для пекинесов. И как ему только в голову могло прийти, что это сработает?..

«Адаманты обучены мыслить нестандартно в самых экстремальных ситуациях», — впервые за долгое время подал голос Якомару. И верилось ему охотно.

Вот псина отделилась от остальных и одна засеменила в темный переулок. За новой дозой сухих и пахучих катышков. Теперь вообще не уверен, что этой дичью можно кормить домашних собак, если ее с удовольствием лопают даже твари из Преисподней.

Затишье. То самое, что возникает перед бурей. Остальные псы замерли в ожидании, навострили уши. И я тоже задержал дыхание в ожидании того, кто именно вернется сейчас из переулка. Секунды превращались в минуты. Появилось желание спуститься чуть ниже, чтобы рассмотреть всё внимательнее, но не хотелось бросать здесь Якова. Во-он как удобно устроился, аж причмокивает во сне.

Где-то вдалеке снова полоснула яркая вспышка, и до ушей донеслось утробное рычание грома. Даже природа обстановку нагнетает, будь она неладна!

Наконец обладатель лоснящейся черной шкуры и горящих в полумраке глаз вышел на свет. Зыркнул в нашу сторону, задрал голову к небу и протяжно завыл. Остальные псы подхватили похожую ноту, Игорь подскочил с места, как ужаленный, а Яков, вынув палец изо рта, сонно захлопал глазами.

План наш был жесть каким странным, и я сам не вполне в него верил с самого начала. Но всё же… получилось! Охренеть можно…

Члены стаи бросились в переулок за долгожданным кормом, а вожак снова поднял голову и уставился на нас красными глазищами. Даже альфа-самец церишей не смог бы учуять нас с такого расстояния, а значит, Константин отчетливо подает мне невербальный сигнал, что дело сделано. Дело сделано и можно выдвигаться к гвардейскому корпусу.

Мда… состав нашей «армии» Шлейфер не приснился бы даже в самых страшных кошмарах. Ну, что тут сказать? Наверное, выкуси, стерва.

Глава 29

Оглушительный вой вожака, то бишь Константина, поднял на уши, казалось бы, всю округу. Цериши вторили ему, подключаясь к своеобразной «опере» по-своему, на различные тона и в определенной последовательности. Наверное, по той самой лестнице жесткой иерархии, о которой я читал в охотничьих справочниках.

— Чё там творится-то? — подскочил ко мне Игорь, свесившись с крыши и во все глаза взирая на происходящее.

— Ухваченный волчком бочок больше не болит? — поддел я охотника, на что тот возмущенно фыркнул.

— Да будет тебе, Гордеев. Получилось у него, что ли?

— Как видишь, — повел плечами. — Осталось только стаю собрать и можно двигать отсюда. Присоединяйся, если вдохновился так.

— А выманил-то он его как?

— Даже если правду скажу — не поверишь.

— А ты попробуй.

— На корм для мелкопородных собак.

— Гонишь!

— Ну, я же говорил…

Краем глаза заметил, как зашевелился Яков, протирая заспанные глаза. Эх, были б мы с Игорем вдвоем, было бы куда проще. А тут еще и мелкий, за которым в оба смотреть нужно. И почему он не сохранил старческий рассудок, раз уж дожил до преклонных лет? Кряхтел бы где-нибудь в сторонке, как раньше — цены бы ему не было.

Зато сколько уже раз Гадес успел промыть ему мозги? Психика ребенка ведь куда гибче и пластичнее, нежели психика взрослого и состоявшегося человека.

Я рассчитывал, что мы двинемся к месту назначения сразу после сигнала альфа-самца, то есть Константина. Но, видать, между делом мой, сменивший обличие, масть и породу, ассистент, решил потратить еще некоторое время на социализацию.

— Во, — неожиданно вручил мне Игорь бинокль в руки.

— И всё это время у тебя была эта штука⁈ — живо возмутился я с болящими от продолжительного прищура глазами. Но быстро сменил гнев на милость, как только сумел разглядеть новых приятелей Константина во всех подробностях.

— И что там? — вопрошал охотник. — Знаешь, из чисто исследовательского интереса. При мне раньше никогда такой херни не было, чтобы человек под тварь косил. Да и при отце моем, наверное, тоже.

— Они… — осекся я на полуслове, увлекшись занимательной картиной.

Подкрепившиеся псы выползали из подворотни, облизываясь и держась на почтительном расстоянии от вожака. Короче говоря, от Константина. Однако было и одно исключение. На флаге готов был присягнуть, что это и есть альфа-сука стаи. Как только она ни крутилась, чтобы привлечь к себе внимание своего самца… И о бока его потрется, и под хвост носом залезет, и между ушей облизнет. Вот оно и сказывалось, неумение адаманта с женщинами общаться. Косится на нее непонимающе, глазами горящими хлопает, хвост к себе прижимает, оторвут как будто. Зрелище увлекательное.

«Порно, порно! Весело, задорно, муаха-ха-ха!»

«Аха-ха-ха-ха!»

—…знакомятся, — выдавил наконец я, сдерживая порыв прыснуть от смеха.

У нас серьезная вылазка намечается, между прочим. Но, блин… бедный Константин. Да воздастся ему потом за все полученные в ходе неоднозначной роли неудобства! Надеюсь, он не затаит на меня зла.

Минут через десять или чуть больше стая во главе с моим верным ассистентом, всё еще ловко уворачивающимся от любвеобильной «женушки», направилась вверх по улице. Мы же двигались по крышам, перепрыгивая с одной на другую. Даже несмотря на то, что цериши у нас нынче в союзниках, не стоило испытывать судьбу. Залетим в гвардейский корпус под шумок, как и планировали.

Главная задача оставалась прежней — найти и обезвредить герцогиню Шлейфер, и желательно не навредив при этом заложникам.

— Кому скажу — не поверят, черт возьми, — приговаривал Игорь себе под нос, то и дело поглядывая на многочисленную стаю под нами. — Псов войны приручить… Это чем обдолбаться-то надо было, чтоб такое в голову вообще пришло?.. Не в обиду сказано, Гордеев, и всё-таки…

— Как много песиков! — повизгивал Яков от восторга. Сон как рукой сняло, и мальчишка вновь стал чересчур гиперактивным. — Одного мы заберем себе, да, Дима⁈ Я буду о нем заботиться, честно-честно!

— Предложишь это своей будущей няньке, когда мы ее подыщем, — отвечал ему.

Интересно, каким будет прайс гувернантки пожирателя душ? И сколько литров молока ей положено за вредные условия труда? Хотя, какое молоко?.. Там и водки маловато будет.

Короче, решено. Отдам подающего надежды мальца цесаревичу, пусть сам и разбирается. Такому солдату любая Империя позавидует, так ему Якова и зарекомендую. Глядишь, и задаром с радостью в воспитанники заберет.

Сгущались сумерки, стягивались крупные дождевые облака. Вот ливня только не хватало, чтобы наше наступление и освобождение заложников сопровождалось еще большим драматизмом. Прямо как в остросюжетных фильмах.

Как только завидел центральный гвардейский корпус вдалеке, взялся за анализ ситуации, пока еще возможность такая была. Свет горел только на первых двух этажах и в одном из кабинетов четвертого. Шлейфер предпочитала тишину и покой, а потому, скорее всего, именно на четвертом и обосновалась. Охрану в кабинет допустила бы вряд ли — по той же самой причине. Значит, залетаем, устраиваем кипиш среди ее оставшихся приспешников и газуем вверх по лестнице, пока герцогиня не спохватилась и не дала деру.

Хотя… я идиот. Можно же сделать всё куда проще.

— Приглядишь за пацаном? — бросил Игорю и, дождавшись его неуверенного кивка, прибавил скорости, отделившись и от этих двоих, и от стаи церишей.

Как раз-таки суета, которую мы навели с ребятами в телебашне, заставила женщину дать заднюю и посадить вместо себя «дублёршу». Предположим, что такой исход событий — ее план «Б». Так, значит, опередим ее. Но сработает это дело лишь в том случае, если в кабинете на четвертом этаже сидит сейчас действительно она, а не очередная ловушка.

И тут меня накрыло. Мир вокруг меня размазался в одно сплошное марево, и, резко притормозив, я припал на одно колено. Сердце учащенно забилось, голова закружилась…

Взгляд на себя откуда-то со стороны с ходу намекнул на то, что меня настигло второе по счету видение. Ну давай, жги, Якомару. В чем я на сей раз обосрался?

В даруемом мне видении ближайшего будущего собой я оставался лишь наполовину. Отросшие волосы и клыки, необычайная проворность, цепкие пальцы, ловко хватающиеся за выступы кирпичной стены корпуса… Да, таковой и была бы моя идея подъема на четвертый этаж со стороны улицы — частичное слияние с Царем. Не назвал бы себя профессиональным паркурщиком, но тварь во мне легко преодолела бы возникшую преграду на пути к цели.

Вскарабкавшись к тому самому окну, из которого лился желтоватый свет, приоткрыл его, юркнул внутрь и приземлился на пол. На пол пустого кабинета. Да, в нем не было