— Нет, дружочек, Копперфилд отдыхает. Поехали, Лондон подождет, а вот Тед с Биллом обидятся.

Положение обязывает, апостол — так и слова пророческие.

Тед действительно обиделся. Мы опоздали всего минут на двадцать, и то из-за пробок в Лондоне и невыносимо долгой процедуры оформления гостей в офисе Си-эн-эн, где нам назначили встречу.

— Почти вовремя.

Хозяин офиса не встал из-за стола и не вышел навстречу. Он как сидел, так и продолжал сидеть в мягком кресле с высокой спинкой, демонстративно задрав на стол ноги в дорогих ковбойских сапогах. Как в телепостановке таллинской студии советских времен о жизни в капиталистическом аду. Не хватало стетсона и пары кольтов.

Моветон. Тед знал, что мы задерживаемся, — позвонили из аэропорта и предупредили.

А все, что происходило в офисе Си-эн-эн... Тоже спектакль — сверка фотографий с оригиналом и долгое изучение удостоверений личности, бесконечное путешествие по закоулкам и лесенкам, наконец допуск в святая святых — кабинет отца-основателя, и то через боковую дверь, минуя секретарей.

— Тед, брось свои штучки! — завелся Билл. — Мы летели с разных концов света, чтобы встретить та кой прием? Извини, лучше сразу уйдем и не будем тратить твое драгоценное время. Пошли, Владимир! Хорошо, что ты назначил встречу в Лондоне: зайдем к ребятам на Би-би-си и в «Скай Ньюс»... Это же «Скай» в прошлом году надрал тебе задницу, обогнав как новостной канал твой дряхлеющий либерально милитаристский отстойник?

Не пой мне песен, что ты уже ничего не решаешь и канал живет своей жизнью... Во-первых, это не жизнь, а во-вторых, ты все еще кое-что можешь. Например, устроить дегенеративный прием, считая, что поставишь нас в положение виноватых и сможешь диктовать условия.

Очнись, ковбой, — это тебе не Дикси и на календаре уже давно другое столетие! И ноги со стола убери! В России да и у нас это считается невежливым.

— Билл, что с тобой, успокойся! Может, я и погорячился! Но ты не прав! Посмотри на цифры! Все в порядке! И что ты сразу угрожаешь, разве так можно вести дела? Мы ведь оба патриоты-американцы...

Теперь Тед сидел по-человечески и выглядел весьма настороженным.

— Тед!

— Ну хорошо, скажем так, мы на пути к оздоровлению. Ты ведь знаешь, наше кредо — эксклюзивный материал, первые с места события. Будет еще один конфликт, и мы опять поднимемся. А нынешние политики не умеют поднимать рейтинги мирными способами.

— Нет, дорогой друг, не подниметесь. Конфликт если и будет, то в арабском мире, а с «Аль-Джазирой» вам не тягаться. Они не коллекционируют политкорректных либеральных уродов со всего мира в роли ведущих и не считают фаном делать ставки на то, когда Ларри Кинг опять забудет, кто у него в гостях.

— Ну вот, опять руки выкручиваешь... И чего ты к старику привязался? Зачем ему помнить, все напишут на телесуфлере...

— Успокоил!

— Стоп! В общих чертах твое отношение к нам понятно. Так зачем вы здесь?

Настроение Теда вновь поменялось. Прищуренный глаз зажегся злобным огоньком, и на дубленом лице шкипера знаменитые седые усики вытянулись в линию.

— Сначала извинись за прием, потом скажи секретарю, чтобы сварили кофе, и угости нас с приятелем настоящей гаваной. За это я в третий раз за последние дни повторю, что мы дадим тебе эксклюзив на такой материал, что до конца света его никто и никогда не переплюнет. К тому же материал с потенциальным развитием в сериал, от которого не сможет оторваться весь мир. Но если ты не готов и теперь сказать «да», то мы, пожалуй, пойдем по заранее объявленным адресам, где нам не будут демонстрировать подметки игуановых сапог и давить на патриотические чувства.

Что-то Билл разошелся, как-то он совсем Теда зачморил. Не передавить бы. Хотя, видно, там своя история отношений и борьба с личными тараканами. И что ему Ларри Кинг? Наверное, в интервью прижал? И правильно сделал. Разве можно такого сноба, да еще и самого богатого в мире, — и не укусить?

— Хм, сноба, дорогой брат, но не жеребца, — мыс ленно ответил мне Билл и хитро подмигнул.

Забыл, что мы оба умеем читать мысли. А насчет жеребца, Билл... Не завидуй чужому счастью. У тебя и со своим все в порядке.

Как там сейчас Эльга?..

Тед нажал кнопку на столе, и в кабинет, напоминающий размерами футбольное поле, вошла секретарша, неотличимая от Джейн Фонды в молодые годы.

— Хелен, два кофе. — Тед посмотрел на меня.

— Владимир, — сказал я. — Пока вы миловались, у меня не было возможности представиться. Я буду капуччино на декафе. Диета.

Билл расхохотался, наблюдая ошалелое выражение на лице Теда.

— А мне эспрессо.

Тед встал и, не спуская с нас глаз, дошел до хью-мидора размером с книжный шкаф. Достал коробку сигар и вернулся на место.

— Дожил! Молодые нахалы в моем кабинете раскручивают на сигары, подаренные мне Фиделем в 1960 году. О времена, о нравы!

Мы с Биллом совершили священнодействие с сигарами, отрубив гильотиной торпедный кончик, размяли табачные листья, ощущая их упругость, и, разогрев на огне длинной спички безупречную табачную плоть, воскурили древним индийским богам фимиам, облагороженный усердием испанских монахов, подаривших миру традицию сигарокурения.

— Хороши!

— Ну-с к делу, молодые вымогатели.

— Господин Тернер, вы в Бога верите? — начал я. — Перед тем как вы дадите политически корректный либеральный ответ, я хотел бы заметить, что он не играет никакой роли. Спрашиваю исключительно с целью оценки времени, которое нам надо потратить на объяснение наших позиций.

— В воскресную школу ходил и библейскую чушь читал. Если хотите раскрутить какого-нибудь очередного проповедника, вы точно ошиблись дверью и вам нужны мои конкуренты.

Понятно. То есть в общих чертах вы знакомы с проблематикой. К делу. Вы не верите, а мы с господином Гейтсом на другой стороне баррикад. Предположим, мы в прямом эфире проводим некое действо, одинаково важное как для таких, как вы, так и для таких, как мы. Причем мы сперва разогреваем, ставим задачу, проводим подготовительные мероприятия, ну а после в прямом эфире подводим итог, раз и навсегда дающий точный ответ на поставленный вопрос.

— Интересно, хотя и не вполне понятно. Зрителю нужны манки, тело Христово, Туринская плащаница... Все то, о чем мы с Биллом говорили.

— Вот это я вам обещаю.

— Вы, русские, начитаетесь Толстого с Достоевским и ни слова в простоте сказать не можете! Излагай! Что там за кролик в цилиндре?..

Я начал историю с Детройта и изложил до последнего момента, стыдливо не упоминая личных деталей, но подробно останавливаясь на чудесах. По мере рассказа я ощущал, как менялось настроение Теда— от скептически-раздраженного до крайне заинтересованного.