это первое условие!

М а к л а у д. Когда жизнь моего клиента в опасности, я не могу молчать. А ты лишил меня главного козыря в игре! (Собрав в горсть обрывки, подбрасывает их в воздух.) Растрезвонить обо всем газетам… вызвать скандал… сделать из этого дела сенсацию… а из тебя — национального героя, осел… вот что я хотел… Да, это я хотел сделать!

Л у и д ж и. Что-что?! (В изумлении.) Героя?!

М а к л а у д. Из убийцы — жертву, из гангстера — мученика! Это был прекрасный план… Да что там, к чему метать бисер перед свиньями!

Л у и д ж и (совершенно подавлен). Ты думаешь, что… что это удалось бы?

М а к л а у д. Твоя мерзкая рожа красовалась бы в каждой газете! И общественное мнение горой стояло бы за эту рожу! И не только у нас, но и за границей. И первым бы запротестовал Ватикан.

Л у и д ж и (на одном дыхании). Так ты считаешь, что даже сам папа?

М а к л а у д. Уж они-то своего соотечественника не оставят в беде. Пусть даже он гангстер и дважды убийца.

Л у и д ж и. Не дважды, Бенни, не дважды…

М а к л а у д. Да хоть бы и трижды! Но ведь Луиджи Ломбарди человек, а не подопытный кролик!

Л у и д ж и (задумывается). Это факт.

М а к л а у д. А теперь представь: ты подписал дарственную и не порвал ее. (Указывая на клочки.) Сенсационная новость мгновенно облетает мир… Луиджи Ломбарди угрожает смерть от меча… Это известие…

Л у и д ж и (бормочет). И хорошо, что порвал!

М а к л а у д. Это страшное известие потрясает всех. Каждый с ужасом думает, что и с ним такое может случиться. Все на твоей стороне!

Л у и д ж и (сдаваясь). Возможно, ты и прав, люди, вероятно…

М а к л а у д (прерывает его). Тебя жалеют, тебе завидуют…

Л у и д ж и. Завидуют?!

М а к л а у д. Ты знаменитость, ты словно кинозвезда! Твои фотографии, автографы нарасхват. Все идет в ход! Прядь твоих волос… пуговка — на счастье… Люди ведь способны на всякие глупости…

Л у и д ж и (подавлен). Мои волосы… пуговки?

М а к л а у д. И твое сердце, Луиджи Ломбарди! Тебя засыпают письмами, телеграммами, к тебе рвутся посетители — все хотят заполучить твое сердце…

Л у и д ж и. Но у меня всего одно сердце, Бенни!

М а к л а у д. Обещать можно всем. (Пожав плечами.) Почему бы нет?

Л у и д ж и (помолчав). Об этом ты не говорил мне, Бенни.

М а к л а у д. Но я говорил, что у меня есть план. И что я спасу тебе жизнь!

Л у и д ж и. Но ты же не сказал мне сразу, что (неуверенно)… что я стану знаменитостью.

М а к л а у д. Будешь знаменитостью, пока тебе не надоест. Главное — выиграть время.

Л у и д ж и (почесывается). Эх, знал бы я наверняка, что так будет…

М а к л а у д. Ручаюсь — имя твое облетит весь мир, его услышат во всех уголках нашей планеты.

Л у и д ж и (возбужденно). Ты думаешь… и в Фулминии тоже?

М а к л а у д. В какой Фулминии?

Л у и д ж и. Той, что на Сицилии. (Скромно и гордо.) Я там родился, Бенни.

М а к л а у д. Ну конечно же, и в Фулминии!

Л у и д ж и. Вот видишь, а у нас никто не верил, что из меня будет толк. Мачеха вечно колотила меня скалкой. А однажды, когда мы с сестренкой рассыпали сахарный песок, она заставила нас языком слизать его с глиняного пола.

М а к л а у д. Ты прославишься, Луиджи Ломбарди, и пусть твоя мачеха удавится от злости!

Л у и д ж и (трет лоб). До сих пор помню ее скалку. Когда мачеха начинала орать, я трясся, как швейная машинка. Видишь, как далеко я от нее удрал — за океан, в Америку.

М а к л а у д. Когда-нибудь ты вернешься на родину и тебя будет встречать вся Фулминия.

Л у и д ж и (помолчав). Я уже никогда туда не вернусь. И никто меня не будет встречать… (Грустно смотрит на клочки бумаги.)

М а к л а у д. Вот видишь… вот видишь, если бы ты не порвал…

Л у и д ж и (несчастным голосом). Почему я ее разорвал, Бенни?

М а к л а у д (спокойно). Потому что ты дурак.

Тишина.

Л у и д ж и. Бенни…

Маклауд отворачивается.

Л у и д ж и. Бенни!

М а к л а у д. Чего тебе?

Л у и д ж и (виновато). А это нельзя… склеить?

М а к л а у д. Что?

Л у и д ж и. Ну это. (Показывает на клочки.) Дарственную.

М а к л а у д. Совсем ошалел! Склеенную бумагу нести в «Санта Монику»? (Стучит по лбу.) В специальное отделение?

Л у и д ж и. Бенни…

Маклауд с безразличным видом принимается насвистывать.

Л у и д ж и. А нельзя ли…

М а к л а у д. Нет!

Л у и д ж и. Новый листочек, Бенни. (Сокрушенно.) Если бы ты еще разок отстукал…

М а к л а у д. А ты опять разорвешь!

Л у и д ж и. Подпишу — и уже ни за что не разорву.

М а к л а у д. Я тебе не верю. И вообще, оставь меня в покое! Я уже не твой адвокат.

Л у и д ж и. Клянусь, не разорву. Если бы завтра… или еще сегодня ты ее принес…

М а к л а у д (неподкупно). Ни сегодня, ни завтра…

Л у и д ж и (покорно). Бенни, ну прошу тебя…

М а к л а у д. Не принесу!

Л у и д ж и. Почему?

М а к л а у д. Потому, что уже принес. (Вынимает из портфеля еще один экземпляр дарственной.) К такому клиенту, как ты, лучше ходить с дубликатом.

Л у и д ж и. Madonna mia! (В полном восторге.) Ну и голова же у тебя, Бенни!

М а к л а у д (пожимая плечами). Меня ведь не колотили по ней скалкой!

Л у и д ж и (медленно, торжественно подписывает, от усердия высунув кончик языка). Луиджи Ломбарди… родом из Фулминии… Сицилия.

Занавес.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Явление первое

Л у и д ж и  и  г о л о с а — первый, второй, третий.

Л у и д ж и, в трусах и майке, делает гимнастические упражнения. Он полон сил и бодрости.

Г о л о с а, с одинаковой профессионально-зазывной интонацией, но отличающиеся один от другого, звучат отовсюду в зале и сливаются в многоголосый хор.

Слышится уличный шум большого города.

П е р в ы й  г о л о с. Специальный выпуск… специальный выпуск! Сенсационная история гангстера Ломбарди!

В т о р о й  г о л о с. Последнее желание приговоренного к смерти гангстера!

Т р е т и й  г о л о с. Благородный поступок убийцы!

П е р в ы й  г о л о с. Луиджи Ломбарди подарил свое сердце американской науке!

Луиджи сосредоточенно продолжает делать гимнастику. Доносится шум поездов метро.

П е р в ы й  г о л о с. Сенсационное разоблачение! Тайна одной больницы!

В т о р о й  г о л о с. «Санта Моника» — без маски!

Т р е т и й  г о л о с. Адвокат Бенджамен Маклауд разоблачает чудовищный эксперимент!

В т о р о й  г о л о с. Луиджи Ломбарди угрожает смерть от меча! На Америку надвигается призрак средневековья!

Т р е т и й  г о л о с. К чему нам тогда электрический стул?.. Нет, американского гражданина нельзя убивать мечом!

В т о р о й  г о л о с. А что, если можно?! Это вопрос дня!

Движения Луиджи постепенно замедляются. Слышится звук стартующего самолета.

П е р в ы й  г о л о с. Бурные протесты! Америка болеет за Луиджи!

Т р е т и й  г о л о с. Его сердце стало сердцем страны!

В т о р о й  г о л о с. И ее больной совестью!

П е р в ы й  г о л о с. Резкий протест Ватикана!

В т о р о й  г о л о с. Нападение на «Санта Монику». Демонстрации перед больницей!

Т р е т и й  г о л о с. Полиция разгоняет демонстрантов! Резиденцию губернатора забросали гнилыми помидорами!

П е р в ы й  г о л о с. Электронно-вычислительные машины подсчитывают шансы Луиджи!

В т о р о й  г о л о с. Кардинал Риццини молится за спасение души гангстера!

Откуда-то издалека доносится гулкий звон церковных колоколов. Затем неожиданная тишина. Луиджи, тяжело дыша, весь потный, продолжает упражнения. Видимо, решил во что бы