Удал увел коней. Белоус скрылся за ближним к елани кустом, стал смотреть за отрядом. Хазары выступали по одному и сразу разъезжались по елани. Было ясно: начальник распределил их заранее.

Удал насчитал десять воинов. Вот только внешне на хазар они не были похожи: ни ликом, ни одежей, даже луки у этих были другие.

Незаметно подполз Удал:

— Ну что, Гриня?

— Глянь, сейчас хазары факелы зажгли, хотя от луны свет немалый, без факелов всю поляну видно.

— Так они следы ищут покойного тархана с его сынком.

— Что-то не похожи эти чужаки на хазар.

Удал беззаботно ответил:

— Э-э, нашел чему дивиться. У хазар войско пестрое. Там и кочевники, и степняки, и горцы, есть и другие роды — там всяких полно. Кому, кроме хазар, в вересень сюда соваться? У хазар на то причина есть, а у других нет. Другие не явились бы на елань, не ведая про нее, и не искали бы ничего, а посмотрели и вернулись к начальнику войсковому сказать, что тут удобное место для стана. Нет, Гриня, то хазары, боле некому.

— Ну и ладно. Гляди, двое к болоту пошли.

— Может, и мне туда проскочить? На той стороне нет никого.

— Давай, только тихо.

— Ага.

Удал Опарь скрылся в темноте.

А Вавула с Ковалем уже вышли на опушку, еще издали заметив большое хазарское войско из-за множества горящих костров.

Дозорные лежали в кустах. Отсюда были видны два лагеря, остальные стояли дальше.

Коваль прошептал:

— Это сколько же хазар явилось по нашу душу!

— То нам проведать надо. Считай людей в правом лагере.

— Ладно.

Определялись по юртам и шалашам, иначе было нельзя.

Вавула проговорил:

— В левой части лагеря, ближней к шатру воеводы, примерно сотня.

— И справа столько же.

— Значит, и в остальных так же, получается пять сотен. Многовато.

Вавула взглянул на Коваля:

— Ничто, Сидор, от этих отобьемся. Коли имеют цель разорить городище, о котором хазары еще не знают, то сунутся к перелазам. Там потеряют немало. Для разгрома Вольного надо не менее четырех сотен. Останется ли у хазарского воеводы столько? Вряд ли.

Коваль спросил:

— Будем уходить?

— Еще поглядим, спешить некуда. Это последняя стоянка хазар пред набегом. Тархан, или кто там ведет войско, обязательно послал к реке разведку да на елань десяток отправил. У него должен быть план набега, а тут окажется, что сел-то и нет более, а есть крепость на другом берегу. То поломает все планы, хазары начнут искать перелазы, с реки наступление не проведешь, ну и найдут на погибель себе. Подождем еще, Сидор.

Тот зевнул:

— Да я что, я ничего.

Вавула улыбнулся:

— Женка выспаться не дает?

— Верно, не дает. Ух и жгучая попалась. Страсть! Повезло мне: и ночью мастерица, и по хозяйству умелица-умница. А у тебя разве с Веданой не так?

Вавула ответил:

— Я доволен.

— Ну и добре.

— Ты поспи, Сидор, коли тянет. А я посмотрю.

— Да ладно, вместе глядеть будем. Так оно вернее.

— Тогда смотри на север. Оттуда должен отряд разведки появиться.

Друзья устроились поудобнее.

Десятник Даян вывел своих конников на елань. Воины помнили задание, Даян довел его перед выходом. Хазары разъехались по поляне, зажгли факелы, хотя и без них хорошо были видны места кострищ. По команде десятника воины спешились, стали искать, сам Даян осмотрел ближние кострища, места, где должны были стоять шатры. Нашел обгоревший кусок кожи.

Один из воинов крикнул с опушки:

— Даян, здесь на дереве кровь!

Десятник подошел:

— Где?

— Кого-то шибко приложили затылком о дерево. Видать, сразу умер.

Даян проговорил:

— С тарханом были нукеры, знахарь, помощник и сын. Кого-то из них убили здесь. Где тело?

Воин протянул:

— Э-э, Даян, долго ли в лесу похоронить? Поляне знали, что тархана и сына будут искать. Слишком важные в каганате люди. Если перебили всех, то утащили в лес и закопали. А если взяли в полон, то либо держат в селе, либо переправили за реку, либо спрятали в лесу. Что будет делать бек, если тархан Ильдуан и его сын окажутся в полоне?

Даян скривился:

— О том у бека спроси. Мыслю, он все подробно тебе расскажет.

Воин усмехнулся:

— Ага! Расскажет, кнутом по хребтине.

— Тогда не задавай глупых вопросов. То не твое дело и не мое тоже. Нам надо отыскать следы тархана и его сына, а их нет. С чем будем возвращаться?

Раздался крик с южной стороны.

— Саиб, тут в болоте… подойди!

Даян пошел на крик:

— Что там, Али?

— Вон, между кустов.

— Так темень же непроглядная.

Воин поднес факел. Даян от неожиданности вскрикнул и отшатнулся. Под водой виднелось лицо Джабу, сына тархана Ильдуана. В этом месте топь оказалась неглубокой, и тело засосало не целиком, под водой осталась заметной голова. Лицо распухло, но было узнаваемо. В болоте трупы не разлагаются, поэтому ни у одного из народов не было обряда хоронить покойников в болотах.

— Джабу! Если он тут, то где-то здесь и сам тархан, и помощник, и знахарь. И все, кто был с ними на елани, тоже тут, только болото их засосало, а Джабу остался.

Воин растерянно спросил:

— Что же теперь делать?

— Зови сюда остальных, пусть рубят жерди, попробуем зацепить его и вытащить.

— Не получится, Даян. Топь свою добычу не отдает.

— Это тех, кто живьем попал, а Джабу бросили уже мертвого.

— Откуда тебе это известно?

— Вон он как изранен. Видно, поляне перебили ему хребет, потом разгромили охрану и убили тархана, а хоронить их в земле не захотели. Бросили в болото. Живым Джабу бросать они бы не стали. Значит, он уже мертвый был.

Подошли воины с кольями, на некоторых были короткие сучья — крюки.

Десятник указал на труп Джабу:

— Вытаскивайте!

Долго возились бележи, но не смогли даже сдвинуть тело, однако их труд не пропал даром: им удалось приподнять другое тело — тархана. Всего на несколько мгновений. Оно сорвалось с крюка и ушло обратно в топь. Прав был Али, болото свои жертвы не отдает. И не важно, попал человек в топь случайно, живым, или его сбросили в вонючую жижу уже трупом.