Да и не видно, чтобы местные тяготились необходимостью (если вдруг узреют) поклониться августейшим особам. Опять-таки, гимну империи в присутственных местах подпевают с охотой, а уж с каким пафосом прикладывают кулак к груди, увидев императорский штандарт с этой самой зверюгой или имперский стяг. И, между прочим, кланяться всем прочим имперским детишкам, кроме Касси, ни закон, ни этикет – не обязывают!

Так что весь мой доморощенный размышлизм сливается в одно место… Не наблюдается вокруг никаких признаков недовольства деспотизмом и самодержавием, раз в полсотни лет разрушающим собственные же планеты.

– Уважаемые пассажиры! Наш экспресс отправляется. Следующая остановка – орбитальная станция Солано-6. Время остановки – десять минут. Время в пути – три часа пятнадцать минут. Пожалуйста, внимательно слушайте сообщения системы общего оповещения.

Вот! Вот оно! Как же я этого ждал!

– Сферический обзор с наружных видеосенсоров! – скомандовал я.

Сероватая дымка приват-завесы погрузилась во тьму, сзади вспыхнуло… Нет, никаких катаклизмов и катастроф – это пошла трансляция с наружных камер экспресса. Как только глаза привыкли к изменению освещения, я увидел рядом (казалось, руку протяни) огромный серо-черный диск орбитальной станции. За ним (рукой уж точно не дотянешься) – черно-зеленый с белыми мазками атмосферных фронтов шар-планеты Кертун-2. А сзади – то, что полыхнуло – местное светило, звезда Кертун. Красный гигант. Когда-то в молодости он, наверное, как и Солнце сейчас (надеюсь, что сейчас!), был желтым карликом, да вот беда – водород выгорел.

Показалось даже, что затылок начинает припекать, хотя это, конечно, самовнушение – сенсоры передают только высококачественную картинку, а все вредные излучения успешно отсеяны.

И – звезды. Миллионы звезд. Сзади, спереди, сверху и снизу. Везде. Огромный ковер рассыпавшегося светящегося песка. Они кажутся близкими, но до ближайшей – несколько световых лет!

И – жирная насыщенная полоса плоскости галактики – Млечный путь.

Боже! Какая же красота!

Пройдет время, и я, наверное, как и местные, тоже перестану обращать внимание на эту величественную картину. Привыкну. Буду вспоминать об этой красоте только время от времени. По привычке. Относиться как к обыденной детали пейзажа.

Но сейчас я не мог насытиться красотой Космоса. Смотрю и не могу оторваться! К черту андроида Джанайю! К гхаргу бурому Альер, Розу, Кассиопею! Для того, кто хотя бы раз приблизительно ощутил масштаб… нет… МАСШТАБ даже видимой части галактики – не будут иметь НИКАКОГО значения все эти микроскопическое «проблемы» – начиная от предстоящей встречи с родителями Кейдана ан-Солано и заканчивая грозной императрицей-лоли – «пожирательницей планет»!

– До выхода на рубеж старта – час тридцать одна, – послышался новый мужской голос.

– Принято. – Женский голос. – Гравики? Курс?

Сейчас это был не голос инфосистемы экспресса. Судя по маркеру-пояснению, первый голос, мужской, принадлежал помощнику капитана, а второй, женский, собственно капитану. Даже имена, фамилии, послужной список и фотографии можно было раскрыть, но я не стал интересоваться.

Видимо, мой запрос на полную трансляцию был интерпретирован верно, и в видеотрансляцию добавили переговоры экипажа. Класс! В первый свой полет на Солано я, увы, не догадался этого сделать. Просто не знал о такой возможности. И, вообще, вел себя, как тихая скромная мышка. А корвет СНАДАК, на котором я прибыл на Кертун, был лишен всех этих удобств – я лежал, как дурак, в противоперегрузочном коконе (потому что это – не гражданский борт, тут заниматься посторонними вещами во время хода не то что не принято, а даже «низзя!») и «повторял уроки».

– Норма. – Мужской голос. – Готовы к ускорению. Тесты прошли. Курс… дай склонение на ноль-два-один. Да, вот так… Курс «в ноль».

– Дик! Дайджест? – потребовал голос капитана.

– Принято, капитан.

А вот теперь, судя по пояснению, снова отозвался псевдоинтеллект экспресса. Интересно, выбор мужского голоса связан с тем, что капитан – женщина? На «Лиоше» с чисто мужским коллективом у инфосистемы был именно женский голос.

– Экипаж – защита: норма, – продолжал голос. – Пассажиры – защита: норма.

– Рихал? Подтверждение?

– Подтверждаю основные показатели, капитан, – отозвался первый помощник. – Зеленая зона параметров.

– Да, вижу. Даю тягу на системные маршевые. Пять процентов. Десять. Двадцать. Тридцать. Сорок…

Диск станции поплыл прочь очень быстро. Спустя минуту стал уменьшаться диск планеты. При этом никакого ощущения движения не было! Как в какой-нибудь земной компьютерной игрушке типа «Спейс-энджине» или «Селестия»!

Это с каким же ускорением двигается экспресс и с какой ипической силой должны работать компенсаторы гравитации, чтобы пассажиров не размазало в кровавую кашу?!

Как я уже знал, экспресс должен был удалиться от ближайших крупных гравитационных узлов на максимально возможное расстояние. Стартовать в гипер можно было и от планеты (и даже с поверхности планеты, похоже), но в этом случае износ ДСП был бы слишком большим. Наверняка расстояние и от планет и от светила, с которого целесообразно уходить в гипер, как-то экономически обосновано – найдена какая-то «золотая середина» между выработкой ресурса ИБК и уменьшением времени полета.

Целый час я смотрел на звезды. Планета уже давно превратилась в крохотную точку – найти ее на фоне тоже значительно уменьшившегося диска Кертуна можно было только через ее маркер.

Даже при такой чудовищной относительной скорости звезды были неподвижны. Казалось бы, на что смотреть? Ан нет – смотрел, любовался, не мог оторваться. Улыбался.

– Внимание, капитан! – разорвал тишину голос псевдоинтеллекта. – До Рубежа – минута!

– Блокировка снята, – тут же отреагировал первый помощник. – Капитан, у нас все готово.

– До начала поля рассчитанных точек входа – десять секунд, девять, восемь…

После «ноль» прошло еще секунды три тишины, и последовала равнодушная команда капитана:

– Старт.

Не было никаких «размазавшихся в линии звезд», как в «далекой-далекой», не было психоделических переливов подпространства, даже периода темноты – не было!

Просто в следующий миг звезды бешено вращались вокруг экспресса… Точнее он, вылетев из подпространства, вращался, как юла. Но вращение звезд шло строго вокруг оси экспресса.

И мой «янтарь», как потревоженный зверь, недовольно заворочался, успокаиваясь. Как и в прошлые разы перехода через гипер. Как же тебя использовать, зверюга ты моя? Какая от тебя польза народному хозяйству, кроме разрушения кушеток и мнемоскопов в палатах принцесс?

– На «удовлетворительно» выход. – Голос капитана был делано-сочувствующим. – С тебя – пятихатка, Рихал. – И уже чуть-чуть с металлом, в качестве команды: – Дик, стабилизация!