— Идти за тобой? — растерянно спросила я, не рассчитывая на ответ.

К моему удивлению, нить взвилась спиралью вверх, чтобы уже в следующее мгновение стремительно рухнуть вниз. Это значит да?

— Хорошо, я иду…

Следуя за полупрозрачным проводником, я пробиралась через густые кусты, огибала овраги, петляла между деревьями, оступалась… и отчаянно боялась потерять из виду магический хвост. В сердце зрела уверенность, что нить не заманит меня в ловушку, а наоборот — поможет. Нужно лишь потерпеть, игнорируя усталость, ноющие ноги и исцарапанные кустами ладони, идти дальше.

За час до сумерек, когда небо заалело на закате, я вышла на поляну, окруженную стеной высоких краснолистов и колючих зимневиков. В центре, огороженный невысоким белоснежным забором, стоял дом. Двухэтажный, добротный, под темно-коричневой черепичной крышей и с заросшими плющом стенами он выглядел надежно и совершенно иррациональным образом казался знакомым.

Однако смутное чувство узнавания тут же вытеснило удивление, едва я разглядела оплетающий дом защитный купол. Широкие ленты, точно ветки терновника, ощетинились на мое присутствие, но не прошло и полминуты, как колючие морщинки разгладились и вернули лентам былую гладкость. Дом… принял меня?

Осторожно ступая по шуршащей листве, я дошла до края защитного кокона и остановилась. Ленты оставались спокойными, даже, как мне показалось, едва заметно разошлись, будто открывая проход. Собравшись с духом, я шагнула вперед. Нырнула под их сеть и вздрогнула, ощутив прохладное прикосновение к коже. А в следующий миг купол захлопнулся и ощерился. Но не на меня — на окружающий мир.

Толкнув полукруглую калитку, я ступила на выложенную камнями дорожку и под мерный стук собственных каблуков дошла до красной двери с латунным молоточком. Коснулась холодного металла и осторожно постучала. Ответа не последовало. Тогда я постучала громче.

— Добрый вечер! Прошу прощения, что явилась без приглашения… — Я попыталась заглянуть внутрь, но сквозь мутное от грязи стекло ничего не увидела. — Я… разрешите, я войду, — набравшись смелости, сжала пальцами круглую ручку и повернула ее вбок.

Дверь отворилась совершенно бесшумно, будто приглашая, и я нырнула в пыльную тишину дома.

— Здравствуйте! — на всякий случай крикнула в пустоту. — Здесь есть кто-нибудь?

Дом безмолвствовал.

Бросив короткий взгляд на оставленный позади лес, я вздохнула и уверенно закрыла дверь, отрезая себя от внешнего мира. Стуча каблуками по паркету, прошла в ближайшую комнату, огляделась. Темное, обросшее толстым слоем пыли помещение, скорее всего, было гостиной: под накрытой простынями мебелью легко угадывались очертания дивана, кресел, невысокого столика…

Кроме нее на первом этаже располагалась кухня с прилегающей к ней небольшой столовой и кладовая. На втором — три спальни, кабинет. В самой просторной из спален имелась отдельная ванная. На две других приходилась совмещенная.

В сгущающихся сумерках становилось все труднее что-нибудь разглядеть. Да и тело ломило после долгого блуждания по лесу. Поэтому, решив отложить более близкое знакомство с домом до утра, я вернулась в гостиную. Аккуратно, стараясь не потревожить густой слой пыли, свернула покрывавшую диван простынь и отложила ее в сторону. Сдвинула аккуратные подушки-думки к одному краю, скинула плащ, разулась и легла на диван. Стоило голове коснуться туго набитых подушек, как я тут же заснула.

Ночью мне снились странные сны — размытые образы, яркие пятна, выхваченные из подвижного марева обрывки фраз, детский смех и женский голос, напевающий тихую песню. Мелодичная, немного грустная, она казалась одновременно знакомой и незнакомой, чужой и родной. Я не могла разобрать слов, но чувствовала тепло каждого звука. Под утро к песне присоединился щебет ранних птах. Граница сна и яви истончалась. Щебет звучал все настойчивей, а женский голос — все тише, пока в какой-то момент не замолк совсем.

Я проснулась на удивление отдохнувшей. Встала, с наслаждением потянулась, разгоняя остатки ночной неги, и, подойдя к окну, распахнула его настежь. На секунду замерла, с полуулыбкой глядя на спрятавшиеся по углам тени и взвившиеся в воздух частицы пыли, потом двинулась на кухню.

То, что дом давно необитаем, я поняла еще вчера. Кому бы он ни принадлежал, не думаю, что хозяин сюда наведывается — судя по всему, забыл о лесном прибежище. А значит, есть шанс, что и мое вторжение останется незамеченным.

На кухне я первым делом распахнула окна, желая проветрить помещение. Затем принялась исследовать шкафы и примеченную вчера кладовую. Крупы, мука, сушеные фрукты, овощи и грибы, банки с заготовками, специи, вяленое мясо… очень продуманные запасы для забытого хозяином дома. Так почему же здесь никто не живет?

Захватив несколько кусков вяленого мяса, я вышла на задний двор. Там стояла аккуратная деревянная беседка и был сложенный из камня колодец. Несмотря на отсутствие хозяев, территория выглядела ухоженно: ровный газон, пересекаемый дорожками, аккуратные цветочные клумбы и кусты диких роз вдоль забора…

Я нахмурилась и глянула вверх на оплетающие дом полупрозрачные ленты кокона. Хм, может ли быть, что вон те две, чуть волнистые, служат как раз для поддержания внешней территории? А если так, то становится еще менее понятно, почему хозяин, накрывший дом таким сложным куполом, покинул его. Может ли он вернуться? И если да, чем это грозит мне?

Снова вопросы без ответов. Но в одном я уверена — идти мне некуда. Специально или нет, но найденное пристанище стало моим спасением, моим якорем в открывшемся мире. И я останусь здесь так долго, как только возможно.

Одобрительно кивнув принятому решению, я вернулась в дом и направилась к шкафу возле кладовой, в котором ранее приметила инвентарь для уборки. Если уж я собираюсь здесь жить, то первым делом следует навести порядок. Закатав рукава, я набрала воды из колодца и принялась за дело.

Потребовалось два полных дня, чтобы вернуть жилищу обитаемый вид. Сил ушло немерено — после жизни в замке Артенсейров я отвыкла заниматься домашними делами, и сейчас будто заново всему училась. Но результат того стоил: комнаты больше не пахли пылью, натертая до блеска мебель и вымытые полы отражали солнечные блики, сверкая в лучах осеннего солнца. После уборки ненужные помещения я закрыла, оставив незапертыми спальню с ванной, гостиную да кухню. Даже столовая показалась мне излишеством. Для одного человека места и так более чем достаточно.

В большом шкафу в спальне я нашла много женских вещей. Удивилась им — почему-то мне казалось, что заброшенный дом принадлежал мужчине, но все выстирала. Моя одежда осталась в замке Артенсейров, поэтому, заглушив муки совести, пришлось все же посягнуть на чужой гардероб. Надеюсь, его обладательница не сильно осерчает, если вдруг решит вернуться.

Сегодня я как раз заканчивала чистить последние вещи. Пока руки занимались делом, я думала о Тине и ее нерожденном сыне. Мне хотелось помочь им, хотелось подарить шанс на свободную жизнь, показать, какой она может быть вне навязанных рамок. Но как это сделать? Я не представляла. Только отчетливо ощущала ответственность за кареглазую девушку, доверившуюся мне.