Он наклонился к девушке и зашептал всё то, что хотел оставить после себя. Возможно, говорил, кто его грохнул, а может, последние свои пожелания, которые не оставил родным, передавал – я не вслушивался, хоть и мог, оставляя чужую последнюю волю только ему, а после с удивлением и каким-то пугающим трепетом смотрел на то, о чём только слышал из рассказов нашей бабки.

Василиса проводила гостя к разгоревшейся печи, сказала что-то мужику напоследок и взмахнула рукой. Заслонка в один миг превратилась в огненную дверь, ярко пылающую зелёными языками пламени, но мужик испытывал сомнения. Мял в руках призрачную шапку, не решаясь ступить в огонь, нервируя и без того испытавшую стресс ведьмочку, так что пришлось придать ему ускорения ногой. Красиво полетел…

─ Так же нельзя! Он сам должен туда шагнуть, Яр, ─ распереживалась Вася, а моё имя в её устах прозвучало так нежно, что вся кровь от головы устремилась вниз по телу.

─ Можно, если осторожно, ─ огрызнулся я. ─ Ночь не будет длится долго, малыш, а там их целая толпа, поэтому в твоих же интересах поторопиться. Спрячь свою жалость, и просто действуй, как должна.

Не знаю, что она обо мне в очередной раз подумала, но мудро промолчала в кои-то веки. А новые прибывшие заходили один за другим, и добрые пару часов ушло на то, чтобы их просто встретить и выслушать, оказав самый тёплый приём, а потом далее по списку. Это отняло изрядную долю энергии, но мало кто вообще знал о том, как всё происходит, и вовсе не удивительно, что к приближению рассвета, эта девочка вымоталась так, что её сил едва хватило, чтобы добрести до кровати. Она не позволила мне поднять её на руки, а я позволил Васе поиграть в сильную и независимую Ягу, но только один раз, потому что невыносимо оказалось видеть, как она расходует себя попусту. О жадности Горынычей ходили легенды, но только терперь я понял, какой на самом деле жлоб, и как не хочу делиться ВАсилисой с другим миром, уже протянувшим к ней свои лапы.

─ Я всё, ─ только и сказала она, падая лицом в подушку, вернув свой прежний вид молоденькой девушки, правда, я уже с первым «клиентом» начал видеть её такую, какой она и была. ─ Даже на тренировках не чувствовала себя такой убитой. Старею что ли?

При виде этой картины, стало по-человечески жаль девчонку. Не знаю, какие ещё трудности ей пришлось переживать в том мире, о которых она ещё не рассказала, но сейчас хотелось просто сделать для неё что-нибудь, и этот порыв даже испугал маленько. Однако уже в следующее мгновение я наплевал на всё, потянувшись ладонями к девичьему манящему телу, пальцами начиная лёгкий массаж.

─ Не дёргайся, ─ чуть сжав лодыжку, предупредил самым жутким тоном, на какой был способен, и ведьмочка замерла.

─ Заявляю сразу – вздумаешь сначильничать, я умру, как все остальные, ─ сочла нужным предупредить она, но я итак не собирался ничего такого творить, даже если мысли уже давно сбежали в другую сторону. ─ И вообще, я тебя ещё не побила только потому, что сил нет, ─ добавила, едва сдержав стон, когда я прошёлся по всей ступне.

─ Да-да, ─ продолжая своё дело, произнёс я, ловя её тяжёлое дыхание. ─ Уже понял, что ты за свою девственность будешь биться не на жизнь, но я не насильник. Это так, чтоб ты знала.

Пара секунд на обдумывание, приглушённый стон, от которого у меня чуть не слетели последние нервы, и категоричное:

─ Всё равно, имей в виду. Украшение, которое сбежало со мной из вашей сокровищницы, забирало магию ведьм вместе с их жизнями и передавало вам-увальням. Так что держи свои аппетиты под замком.

─ Видимо, придётся, ─ сказал с грустной усмешкой, и девчонка попыталась двинуть мне ногой, только силёнок и правда не хватило.

Я перехватил конечность, как одержимый проводя языком вдоль всей ступни, с тёмным удовольствием заметив, как Василиса задрожала.

─ Что ты вообще творишь, а? Сам же могилу мне роешь...

А вот с этим я бы ещё поспорил, но я найду время для разговора.

─ Не дёргайся, а то покусаю, ─ предупредил, задирая её жуткую рубаху выше, чтобы в очередной раз чуть не рехнуться от вида этих ножек и аппетитных ягодиц. Ладони сами поползли вверх, а в воздухе поплыл непередаваемый аромат возбуждения, и я не смог остановиться. ─ Хочу попробовать тебя, Лиса-Василиса… Не представляешь, как…

Она, уловив в моём голосе опасные нотки, попыталась отползти, но сейчас мы были в разных весовых категориях, чтобы Вася сумела со мной справиться при желании. Другое делание кипело гораздо сильнее в нас обоих, другая жажда руководила телом, и я подло воспользоваться этой слабостью, одним движением притискивая к себе ведьмочку, ухватив под напряжённый живот.

─ Ты уже труп, понял?! Дай только мне в себя прийти…

─ А то, малыш… Но это потом, ладно? А сейчас не отвлекай, а то забудусь ещё.

Не слушая её неразборчивого ворчания, заставил прогнуться, чтобы нам обоим выжать максимум удовольствия из этого положения, и чертыхнулся, уставившись на эти влажные, жаждущие прикосновений лепесточки. Да как этот цветок ещё не сорвали?

Похоть почти оглушила, заставляя пробудиться зверя, а это означало, что сейчас где-то на болотах у Водяного два моих братца резко охренели и протрезвели от моих эмоций, но в тот миг мне было на них совершенно по бую. Член пульсировал от желания скорее коснуться жаркой сладости, а я не смог отказать ему в этом, спустив штаны и высвободив причиняющее боль возбуждение.   

─ Как же я тебя ненавижу! ─ выдала Вася, едва я ударил вздыбленной плотью по мягкой ягодице.

─ Вот видишь, как много у нас общего!

Ведьмочка вновь попыталась удрать, но я не дал. Раздвинул её дрожащие ноги, фиксируя на месте, и принялся неспешно, но с необходимой силой направлять себя вдоль этих пылающих складочек. Голова закружилась от нахлынувших ощущений и наших смешавшихся запахов, от стонов Василисы, которые она всё ещё пыталась скрывать и от понимания, что она ещё никому не принадлежала.  

─ Не борись с собой, ─ сказал, рыча и большим пальцем массируя её тугое сжимающееся колечко по кругу. ─ Ты же хочешь, чтобы было хорошо?

Давай же, малыш, не соспротивляйся себе. Подавлять свои желания – худшее, что может делать с собой живое существо, а существо, полное древней магии, тем более. Уж я-то знаю.

─ Да… 

─ Умница, девочка. 

Чуть скользнул внутрь, совершив пару движений, последний раз толкнувшись бёдрами, и тогда она взорвалась подо мной, так красиво сотрясаясь в своём чистейшем, неудержимом удовольствии, пока алые рассветные лучи раскрашивали её покрытую испариной кожу, что я замер, упиваясь каждым движением, как самой завораживающей картиной.

И в голове ключом вдруг забила эгоистичная мысль, что я не должен отпускать Василису.

Никогда.