Кайлер посмотрел на меня.

– Я не против, мне еще не скоро на работу, – пожала плечами я.

– Можешь на нас рассчитывать. – Он выпил почти всю бутылку разом.

– Супер, спасибо.

Кайлер поднялся, но она махнула ему сесть обратно.

– Маленькие монстры приедут только через час, так что пока отдыхайте. – Она серьезно посмотрела на него. – Поболтайте тут, – с нажимом добавила Мэй, и я мгновенно сжалась под тяжестью сквозящей в ее словах неприязни. Я думала, мы с Мэй поладили, но, кажется, переоценила наши отношения.

Она нас осуждает, это совершенно очевидно.

Мэй больше ничего не сказала и вышла, поджав губы, а мы с Кайлером остались сидеть в полной тишине. Я пила воду, пытаясь привести в порядок хаотичные мысли. В конце концов молчание стало невыносимым.

– Что это было вообще?

Кайлер убрал волосы со лба и откинулся на трибуну. Мускулы на груди напряглись, а челюсти сжались; он смотрел куда-то в сторону. Я терпеливо ждала ответа.

– Не принимай на свой счет. Я вижу, что ты нравишься Мэй, но еще я вижу то, чего она не говорит вслух.

Он сделал глоток воды.

– Ну же, Кай. – Я подозревала, что именно, но хотела услышать от него.

Он улыбнулся.

– Ты впервые назвала меня Каем.

Я посмотрела на него таким убийственным взглядом, что он поднял ладони, защищаясь.

– Просто хотел сказать, что мне это нравится, вот и все. – Он сел, положив руки на колени. – Все потому что мы родственники.

Я скривилась. Так и знала. Эта ситуация – полное дерьмо. В конституции нет ни слова о том, что нельзя встречаться с кузеном, мы даже не росли вместе. Он для меня абсолютный незнакомец, а химия между нами зашкаливала. Если Господь не желал, чтобы мы были вместе, зачем сделал так, что мы от одного прикосновения буквально взрываемся от страсти?

Но я ведь не наивная и могла представить, как отреагируют люди. Стереотипы, глупое осуждение – моя больная тема. Я уже не первый раз вот так сталкиваюсь с жестокой реальностью.

Догадываюсь, что именно это являлось одной из причин, по которым Кайлер держался на расстоянии, но пора было выложить все карты на стол.

– Для тебя это важно? – Я не отрываясь смотрела на него в ожидании ответа.

– Сложный вопрос. – Допив остатки воды, он осторожно перевел на меня взгляд.

– Я и не прошу углубляться в анализ юридических, моральных и социальных норм относительно поцелуя между кузенами. Я хочу знать, что думаешь именно ты? Что это неправильно?

Он взял меня за подбородок.

– Ты ведь уже знаешь, как я к этому отношусь. Если бы мне этого не хотелось, то ничего бы и не случилось. Для меня это не проблема.

– Тогда в чем дело?

Он держал мое лицо в ладонях.

– Мэй самая милая и терпимая из всех, кого я знаю. Если уж она так отреагировала, представь, что скажут другие. Нас будут осуждать все. Особенно те, кто входит в круг общения моих родителей. Мой отец, – он сжал зубы, произнося это слово, – предупредил, что ты для нас под запретом.

Он отпустил мое лицо и посмотрел куда-то себе под ноги.

– Возможно, нам не стоит начинать то, чего мы не сможем продолжить. – Его кадык дернулся, когда он снова посмотрел на меня. – Возможно, нам стоит остановиться прямо сейчас.

Я встала, выпрямляя спину, и посмотрела на него сверху вниз.

– Не думала, что ты окажешься трусом. Ты или слишком боишься сказать мне, что я тебе не нравлюсь, или бежишь от первого же вставшего на пути препятствия. В любом случае это означает одно и то же, – отрезала я, собираясь уйти. – Не переживай, мы всего-то пару раз поцеловались. Давай забудем.

Кайлер поднялся и схватил меня за локоть:

– Не надо так.

– Расслабься, Кайлер. Ты сделал свой выбор, я его принимаю, так что давай уже двигаться дальше. Пойдем, пора помогать Мэй.

Я попыталась высвободиться, но он крепко держал меня.

– Я не говорил, что хочу прекратить то, что между нами происходит. Я сказал, что это не самый умный поступок с нашей стороны.

Я уставилась на него:

– А вот сейчас ты занудствуешь. Говори что думаешь и думай что говоришь.

Он рассмеялся, разозлив меня.

– Прекрати, – почти закипела я. Он продолжил смеяться, и мне пришлось ткнуть его под ребра. – Идиот.

Кайлер провел большим пальцем по моей нижней губе.

– Ты невероятно красива, когда злишься.

Прижав меня к себе, он положил руки чуть ниже спины и зарылся лицом мне в шею.

Я уперлась ладонями в его грудь в попытке оттолкнуть.

– Хватит издеваться, Кайлер. У меня в голове и без этого бардак. Сначала ты говоришь, что надо все прекратить, а теперь опять заигрываешь со мной. Что тебе нужно от меня?

Его улыбка внезапно померкла. Сделав шаг назад, он схватил снаряжение. Воцарилась тишина.

– Не знаю, – чуть помедлив, ответил Кайлер, с тревогой глядя мне прямо в глаза. – Я не знаю, что мне нужно.

Я расстроилась, но все же не могла подсказать ему правильный ответ. Он запутался, и все, что я могла сказать, только усугубило бы ситуацию. Нужно уважать его мнение и принимать его позицию. Сейчас главное – защитить свое сердце от новой трагедии. Отбросив ужасное чувство, что меня отвергли, я спокойно посмотрела на него, пытаясь трезво оценить обстановку.

– Хорошо. Но пока не определишься, держись от меня подальше.

* * *

Когда мы вернулись, невозможно было не заметить напряжения между нами, но даже если Рик и Мэй все поняли, виду они не подали. Мы с Мэй возились с регистрацией, пока Рик и Кайлер помогали детям снарядиться и сесть на мотоциклы. Комната превратилась в бедлам, когда туда ввалилось двадцать с лишним детей не старше десяти лет.

Я с трудом слышала собственные мысли. Дети гонялись друг за другом, смеясь и хихикая. Было совершенно невозможно оставаться в мрачном расположении духа. Вскоре я уже сама хохотала над их выходками.

Когда они вышли на улицу, я перевела дух и отправилась помогать Мэй на кухне. Сначала мы готовили молча, но напряжение в воздухе сгущалось, и наконец я не выдержала.

– Вы меня осуждаете, – не отрываясь от разделочной доски, произнесла я.

Она вздохнула и остановилась.

– Дело не в тебе, милая. Просто, – она мягко коснулась моей руки, – я знаю его семью. Они хорошие люди, но репутация для них важнее всего. В их обществе не прощают ошибок.

Она вынула из моей ладони нож и положила его на кухонный стол. Взяв меня за плечи обеими руками, она со всей искренностью посмотрела мне в глаза.