И много других замечательных и нужных в быту обычного парня-соланца соединений.

Я быстренько прогнал в памяти некоторые уроки у Дафили. Выводы напрашивались интересные и настораживающие.

– Я правильно понимаю – взломав чужой ИБК и отдав ему команду сделать что-нибудь из этого набора, я могу человека убить и… и все остальное?

– Агась… – Лима с трудом разлепила глаза. – Но ты сначала взломай… Тут даже Ник не научит – особый склад мозгов нужен. И опыт. И время. Поставь там галочку, что урок я провела, ладно? Спать хочу – не могу! Послезавтра зачет по материалу – все соединения и их подробное описание ты должен знать наизусть. Материал разрешено держать сорок часов с момента получения, потом надо его стереть – его хранение противозаконно. Так что – только запоминать. Если че будешь со мной делать – не буди, ладно?

Помолчала, и я, немного ошарашенный свалившимся на меня «счастьем» и начинающимся прозрением, уже хотел что-то вякнуть, но Лима снова оторвала голову от подушки:

– Кстати, Кей! Препарат под номер «двадцать шесть». Можешь потренироваться в его синтезе. Мобилизует память, увеличивает количество одновременно обрабатываемых абстракций… И номер «шестьдесят один» – этот бодрит! Короче, читай! Но про побочные эффекты не забудь – повышенная агрессивность и увеличение либидо. И на правильную дозировку обрати внимание…

Точно. Список можно было сгруппировать по действию на организм. Яды, угнетение сознания, угнетение физического состояния, стимуляторы памяти, стимуляторы физического состояния, многокомпонентные препараты… проще говоря – те самые пресловутые «боевые коктейли» самого различного назначения.

Со вздохом я поставил отметку о получении урока по предмету «Специальная фармакология», преподаватель: «Доктор медицины, Лимария ан-Квитон ан-Риру».

Вот тебе и «безобидный добрый доктор». А на самом деле – специалистка по ядам. Самая настоящая, даже разрабатывает их – уже у пяти препаратов нашел пометку: «разраб. д. м. н. Квитон Л.». Еще и красненьким обведено. Похвастаться решила, что ли? Будет минутка – обязательно похвалю. Тут выясняется, что с доктором надо поддерживать очень хорошие и добрые дружеские отношения. А вот, кстати, такие отношения, как у нас – рискованно… по многим причинам. Начиная с того, что рано или поздно мне с доктором придется расстаться.

Кстати, судя по отведенному в учебном плане на эту тему времени, урок должен был начаться еще четыре часа назад! А мы в это время с Лимой всякой ерундой на кушетке страдали! Ну, не страдали, конечно, но…

– Ой… – Лима в трансе водила головой, снова оторвавшись от подушки. – Я ща автодиагноста в параноидальный режим загоню и на тебя натравлю, подожди…

Вообще-то, поздно – препарат «двадцать шесть» я уже принял. Что там про агрессивность было? И про либидо? Доктор поступает очень неосторожно, засыпая рядом со мной.

– Да спи уже! – Надеюсь, мстительных ноток в моем тоне она не заметит.

– Ой. А ты уже принял? Отлично! Тогда я твою аптечку отключаю, а то еще примешь какой-нибудь быстродействующий яд, побоявшись незначительных трудностей обучения. Меня ж тогда премии лишат!

Я уже говорил, что у Лимарии – отличное чувство юмора?

* * *

Было еще изучение систем огневого, гравитационного, лучевого, нейтронного, атомарного и до-хрена-других типов и принципов поражения. С боевыми стрельбами на полигоне за полторы тысячи километров от базы и в космосе на орбите планеты (некоторые образцы вооружений использовать в атмосфере даже на ненаселенной планете было чревато различными неприятными последствиями). Без долгих объяснений, как это работает: «Захватил цель маркой прицела? Ну и стреляй! Какая разница, какой у НЕЕ принцип действия? Я, например, и сам этого не знаю!»

А как вам предмет «Недокументированные возможности физического воздействия бытовых сервис-систем»? Грубо говоря, нужный (точнее, ненужный) человек травмируется (или убивается, если совсем уж ненужный) неправильно сработавшей входной дверью. Ну, как пример. Или душится собственной кроватью, автоматике которой ненадолго помогли сойти с ума. Или шпарится кипятком в душе. Разбившийся катер или разгерметизировавшийся шаттл – классика и примитив, это даже не рассматривали по причине банальности и очевидности.

Или вот предмет «Боевые столкновения в условиях корабельных помещений». Берется симулятор, и в него загружается что-то вроде продвинутой версии «Дума». А в симулятор загружается Кейдан ан-Солано (кстати, симулятор – это и было то здание, похожее на стадион). Через декаду непрерывных занятий, уже сделавшись бывалым «геймером» в этой «игрушке», Кейдан попадает на списанный транспорт на орбите. Помещения наполняют андроидами и роботами и дают задание добраться «отсюда и до обеда». Вперед!

Рукопашный бой? Не смешите! После сближения с андроидом для молодецкого пинка ботинком штурмового скафандра меня ждало пять штрафных внеочередных прохождений полигона. Вместо сна. Чтобы даже дурак понял, что вооружение ему на броню понавешали не для того, чтобы он ногами красиво пинался и руками размахивал, как мельница.

Еще были «Методы охраны объектов», «Методы и средства маскировки», «Отравляющие соединения в воздушной и водной среде», «Алгоритмы шифрования», «Методы передачи критически важной информации», «Скрытное наблюдение», «Способы получения информации в лимитированных условиях», «Практика физического воздействия в ходе опросных мероприятий». И много других, в высшей степени интересных и нужных предметов, без которых, по мнению командования, не может обойтись ни один будущий пилот.

Кстати, знаете, что скрывается под такой скукотищей, как «Способы получения информации в лимитированных условиях» и «Практика физического воздействия в ходе опросных мероприятий»? Это психология и методики пыток, господа! Пыток и форсированных допросов! В, на минуточку, звездной – звездной! – империи, в которую входит тысяча звездных систем! Если такое изучают в СНАДАК – внешней разведке, то, что же изучают в ИМСЛУКОН – внутренней безопасности?!

Кей умный. Он с наивным видом задал вопрос: «А зачем мне все это?» И получил ожидаемый ответ: «А вдруг пригодится». И больше глупых вопросов умный Кей не задавал.

Кто-то скажет, что есть повод задуматься и насторожиться. Ага. «Прозвучал выстрел, связная упала, Штирлиц насторожился». Не было у меня ни времени, ни сил задумываться! Я приползал к себе или к Лиме, меня иногда даже не использовали по назначению (если «абонент – не абонент», то Лима никогда не настаивала), и я отрубался до любимых моими инструкторами «шесть-ноль-ноль».

Даже мой Кошмар, пришибленный свалившимися на меня нагрузками, вел себя очень прилично и застенчиво. Когда вас, гладя по голове и сюсюкая, жалеет ваш Кошмар – это уже симптомчик, не так ли?

* * *

После многочисленных уговоров наблюдательной Лимы я все-таки «раскололся» и подробно описал динамику своего состояния во время излечения от неприятного недуга, о котором мужчинам говорить крайне неприятно. Теперь-то все в порядке, и в моей постели, кроме Лимы, никто голубоглазый блондинистый больше не присутствует – потому и смог ей об этом рассказать, наверное.