– Ну, молодой человек, спасибо – потешили! Я начал резать глотки, когда мне было двенадцать лет. На своем веку я повидал много грязи и чертову уйму чудес. Только вот беда: среди них не встречались дворяне, верные данному обещанию.

– На столе лежит книга, написанная начальником специального королевского полка Вальденрайха господином Шпикунднюхелем, – невозмутимо сказал Лавочкин, копируя по памяти холодный аристократизм графини Страхолюдлих. – Это лучшая рекомендация моих качеств. Меня, честно говоря, развлекает ситуация, когда человеку моих достоинств приходится убеждать господина, начавшего убивать в двенадцать лет.

– Ха-ха, уели! – Рамштайнт хлопнул ладонью по книге. – Я ее прочитал несколько раз. Такой прожженный преступник, как я, должен верить столь рьяному стражу закона. Жаль только, ваш Шпикунднюхель ни хрена не написал о секрете штандарта… Дорогой мой Николас! Во мне живет ужасно любопытный зверь, благодаря которому я и стал тем, кем стал. Вы дадите мне обещание и покажете возможности артефакта. А потом мы обсудим условия сделки.

Коля поклялся в том, что не сбежит. Подойдя к знамени, присмотрелся.

– Тут было шесть дырочек! – воскликнул он.

– Отлично, вот еще одно косвенное подтверждение! Дырочки зашили лучшие портные королевства.

– Да, совсем не заметно.

– Не тяните, пожалуйста.

Солдат пожелал, чтобы стол отодвинулся к окну, а книга, лежавшая на нем, осталась висеть, двери открылись, слугу вытолкнуло в коридор, и двери снова закрылись. Знамя исполнило все быстро и уверенно. «Значит, энергия накопилась», – удовлетворенно отметил Коля.

Рамштайнт зааплодировал:

– Браво, браво, Николас. Верните все на место, если не трудно.

Лавочкин выполнил, успев удивиться: каменное лицо помощника короля так и не изменило выражения.

– Отлично! Садитесь. – Рамштайнт потер руки, обращаясь к слуге: – Что скажешь?

– Штандарт проявляет активность только при контакте с молодым человеком и действует по иным принципам, нежели известные мне магические предметы. Он исполняет волю Николаса, не тратя собственную энергию непосредственно на достижение результата, а воздействует на мировые силы, изменяя их течение для…

– Все-все-все, – показал пухлые ладони король преступного мира. – Тебе только дай волю, дьявола уболтаешь. Главное мы выяснили: перед нами Николас Могучий. Итак, барон, есть ли у вас предложения?

– Я долго думал, как бы вас заинтересовать, – сказал солдат. – И пришел к единственно верному заключению, что вы сами назовете цену.

– Мне нравится этот парень! Смышленый, смелый, даже борзый. Да-да, Николас, вы мне нравитесь. Естественно, я знаю, чего хочу. Я готов вернуть вам утерянный штандарт в обмен на другой, еще более сильный артефакт. Вы уже догадались, о чем я?

Выходец из другого мира Лавочкин не знал всех местных легенд. Очевидное Рамштайнту было совершенно неизвестно Коле.

– Нет, ума не приложу.

– Вот оно, нынешнее поколение. – Король вновь апеллировал к слуге. – Истории не знают, корней не держатся, все им подавай турниры да драконов с великанами. Барон, я толкую о самом сильном чудодейственном предмете всех времен – о Барабане Власти!

Глаза Рамштайнта горели, а лицо стало еще темнее. Он встал из кресла и прошелся по кабинету.

– Мы люди дела, Николас. Барабан Власти – штука посильнее вашего штандарта. Я с удовольствием верну вашу вещь, если вы принесете Барабан. Согласны?

Солдат помолчал.

– В целом, да, – промолвил он после размышлений. – Вариантов у меня маловато. Придется искать Барабан. Но есть условие.

– Какое? – вскинул бровь Рамштайнт.

– Поклянитесь на моем знамени, что не откажетесь от сделки.

– Ай, хитрец! Ладно, пойдемте.

Криминальный король взялся за полотнище. Коля встал рядом.

– Если я не отдам знамя Николасу, буде он принесет мне подлинный Барабан Власти, то пусть… Чем себе пригрозить?

Лавочкин скосил взгляд и заметил в зеркале отражение свободной руки Рамштайнта. Указательный и средний пальцы были скрещены. Солдат невольно улыбнулся и произнес:

– …то пусть я стану Курочкой Рябой.

– …то пусть я стану Курочкой Рябой, – повторил король, нервно сглатывая.

«Значит, он действительно читал книжку Шпикунднюхеля», – отметил парень.

– И еще очень важная информация, уважаемый господин Рамштайнт. Скрещенные пальцы против моего знамени все равно что пропойца Герхард против вас.

Хозяин снова рассмеялся, хлопнул Колю по плечу:

– Да, забодай вас мантикора, вы мне нравитесь. Именно поэтому сегодня я трижды удержался от того, чтобы вас убить. В первый раз, когда вы принялись повторяться. Не люблю болтунов. Затем, когда у вас появилось условие. Здесь условия ставлю я. И в третий – только что. Так как мне было бы спокойнее. Вдруг вы принесете Барабан Власти? Придется отдать штандарт!

Коля присоединился к хохоту Рамштайнта. И подумал, стараясь не обращать внимания на ощущение пустоты под желудком: «Если вернусь в наш мир, то после армии поступлю в театральный. С таким-то опытом лицедейства!»

– Теперь мне пора. – Хозяин резко оборвал смех, будто кто-то невидимый выключил у него эту функцию. – Мой помощник расскажет вам о Барабане и даст репродукцию карты. И следите за спиной. До свидания.

– Всего хорошего.

Рамштайнт и Лавочкин замерли друг перед другом и стояли несколько мгновений, пока до Коли не дошло, что освободить помещение должен он, а не хозяин.

Смутившись, солдат покинул кабинет. Долговязый слуга проследовал за ним.

Король преступности открыл другую дверь. За ней стояли Мор и Брань.

– Итак, вы все слышали, дорогие гости, – энергично проговорил Рамштайнт. – Я не буду делать за вас вашу работу. И не дам выполнять ее у меня в доме, да и в Пикельбурге тоже. Я бы предпочел заиметь Барабан. С другой стороны, к вам я испытываю самое глубокое уважение. Поэтому сохраню нейтралитет. Как только малый уйдет, вы продолжите охоту.

– Да будет так, – промолвили убийцы.

А Лавочкин в этот миг уже получал инструкции. Безымянный помощник Рамштайнта говорил быстро, четко и по существу. Чем больше открывалось солдату, тем сильнее он осознавал, какую неподъемную задачу приготовил ему хитрый король воров. История Барабана Власти будет изложена чуть позже.

После полуторачасовой беседы с бесстрастным слугой Коля получил свои вещи, вышел в вечернюю прохладу парка и побрел прочь от особняка. Парень намеревался устроиться на ночлег в гостинице.

На улице было почти безлюдно. Повозки и кареты не громыхали по булыжным мостовым, редкие бродяги слонялись вдоль домов. Пустынно и жутко.

Солдат пошел вверх, в сторону помпезного дворца короля Герхарда.