– Благодарю вас, – неторопливо усаживаясь, сказал Стрельников. Женька шумно плюхнулся обратно на диван, а Андрей отошел к камину и достал сигареты, предоставив хозяину право самостоятельно вести переговоры, о цели и содержании которых он, свободный журналист Липский, мог только догадываться. – Я должен вам кое-что объяснить…

– Мне не нужны ваши объяснения, – резко перебила его госпожа Соколкина. – Все, что мне нужно, – это чтобы вы оставили нас в покое. И все, что вы можете для нас сделать, – это немедленно вызвать такси. Уже темнеет, а пансионат неблизко.

Женька открыл рот, но вовремя заметивший это Андрей пресек его поползновение, как пистолет, направив на него дымящийся кончик сигареты. Специалист по исследованию содержимого чужих компьютеров, как поется в одной песне, «ликвидировал отверстие в черепе поднятием нижней челюсти», и боевой клич подростков всех времен и народов «Ну, мам!», так и не прозвучав, вернулся в глубины его молодого организма.

Старинные башенные часы в углу, подтверждая, что время и впрямь не раннее, неторопливо и гулко пробили семь.

– Боюсь, выслушать меня вам все-таки придется, – спокойно произнес Стрельников, когда затихли отголоски последнего вибрирующего медного удара.

– Заставите силой? – демонстрируя завидную храбрость и твердость духа, холодно осведомилась женщина. – Давайте, зовите своих бандитов!

– Вы не стали бы так говорить, – с обманчивой мягкостью сказал хозяин, – если бы знали, что один из этих, как вы выразились, бандитов несколько часов назад получил проникающее пулевое ранение в грудную клетку, заслонив собой вашего сына.

– Как? – растерялась она. – Пулевое? Во что вы его втянули?!

– Вот видите, – усмехнулся Стрельников, – вы уже требуете объяснений, от которых минуту назад так горячо отнекивались. Я охотно удовлетворю ваше любопытство. Еще охотнее я развеял бы вашу тревогу, но давать такие обещания, увы, преждевременно: выполнить их я в данный момент не в силах. Вы совершенно справедливо заметили, – продолжил он после короткой паузы, предназначенной для ответной реплики, которой не последовало, – что ваш сын оказался втянутым в довольно скверную и крайне непростую историю. Более того, без каких-либо усилий с его стороны, совершенно против его воли и ни в коем случае не по его вине ему в этой истории досталась важная, едва ли не ключевая роль. По стечению несчастливых обстоятельств он оказался владельцем некоего предмета, за обладание которым не первый десяток лет ожесточенно борются очень серьезные, крайне опасные люди. Поверьте, если бы мы не подоспели вовремя, вы, вернувшись домой, с большой степенью вероятности обнаружили бы своего сына мертвым. Потому что завладеть упомянутым мною предметом этим людям мало, они должны уничтожить носителя опасной для них информации.

– Погодите, – нетерпеливо перебила его Елизавета Соколкина. – Перестаньте заплетать слова в косички, мне сейчас не до ребусов! Вы хотите сказать, что мой сын случайно узнал что-то, из-за чего его могут убить?

– Не могут, – возразил Стрельников. – Убьют непременно, как только он выйдет за ворота этой усадьбы без вооруженной охраны. Вполне возможно, то же случится и с вами. Но я намеренно не акцентирую на этом внимание. Мне почему-то кажется, что перспектива остаться в живых, потеряв сына, вас не особенно прельщает. Равно как и Евгения, – он кивнул в сторону дивана, на котором упомянутый гражданин делал вид, что не подслушивает, с преувеличенным вниманием разглядывая картинки в автомобильном журнале, – вряд ли обрадует, если вас возьмут в заложники и попытаются обменять на него и ту вещь, которой он нечаянно завладел.

– Вы что, – заметно опешив, сказала Елизавета Степановна, – предлагаете нам здесь поселиться?

– И притом настоятельно, – пригубив виски, кивнул Стрельников.

– С какой радости? На каком основании, в каком качестве… на какой срок, в конце концов?! Это просто нелепо. Я немедленно звоню в полицию…

– Знаете, – сказал Стрельников, – честное слово, я бы позволил вам поставить этот эксперимент, чтобы вы во всем убедились сами. Но вот беда: когда вы во всем убедитесь, не останется никого, кому я мог бы с удовлетворением сказать: «А что я вам говорил?» Поэтому лучше поверьте мне на слово. В моем предложении нет никакого корыстного умысла, для меня было бы гораздо проще освободить молодого человека от свалившегося на него бремени ответственности и с легким сердцем проводить вас за ворота, навстречу вашей недолгой и незавидной судьбе.

«Ну да, – пуская дым в камин, подумал Липский. – Чтобы там, за воротами, парня сразу взяли в оборот и узнали, что было в конверте Прохорова. И здоровы же вы, господин Стрельников, заговаривать зубы беззащитным, напуганным женщинам!»

– Полагаю, что исчерпывающим образом ответил на ваш первый вопрос: с какой радости, – продолжал плести словесную паутину объект его размышлений. – Второй вопрос: в каком качестве. В данный момент я могу предложить немного. Например, место помощницы по хозяйству с проживанием в гостевом домике и приличным окладом. В дальнейшем, надеюсь, появится что-нибудь более соответствующее вашим способностям. У меня есть небольшой бизнес, который я планирую расширить после получения ожидаемых инвестиций…

– Он бросил быстрый взгляд в сторону камина. Андрей сделал индифферентное лицо, хотя упоминание об инвестициях его слегка позабавило: он догадывался, о каких именно инвестициях идет речь.

– Полагаю, мне понадобится знающий начальник планово-экономического отдела. О том, в каком качестве здесь будет проживать молодой человек, говорить не стоит, поскольку он ваш несовершеннолетний сын, и это единственное качество, в котором он может выступать.

Он поиграл рукояткой трости, прислоненной к подлокотнику кресла, и смочил губы виски.

– Не стану рядиться в тогу гуманиста и утверждать, что действую из одного только человеколюбия, – объявил он. – Просто я не привык оставаться в долгу и умею видеть перспективу. Присутствующий здесь юноша оказал мне неоценимую услугу и, смею надеяться, еще не раз сумеет доказать то, в чем я лично не сомневаюсь: что вы вырастили отличного сына. С чем я вас и поздравляю.

– Спасибо, – машинально откликнулась счастливая мать.

– Что до сроков вашего пребывания под моей крышей, тут полной определенности пока нет. Минимум – до тех пор, пока не утрясется эта история. А максимум будет зависеть от того, как мы с вами сработаемся. Итак, вы согласны?

– А есть альтернатива? – не без сарказма спросила Елизавета Степановна.

– Альтернатива есть всегда, – ответил Стрельников. – Ваша, как я уже говорил, с нетерпением дожидается вас прямо за воротами. Не хотелось бы повторяться, но я настоятельно не советую вам к этой альтернативе прибегать. Все необходимое ждет вас в гостевом домике. Ступайте, Елизавета Степановна, вам нужно отдохнуть. Охранник за дверью – его зовут Михаилом – вас проводит и вкратце ознакомит с местным распорядком.

Андрей выбросил окурок в камин, сдержав кривую усмешку. Хватка у господина Стрельникова была железная, и загонять людей в угол он умел мастерски. Все, кто попадал в сферу его влияния, неминуемо начинали плясать под его дудку. Он не обманывал, говоря, что выбора нет, но Андрею уже некоторое время не давал покоя вопрос: а какова на самом деле заслуга уважаемого Виктора Павловича в том, что обстоятельства сложились именно так, а не иначе?