— Вызови. Ты что, не видишь, что я занята? Я не умеюделать два дела одновременно. Нужно хоть кровь остановить. У него в бедре пулясидит. Нужна операция.

— Как же ты «Скорую» — то не вызвала?

— Вот ты и вызывай! Я его перевязать должна, а то он нидо какой «Скорой» не дотянет.

Посмотрев на окровавленные полотенца, я тут же схватиламобильный и вызвала «Скорую», подробно рассказав о том, где находится нашдачный поселок. Сунув мобильный в карман, я села рядом с Наташкой и постараласьулыбнуться Илье сквозь слезы. Но по понятным причинам улыбки не получилось.

— Илья, ты как?

— Вроде держусь, — задыхаясь, сказал Илья.

— Ты это.., ты давай держись. «Скорая» уже в пути. Всебудет хорошо. Я тебя уверяю в том, что все будет хорошо. Ты просто потерялмного крови, и, если понадобится, я тебе свою отдам… — взяв Илью за руку, яначала перебирать его пальцы.

— Ты готова отдать мне свою кровь? — все так жезадыхаясь, спросил Илья.

— Бери, пожалуйста. Мне не жалко. У меня ееполно, — ужасно глупо шутила я, но самое главное, что сказала я так отчистого сердца.

— Что это ты своей кровью разбрасываешься? —спросила, закончив делать перевязку, Наташка. — Мужиков много, а ты одна.На них на всех крови не напасешься. Они ее и так каждый день пьют в непомерныхколичествах. Не мужики нынче пошли, а настоящие вампиры. А ты решила еще и самаим ее отдавать.

— Не им, а всего только одному, — поправила яподругу.

— Какая разница? Мужик, он и есть мужик. Когда онздоровый был, даже страшно представить, сколько крови он у женщин выпил…

— Наталья, хватит! Сейчас не время.

— А когда время? Когда мужик здоровый, он никогдаправду слушать не будет, а когда подстреленный, ему деваться некуда.

— Наталья, прекрати.

— Прекращаю. Ты «Скорую» — то вызвала?

— Ты же слышала — Что они сказали?

— Приедут. Я сказала, что у меня на даче лежит мужчинас огнестрельными ранениями, истекающий кровью.

— А они?

— Они пообещали приехать.

— И все? — разочарованно спросила Наташка.

— Что все? — не поняла я свою подругу. —Разве этого мало?

— А они не пообещали тебе как можно быстрее поднятьсвою задницу?

— Они сказали, что приедут, и все.

— А сколько их ждать-то? Он же загнется, пока они будутехать.

— Откуда я знаю, сколько ждать. Быстрее мы все равно ничегоне придумаем. Мы же в дачном поселке находимся. «Скорая» пока сюда доедет.., неближний свет. И у нас машины нет, чтобы Илью самим отвезти. Прямо чертовщинакакая-то!

— Дай трубку.

— Пожалуйста, — я протянула Наталье мобильный иосторожно спросила:

— Еще хочешь позвонить?

— Хочу их поторопить. Дорога каждая минута.

— Думаешь, они тебя послушают?

— Куда они денутся! У меня бабушка умерла, потому чтомы «Скорую» два часа ждали. А потом врачи сказали, что если бы медицинскаяпомощь была оказана хотя бы пятью минутами раньше, то ее можно было бы ещеспасти.

— Так зачем ты меня ждала? Почему ты раньше непозвонила, пока меня не было? — перепугалась я не на шутку.

— Я же тебе русским языком сказала: я искала полотенца,рвала простыни и делала перевязку. Мне как-то не до телефона было.

— Могла бы приложить трубку к уху, говорить и делатьперевязку.

— Я так не умею. Мне было не до того, чтобы искатьтелефон. Я принялась искать полотенца и простыни. Мне показалось, что этонамного важнее. Я сама еле очухалась. У меня у самой голова пробита. А насчет«Скорой» сразу и не сообразила. Мне, между прочим, самой помощь нужна. Видишь,в волосах у меня запекшаяся кровь. Этот придурок мне голову пробил, того игляди мозги вытекут.

— Наташка, не говори ерунды. Скажешь тоже!

Не вытекут, на то они и мозги.

Вместо каких-либо новых возражений или объяснений Натальявдруг закричала в телефонную трубку что было сил:

— «Скорая»?! Вы в наш дачный поселок на машине едетеили пешком идете? Тут красавец-мужчина в расцвете лет от огнестрельных раненийумирает!

Вы скоро приедете или нет?! Что значит «машина выехала»? Вымне ответьте на вопрос, когда она приедет!.. Да сколько времени нужно ждать? Втом-то и дело, что времени ждать нет!

Поняв, что спор бесполезен, Наталья обреченно бросила трубкумобильного на пол и закрыла глаза.

— Наташа, ты что?

— Пытаюсь унять свой гнев, — уже намного тишесказала она.

— Они сказали, что выехали?

— Сказать-то сказали, а вот когда приедут, никому неизвестно.

— Будем ждать. У нас все равно нет другого выхода.

Взяв стакан с водой, я намочила полотенце и вытерлазапекшуюся кровь на губах Ильи. Он настолько тяжело дышал, что я еще большеиспугалась и снова спросила крайне обеспокоенно:

— Илья, ты как?

— Держусь пока. А где Влад?

— Не знаю, — тут же соврала я. — Я побежала,пыталась его найти, но не нашла.

— Он ушел?

— Ушел, — выдавила я "из себя и подумала отом, что Илья пока не должен знать, что я застрелила Влада. А сама внутреннепохолодела: наверное, мне будет очень трудно доказать, что я совершила убийствов состоянии шока.

— А я думала, что ты его грохнула, — разочарованносказала Наташка. — Жаль. Надо было этого гада добить. Он же вроде тожераненый был, куда он мог убежать?

— Не знаю. Когда я выскочила во двор, уже никого небыло. Я добежала до леса. Непонятно, куда он делся.

— А где пистолет? — Илья попытался поднять голову,но у него ничего не получилось.

— Какой пистолет?

— Тот, который ты подняла, когда я его уронил.

Мой пистолет.

— Ах, твой пистолет…

— Где он?

— Я его потеряла, — я не была готова к подобномувопросу, поэтому не придумала ответа получше.

— Где потеряла?