Опустившись на колени перед Ильей, я заметно покраснела ипроизнесла со слезами на глазах — Илья, ты не обращай внимания на ее поведение.Она сама не знает, что говорит. Влад ее по голове сильно ударил. Ты же самвидел, что она даже сознание потеряла. Видимо, это какие-то последствия.

Ты ее не слушай. Она еще напугалась сильно.

Это шок. Ничего от тебя не нужно. Только бы ты жив остался и«Скорая» бы побыстрее приехала. Тебя увезут и операцию сделают. Будешь потомкак новенький.

— Как ты думаешь, я выживу? — почти задыхаясь,прохрипел Илья.

— Конечно, выживешь! Куда ты денешься! Если сразу неумер, то уже не умрешь.

— Ты думаешь?

— Я в этом просто уверена! — ответила за меняшустрая Натка. — Илья, я тебе обещаю, что ты будешь жить. А ты мнепообещай, что если останешься жив, то, как только придешь в себя, сразуженишься на моей подруге.

— Если выживу, то я точно на Светке женюсь, —пересилив боль, постарался улыбнуться Илья и посмотрел в мою сторону. — Аесли честно, то я живучий.

— Что? — не поверила я своим ушам.

— Я тебе клянусь.

— Илья, успокойся. Сейчас не время для шуток.

— А никто и не шутит. Если я останусь жив, тообязательно на тебе женюсь… — Илья захрипел и больше не смог произнести ниединого слова.

— Слышала?! — торжественно прокричалаНаташка. — Ты слышала?!

— Ну, слышала. Человек бредит.

— Ни черта он не бредит. Он говорит правду. Ясвидетельница. И, как мужчина, он должен свое слово держать. Я все слышала!Такими вещами не шутят!

Илья, ты должен жить. Да ради такого дела, ради счастья иблагополучия любимой подруги я тебя сейчас сама на руках до больницы дотащу!Эх, Светка, живите счастливо да меня не забывайте! Ты слышала? Он сам сказал,что он живучий. Значит, у него еще есть силы. Значит, протянет. У меня эта картинкауже перед глазами стоит.., ты в белоснежном платье, жена президента компании, иИлья во фраке! Музыка, все танцуют… Артистов известных пригласили… Салют…

Горько! Горько!!! — прокричала Наташка и посмотрела вокно. — Света, едет, что ли, кто?

— Едет! — крикнула я и бросилась к входной двери.

— Встречай гостей! Неужели и в самом деле погуляем натвоей свадьбе? — прокричала мне вслед моя обезумевшая Наташка.

Выбежав навстречу «Скорой помощи», я громко заголосила отом, чтобы медики поторопились, так как человек умирает. Не теряя ни минуты,люди в белых халатах положили Илью на носилки и быстро перенесли в машину. Всвязи с тем, что Илье принялись тут же оказывать первую помощь, нас с Наташкойпосадили в кабину к водителю и повезли в московскую больницу.

— Послушай, а мы до Москвы его довезем? — Наташкавсю дорогу закидывала водителя различными вопросами.

— Не знаю, — пожимал тот плечами. — Я неврач.

— Но ведь до районной больницы ближе.

— Говорят, оперировать нужно. Операция сложная,аппаратура нужна специальная.

— Ах, аппаратура… — растерянно развела рукамиНаталья. — Вы думаете, он до операции дотянет?

— Я ж сказал, что понятия не имею! — буркнулводитель. — Мое дело — баранку крутить. А все, что касается больницы,врачам решать. Дотянет, не дотянет… Откуда мне знать? Самое главное, что он ужев надежных руках медиков. Во всем остальном нужно уповать на бога.

— Ната, ты чего к человеку прицепилась? —постаралась успокоить я свою неугомонную подругу.

— А что, нельзя, что ли?

— Нельзя. Ночь. Темно. Дождь опять пошел. Дорогатяжелая. Ты водителя отвлекаешь.

— По-твоему, я должна молчать? Я не умею. У меня эмоциичерез край прут. Я же переживаю!

— Но водитель здесь ни при чем. Ты его толькоотвлекаешь. Я тоже переживаю. Свои переживания нужно в себе держать. Никомуоттого, что ты говоришь о них вслух, легче не станет.

Но Наташка не поддалась на мои уговоры, и ее, как всегда,понесло.

— Вы знаете! Мы везем будущего мужа моей подруги. Егонужно спасти, иначе она этого не переживет… Он на ней жениться пообещал. А высами знаете, какое сейчас страшное время. Того, кто такое пообещает, оченьдолго искать нужно. Захочешь — днем с огнем не найдешь. А тут такой вариант! Выбы газку прибавили, чтобы уже наверняка свадьбу сыграть.

Пожилой мужчина делал вид, что слушает чересчурразговорчивую Наталью, и даже в такт ее словам кивал, но невооруженным взглядомбыло видно, что Наташкина болтовня интересует его меньше всего на свете и чтоон думает о чем-то своем. Как только машина «Скорой помощи» подъехала кбольничным дверям, мы выскочили из машины и проводили носилки с Ильей до самойоперационной. Сев в коридоре перед операционным блоком, я посмотрела на Наташкуусталым взглядом и тихо произнесла:

— Наталья, если бы ты только знала, как мне за твоеповедение стыдно! Я готова от каждого твоего слова сквозь землю провалиться. Нуразве так можно? Это же просто ненормально… Тебя же люди боятся, думают, что тысумасшедшая.

— Я что-то не пойму… — тут же побагровелаНаташка. — Ты меня стыдишься, что ли? И ответь мне, пожалуйста: кто менябоится и кто считает сумасшедшей? Что-то я таких не наблюдала.

— Да тот же водитель «Скорой помощи».

— А при чем тут водитель?

— При том, что ты такую чертовщину несла, что мне дурнобыло. А самое главное, что у тебя тормозов нет. Тебя же остановить невозможно.И чем больше ты говоришь, тем дальше в своих суждениях заходишь!

— Ах, значит, так ты благодаришь любимую подругу… — вНаташкином голосе послышалась такая обида, что мне снова стало неловко, нотеперь по иному поводу.

— За что тебя благодарить? — непонимающепосмотрела я на Натку.

— За то, что я замуж уже практически тебя выдала. Еслитвой будущий муж выживет…

— В том-то и дело — если выживет. Человек, можносказать, одной ногой в могиле, а ты с ним торгуешься. Разве так можно? Ната, нусуществуют же какие-то моральные правила, которых стоит придерживаться! Как жебез них?