Аркадий остановил машину.

— Здесь постоим? — спросил он, не оборачи­ваясь.

— Ну и где твой Чердынцев? — спросил Томилин.

Аркадий повернулся туда-сюда, поискал гла­зами Чердынцева и вздохнул.

— Ну где он, где? — не отставал Томилин, испытывая нечто вроде охотничьего азарта.

— Не нравится мне все это, — сказал Арка­дий. — Кого выслеживаем, на кого охотимся, Олег Дмитриевич?

— Помолчи! Вон она вышла с покупками. Ни­чего себе! Это называется — ни в чем себе не отказывать! Набрала товара, а? Зачем ей столько? С кем она это все разделит, как ты считаешь? И где твой Чердынцев, черт возьми!

— Да вон он... Легок на помине. — Аркадий показал на красный «фиат», медленно двинув­шийся вслед за «фольксвагеном», в который села жена Томилина.

— Едем за ним? — спросил Аркадий. — Или за ней?

— За ними, — ответил Томилин. — Ну ни на кого нельзя положиться. Ни на кого. Кстати, где остановился этот следователь из Москвы?

— Вестимо где — в «Москве», — ответил Ар­кадий. — В двести седьмом номере.

— Агентурные данные? — усмехнулся Томилин.

— Ну, — кивнул Аркадий, следя за красным «фиатом», который следовал за белым, забрыз­ганным грязью «фольксвагеном».

— Кого-нибудь вызывал? — спросил Томилин.

Аркадий ничего не ответил, продолжая следо­вать за Чердынцевым.

— И вот так каждый день он за ней ездит? — спросил Томилин.

— Говорит, что каждый день. И всегда без всякого результата.

— Там, где поворот направо, живет ее подруга Света... — сказал Томилин.

Красный свет светофора остановил движение. Все три машины остановились одна за другой, не выключая двигателей.

— Может, назад повернем, пока не поздно? — спросил Аркадий. — Неудобно будет, Олег Дмит­риевич...

Томилин поморщился.

— Надо все доводить до конца, — сказал он. — А ты постарайся так, чтобы она нас не заметила.

— Толян может заметить, — сказал Арка­дий. — Я про Чердынцева говорю. У него глаз — алмаз. Все сечет.

— Но он-то не ждет, что за ним будут сле­дить? — сказал Томилин.

— Как знать... — буркнул Аркадий.

Что я делаю, думал Томилин. Со стороны это выглядит полным идиотизмом... Ведь кто-кто, а Ленок меня не предаст, никогда не изменит... Сколько раз она клялась ему в этом, когда они встречались за этим поворотом, в квартире ее подруги. Стоп. Позвольте, господа хорошие, если эта Света тогда давала ключи и сейчас дает?

Для кого Лена накупила столько снеди? Для подруги? Та дежурит в детской поликлинике то по четным, то по нечетным дням... Так по чет­ным или нечетным? Только спокойно! Каждый месяц это менялось... По четным месяцам — не­четные дни, потом наоборот. Сейчас — январь. Нечетный месяц. Дни, стало быть, четные... И сегодня как раз такой.

Он почувствовал в себе холодную пустоту.

— Едем! — сказал срывающимся голосом, едва вспыхнул зеленый свет.

— Куда? — обернулся Аркадий.

— За ними, куда еще! — крикнул Томилин. — За ними, и не сворачивая. Вон там, на углу, при­тормози... Посмотрим.

Возле знакомого трехэтажного дома, который построен был еще до войны, остановился сначала грязно-белый «фольксваген», потом красный «фиат». Лена выбежала в расстегнутой песцовой шубке и, не оглядываясь, скрылась в единствен­ном подъезде.

— Что теперь? — спросил Аркадий. — Пойде­те следом за ней? Хотите засветиться?

— Не знаю... — неуверенно произнес Томилин, опять начиная сомневаться. И вдруг он уви­дел, как дверца красного «фиата» отворилась, и оттуда вылез Чердынцев. Огляделся, размял ноги и направился к тому самому подъезду, в котором только что исчезла Лена.

— Он что, идиот? — спросил Томилин. — В замочную скважину собрался подсматривать?

Аркадий молчал. Ему было не по себе. На хозяина, вдруг засопевшего, заворочавшегося на заднем сиденье, он старался не смотреть.

Так они сидели минут десять.

— Ну сука! — вдруг сказал Аркадий.

Томилин вздрогнул. И переполнился трево­гой. Теперь как бы все зависело от Аркадия.

Аркадий медленно выбрался из машины, при­хватив с собой монтировку, будто забыл, что в кармане у него пистолет. Томилин последовал за ним.

Они медленно подошли к подъезду, потом стали подниматься наверх.

— У тебя с глушителем? — спросил негромко Томилин.

Аркадий кивнул.

Вот и знакомая дверь. Томилин приложил ухо к двери.

Потом оглянулся на своего телохранителя. Тот даже вздрогнул, увидев лицо хозяина.

Томилин страдал. Здесь, именно здесь он пря­тался с ней когда-то от прежней жены. Здесь нашел, как ему казалось, свое счастье. Он при­жался затылком к двери, глядя, как Аркадий на­кручивает глушитель на ствол.

— Это я виноват... — выдавил из себя Томилин. — Только я. Возможно, она ездила к подру­ге. Потом заметила, что он за ней наблюдает... И ей захотелось с ним познакомиться.

Он стукнул затылком дверь.

— Потише, — шепнул Аркадий, подавая пис­толет. — Соседи услышат. У него, кстати, тоже есть — «магнум». Поэтому лучше сразу, чтобы наверняка.

— Лучше ты, — сказал Томилин. — Обоих... у меня руки дрожат.

— Тогда ступайте вниз и ждите там. — И до­стал отмычку.

Томилин с удивлением смотрел на него.

— Откуда... это?

— Не мешайте, Олег Дмитриевич! Идите вниз.

Томилин покорно стал спускаться по лестни­це. Выследил-таки! За что боролся, на то и напо­ролся! Так и надо тебе...

Он остановился на нижней площадке. По­смотрел наверх. Аркадий возился с замком.

Дверь наконец поддалась. Аркадий шагнул в теплый коридор, пропитанный запахами старого дома.

Половицы слегка скрипели, но в комнате вряд ли его слышали. Женщина изнемогала от своего счастья. Стонала, вскрикивала.

Мне бы такую смерть, подумал Аркадий.

Он приоткрыл дверь.

— Толян, — позвал он негромко. — Повер­нись ко мне.

В него он выстрелил два раза, в нее — один.

Подошел поближе. Все в порядке. Чисто сра­ботано.

Томилин ждал его в машине.

— Ну что? — спросил он шепотом. — Никто не видел тебя?

— Кто там увидит. Толян только и увидел. И сразу спекся.

— А она?

— Она ничего не видела. И не поняла.

— Хочешь сказать, что она так ничего и не поняла? — вскинулся хозяин.