нет.

— А я мечтал там хоть раз побывать. И вот — побывал.

— Но почему именно туда они вас повезли?

— Не знаю. Возможно, какой-то психологи­ческий расчет... Кто-то, быть может, знал о моем желании побывать в этом раю. И устроил мне там ад.

— Хотите сказать, что кто-то знал о вашей сокровенной мечте?

— Наверное. Они мне постоянно говорили: ну вот видишь, наш хозяин все может! Даже отпра­вить тебя самолетом в другой конец земного шара отдохнуть за свой счет. Хотя ничего хорошего ты ему не сделал. Они вели себя... вечно пьяные, кичливые... Деньгами сорили направо-налево, чем приводили в восторг местное население. Я жил там в довольно свободном режиме, но под постоянным их присмотром. Они следили, чтобы я не общался с посторонними. Например, не передал бы кому-нибудь записку. Один раз я по­пытался это сделать. Написал записку о том, что я сын Президента, что за меня дадут хорошее вознаграждение. И вручил одной девушке, обслу­живавшей нас в кафе на берегу бухты. Больше я ее не видел.

— Что они от вас хотели?

— Того же, чего от Кавказа хочет Россия, — усмехнулся Алекпер.

— Более конкретно, если можно.

— Можно, почему нельзя... Речь шла о том, чтобы нефть пошла через Россию по ее трубопро­воду. Только и всего.

— Хотите сказать, что это были российские спецслужбы, игравшие роль представителей кри­минальных кругов?

— Нет. Это были совсем другие люди. Они бахвалились своими возможностями. Говорили, что все и везде у них схвачено. Они были мало­грамотными, грубыми, но выставляли себя пат­риотами. Говорили, что им обидно за Россию, которая столько вложила в нефть Каспия, а все достанется кому-то другому.

— Кому — другому? — спросил Солонин.

— Видимо, вы долго жили в другой стране, если вам это непонятно. Сначала Россия промор­гала запасы нефти, которые лежали под Каспием, когда нефть известных месторождений Бахар, Нефтяные Камни и Саганчалы-море уже иссяк­ла. Россия махнула на нас рукой и занялась ос­воением своих тюменских болот. Потом опоздала к дележу пирога на Каспии. И ей досталось всего десять процентов... Но теперь не хочет упустить свой шанс. Речь идет о трубопроводе через Чечню. Вот здесь интересы России, видимо, со­впали с интересами этой банды, какой бы наци­ональности она ни была.

— Спасибо за лекцию. — Солонин вздох­нул. — Я и в самом деле долгое время был далеко от места событий. Что они от вас еще требовали?

— Разве этого мало? Они хотели, чтобы я по­влиял на отца, и сам также принял решение. Но я против. Очень дорогое удовольствие.