По толпе прокатился ропот. Представляю, как всполошились сейчас люди у телевизоров. Не удивлюсь, если сейчас за развитием событий наблюдают в прямом эфире в Белом доме, да и в Кремле, пожалуй, тоже отсматривают. Точно уж идут консультации с английской стороной — не дай Бог что случится с самым богатым гражданином США и придется вводить американские войска для защиты интересов свободы и демократии...

Шучу... Но наверняка команды отданы и отряды полицейских уже подтягиваются. Чуть-чуть — и начнется такой спектакль, что рейтинги Теда зашкалят...

Енох осмотрелся по сторонам и заметил движение, идущее от полицейского ограждения. Он резко обернулся к нам. Его голос зазвучал на пределе возможного. Он оказался настолько громок и насыщен, что было мучительно слушать.

— Идет страшный час! Грядет антихрист! Страшно царствие его, реки крови и поля безверия, пустые чресла и разграбленные гробницы, живые будут за видовать мертвым и звать смерть! Веселитесь, исчадия ада, глумитесь над пророком Бога! А вы, толпой стоящие здесь и раболепно позволяющие высмеивать человека Божьего, столь же скудоумны, как и предки ваши! Опомнитесь, свершите правое дело! И коль нет среди вас Давида, то сам я свершу правый суд и камнями побью ангелов зла!

Енох достал невесть откуда булыжник, замахнулся им, но выпустить не успел.

Раздался голос, усиленный громкоговорителями.

— Говорит инспектор полиции Блейк! Немедленно опустите руки и положите камень! Вы находитесь под прицелом снайперов! Положите камень, сойдите с машины и лягте на землю!

Енох усмехнулся и с силой бросил булыжник в нашем направлении. Прозвучал выстрел. Могучая фигура, распластавшись в воздухе, стала падать вниз. Лицо устремлено вверх, рот продолжал извергать проклятия. Но из груди уже ударил фонтан черной крови, выбитый пулей.

В ужасе люди бросились врассыпную. В моем воображении вставали картины Ходынского поля. Страшное начало царствования, дурное знамение. Как я мог допустить такое?

Камень продолжал лететь, Енох падать, кровь из его груди устремлялась вверх, люди только набирали воздух для крика, их мышцы лишь получали импульс от встревоженных центров управления в их головах для начала панического бега, неминуемо приводящего к смертоносной давке, когда миру явили чудо.

Невыносимо яркое охристое сияние, зародившееся где-то недалеко от места, куда должен был упасть Енох, подобно взрывной волне, прокатилось по толпе, заставляя ее застыть, и вернулось к точке зарождения, образуя светящийся кокон, внутри которого находился невысокий человек лет тридцати с небольшим. Мы с Биллом ни секунды не сомневались — Даниил.

Кокон уплотнился и растворился в теле Даниила, передав ему свое свечение. Наш Учитель медленно поднял голову и вслед за этим воспарил над землей. Протянул руки в сторону застывшей в воздухе фигуры Еноха, и та поплыла к Нему. За метра два до встречи тело Еноха изменило положение в пространстве, так что сближение происходило лицом к лицу. Даниил протянул левую руку к ране, а правую раскрытой ладонью положил Еноху на лоб.

Свет, исходящий от Учителя, проник в тело Его обличителя и превратил их двоих в единую светящуюся композицию, к которой приковались глаза десятков тысяч лондонцев, несколько минут назад бывших толпой, а теперь ставших свидетелями чуда. В едином порыве люди пали на колени и устремили руки к Даниилу.

Пронеслось:

— Христос явился! Христос!

Чувства людей, смотревших в это время телевизор, я даже не берусь представить. За последние несколько минут телефонные сотовые и наземные сети стран, принимающих Си-эн-эн, зависли от невиданного объема звонков, содержащих единственное послание: «Немедленно включи Си-эн-эн!»

Телезрители попали в привилегированное положение. Благодаря технике они увидели, как от прикосновения руки Даниила пулевое отверстие в теле Еноха затянулось, появилось дыхание, губы приобрели нормальный цвет, глаза открылись, но в них еще не было жизни. Енох походил на коматозного больного, присоединенного трубками к аппаратам жизнеобеспечения. Только в этом случае существование обеспечивал Даниил.

Учитель медленно опустился с телом Еноха на землю.

— Енох, Енох, слышишь ли ты Меня?

Енох попытался что-то сказать, но голос не слушался. Он попытался еще раз. Лицо искривила маска отчаяния. Из глаз потекли слезы. Однако на лице Еноха не было смирения.

— Енох, почто гонишь и хулишь ты Меня? Почто бередишь сердца людей ложью, называя белое черным, а черное белым? Не по плодам ли познается истина? Что же во вкусе Моих даров горчит тебе?

Старик продолжал рыдать. Но глаза горели холодной неземной решимостью. На это было страшно смотреть. Должно быть, так сияют адские костры.

— Ликуй, исчадие ада! Пришло царствие твое, — со страшным усилием произнес Енох и затих.

Даниил ничего не ответил, а только посмотрел на несчастного взглядом, исполненным прощения. При виде этой мизансцены реплика старика вызвала искреннее возмущение у свидетелей происходящего — мол, как же люди бывают неблагодарны!

— Идите с миром домой и несите Благую Весть! Добро побеждает зло! Ваши слезы нашли ответ в сердце пославшего Меня! Близок конец страданий, Царствие Небесное уже у ворот! — провозгласил Даниил через мгновение.

Люди начали вставать с колен и расходиться, еще находясь под воздействием увиденного и услышанного. Они двигались, как зомби. Или нет... Скорее они напоминали гигантские сосуды, медленно перемещающиеся в пространстве, чтобы не расплескать бесценное содержимое.

Из здания Си-эн-эн к Даниилу устремилась толпа во главе с Тедом, по сторонам двигались охранники. Они окружили Учителя и проводили внутрь здания, по дороге захватив и нас.

Полицейские проложили медикам дорогу к Еноху. Старика, несмотря на его протесты, уложили на носилки и унесли в сторону припаркованной кареты «скорой помощи».

Толпа рассеялась быстро. Но приняли решение не снимать полицейское ограждение. И правильно сделали.

Через несколько часов, хотя в Лондоне и была глубокая ночь, сюда, на место явления мессии, устремились люди, поодиночке и группами.

Под утро всю площадь усыпали цветами, повсюду горели свечи. Заканчивались одни коллективные молебны и тут же начинались другие. Везде были видны стайки страждущих, искренне верующих, что прикосновение к асфальту, на котором стоял Даниил, дарует здоровье. Первые случаи чудесного исцеления уже зарегистрировали, и информация о них просочилась в утренние желтые газеты.

А пока нас ждала бессонная ночь.

Штаб находился в кабинете Теда. Он чувствовал себя именинником, хорохорился, дерзко шутил с окружающими, однако был подчеркнуто вежлив с Даниилом и Его архангелами— по версии Билла. Впрочем, Билл — не очень правильное имя для такого значимого в небесной иерархии персонажа. Уж лучше Вильям, что ли.