Снова попав во власть колдовства, она беспомощно смотрела в его глаза. Ее пальцы дрожали на его щеке и не желали — не могли — двигаться. Первое движение сделал Эр Том.

Один шаг назад, взгляд обдает ее жаром. Ее рука безжизненно упала вниз, а он поклонился: почтение и уважение.

— Я вернусь, — произнес он едва слышно. — Пожалуйста. Чувствуй себя в нашем доме спокойно.

Повернувшись на каблуках, он исчез, и дверь с тихим шорохом закрылась у него за спиной.

Как было приказано, он явился в ее личную гостиную, одетый в простую рубашку и брюки, с пылью порта на сапогах. Его поклон был покорным и низким.

— Приветствую вас, матушка.

— Здравствуй, мой сын.

Петрелла рассматривала его из своего кресла. Она намеревалась заставить его подергаться, пока она неспешно разглядывает растрепанные ветром золотые волосы, тонкие крылья бровей над глазами — скорее лиловыми, чем голубыми, — приятную симметрию черт лица и твердую, недоверчивую линию губ. Эр Том, ее сын, который не был ее сыном. Он был отдан Чи, и вернулся к матери, которая его родила, только на двенадцатый день именования, когда взошел на борт «Исполнения Долга» в качестве юнги.

Петрелла вынуждена была признать, что он похож на Чи — а значит, и на нее саму, поскольку они с сестрой были близнецами, похожими, как две горошинки в стручке. Она знала его как воспитанного и послушного, до предела преданного долгу. Он был совершенно не такой, как его переменчивый чалекет — тот казался скорее подменышем, чем сыном Клана Корвал.

— Та женщина и ее ребенок в нашем доме? — спросила она, позволив ему услышать резкие интонации ее недовольства.

Он отвесил ей поклон, нисколько не смутившись.

— Филолог Энн Дэвис почтила Дом, став его гостьей, — проговорил он со своей обычной мягкостью. — Она — мать Шана йос-Галана, Увиденного Корвалом.

— О, вот как?

Петрелла выпрямилась во весь свой рост, готовясь перейти к нападению

— Шан йос-Галан, — спокойно продолжил Эр Том, — это сын Эр Тома йос-Галана и внук Петреллы йос-Галан. — Он поднял голову. Лиловые глаза ничего не выражали. — Было бы… великодушно… если бы Тоделм продолжила то, что начал Делм.

— Ты посмел! — выдохнула она, и гнев придал ей жизненной энергии. — Разве твой Тоделм — это фишка контрашанса, чтобы танцевать под выбранную тобой музыку? Твой чалекет, Делм, Видел твоего бастарда, да? Ты представляешь готовый факт, а я — слишком слабая, чтобы помешать позору — послушно делаю свой поклон и позволяю нахальному юнцу мною управлять?! Подумай хорошенько, мастер-купец. Этот ребенок — не из моих.

Она с удовлетворением заметила, что его твердые губы чуть сжались. Адресованный ей поклон был полон серьезности.

— Госпожа Интасси, — негромко сообщил он, словно она только что высказала ему какую-то пустую любезность, — приглашена заботиться о моем сыне. Сегодня днем она прибывает, чтобы возглавить детскую.

Секунду она могла только глазеть на него, а потом осторожно вздохнула. Ее пальцы угрожающе стиснули подлокотники кресла.

— Ясно. А если твой Тоделм попросит тебя снять дом в городе, где эти очаровательные отношения могли бы продолжаться как задумано?

Он поклонился еще раз, все так же вежливо и серьезно.

— Тогда я, конечно же, немедленно удалюсь.

И столь удачный брачный контракт с Синтеброй эл-Ке-мин никогда не будет заключен, поняла из его слов Петрелла. Она возмущенно смотрела на сына, обдумывая свой следующий ход.

— Просвети меня, пожалуйста, — приказала она спустя несколько мгновений, — где именно ты встретился с этой… персоной, которая имеет честь быть гостем йос-Галанов?

Разлетающиеся брови шевельнулись — и снова расправились.

— Мы с филологом Дэвис познакомились на Процишки, в тот момент, когда «Исполнение Долга» перевозило лиадийский состав Объединенной Торговой Миссии. Филолог Дэвис проводила экспедицию по гранту Центрального Университета, где она преподает. Он немного помолчал.

— Мы встретились на приеме у начальника порта, — договорил он мягко, — и заключили любовную связь.

— Рядом с тобой было столько лиадиек, а ты сделал своей возлюбленной землянку?

Она недоуменно воззрилась на него. Лиловые глаза сверкнули, но мгновенно спрятались в тени длинных темно-золотых ресниц. Эр Том ничего не сказал.

— Отвечай, сударик! Я желаю знать, как сын этого Дома мог настолько забыться, что…

— Я думал о себе! — резко прервал он ее и теперь уже не пытался скрыть своего гневного взгляда. — Ее не волновала возможность спать с а-тоделмом, не тревожил близкий контакт с Корвалом! Ей едва было дело до этого! — Тут он вскинул руку, и кольцо мастер-купца рассыпало лиловые искры. — Если не считать того, что вот это свидетельствовало о моей компетентности, а она восхищается компетентностью.

— Право! Ты меня заинтересовал. И скажи мне, до чего ей было дело, если не до того, кем ты являешься?

Он судорожно вздохнул, и его губы плотно сомкнулись в прямой линии.

— Ей было дело до меня, — тихо проговорил он. Казалось, пламя погасло так же стремительно, как и вспыхнуло. Он пошевелил рукой, чуть смягчая свои слова. — Возможно, поначалу дело было в том, что я лиадиец, экзотический человек, — и моя внешность была ей приятна. А какие вещи важны для лиадийских возлюбленных? Для меня было важно, что она дарила дружбу без расчета на прибыль, открыла мне свою дверь и свое сердце, словно я был с ней в родстве.

— И заимела твоего ребенка, к ее чести! — ехидно заметила Петрелла. — Странное событие для той, кто так восхищается компетентностью.

Эр Том наклонил голову.

— Поначалу я тоже так подумал, — признался он к ее удивлению. — Энн… филолог Дэвис, как мы уже говорили, не лиадийка. Несмотря на это, она человек чести и безупречного меланти. То, что ее необходимость потребовала, чтобы она родила моего ребенка без должных переговоров… прискорбно. Однако, склонившись перед необходимостью, она попыталась должным образом следовать требованиям чести, по обычаям своей родной планеты. Итак, ребенок стал йос-Галаном. К вящей радости и увеличению Клана.

Петрелла обожгла его возмущенным взглядом.

— Я не допущу, чтобы ты играл на моих чувствах, сударик! Старайся об этом не забывать.

— Как скажете.

Он поклонился в знак повиновения и замер неподвижно, спокойно опустив руки вниз. Его лицо выражало только бесстрастное внимание.

Петрелла чуть было не рассмеялась: это была уловка из арсенала Чи, рассчитанная на то, чтобы смутить противника и заставить его отвечать — а очень часто и ошибаться. Она позволила молчанию затянуться, дразня его терпение. Когда она снова заговорила, ее голос зазвучал почти мягко:

— Итак, Шана йос-Галана Увидел Делм. Скажи мне, сделай милость, что именно Делм Увидел.