Эти доводы в высшей степени формальные, и пока еще никто не смог ничего доказать, опираясь на факты. Общая точка зрения такова, что «Католикон» напечатан с использованием литер и что Гутенберг действительно имел к нему отношение.

Тем не менее загадка остается неразгаданной, о чем свидетельствует пространный колофон.

В колофоне говорится о том, что работа посвящается Богу, «по чьему приказу языки младенцев [вероятно, в значении „немых“] обретают красноречие и кто часто раскрывает скромным то, что он скрывает от мудрецов». Здесь также утверждается, что работа была выполнена в славном Майнце в «1460 году от воплощения Господа», «без использования тростника, стилуса или пера, но благодаря чудесной гармонии, пропорции и мере пунсонов и форм».

Этот колофон представляет собой загадку. Он является традиционным и исполненным патриотизма, в нем ясно говорится об использовании книгопечатания, но нет ни единого намека на авторство. В нем прослеживается писательский талант, вызывающий ассоциации с библейскими фразами: «Имеющий уши, да услышит», «Из уст младенцев и грудных детей». Этот колофон также вызывает ассоциации с доктриной о docta ignorantia (лат. ученое незнание) Николая Кузанского: «Я шел к учению, которое есть неведение, дабы понять непостижимое». Здесь присутствует некая осмотрительность, которая может быть истолкована по-разному. Что, если Гутенберг заметает следы, демонстрируя скромность, в которой в действительности нет никакой хитрости? Что, если он выступает в благоразумной оппозиции к Фусту и Шёфферу, утверждая традиционные ценности в противоположность их дерзкой современности, используя новую форму выходных данных издателя для того, чтобы приписать свое изобретение милости Божьей, а себя поставив в положение пассивного посредника, гордящегося своей «скромной» анонимностью, в противоположность своим эгоистичным, пекущимся только о собственных интересах бывшим партнерам? Могло ли это быть хитрой формой мести?

Если ранние версии «Католикона» действительно были напечатаны в Майнце, то это был последний большой проект, к которому Гутенберг имел непосредственное отношение, потому что в 1462 году майнцские проблемы достигли своей кульминации. Из всех пережитых им неприятностей – бегство из Майнца из-за общественных волнений в молодости, смерть Андреаса Дритцена, побег из Страсбурга, тяжба с Фустом – эта была самой страшной и чуть не привела Гутенберга к насильственной смерти. Причина проблемы – старые разногласия между теми, кто считал, что наивысшим источником христианской власти должен быть собор, и теми, кто считал, что им должен быть папа. В Германии эта проблема стояла достаточно остро, потому что каждый церковный лидер при утверждении его в должности папой обязан был уплачивать налог – в случае майнцского архиепископа он составлял 10 тысяч гульденов, – и эта политика, по понятным причинам, не одобрялась антипапскими концилиаристами. Пропапская сторона имела большое преимущество благодаря Николаю Кузанскому и его папским покровителям, последний из которых – его старый товарищ Энеа Сильвио Пикколомини, ставший теперь папой Пием II. В Германии те, кто выступал за ограничение папского влияния, желали созвать новый собор. Обычно за эту задачу отвечает старший прелат империи, архиепископ Майнца.

В июне 1459 года во главе Майнца стал новый архиепископ, который получил эту должность благодаря поддержке папы. Но Пий назначил цену: новый ставленник, которого звали Дитер фон Изенбург, должен был пообещать пойти войной против правителя рейнских земель Фридриха, который выступал против папы и поддерживал концилиаристов. Это был хитрый ход Пия, цель которого – направить одного избирателя против другого, чтобы таким образом подорвать единство империи и расширить свою власть. Дитер вынужден был выполнить свое обещание, поэтому затеял ссору, повел своих людей на войну, в июле 1460 года потерпел поражение и был рад заключить со своим земляком перемирие.

В этой цепочке причин и следствий одно вело к другому, продвигаясь по спирали от незначительных событий к смертельно опасным. Дитеру все еще нужно было подтверждение его избрания. Пий обязался предоставить его в обмен на выполнение следующих условий: Дитер должен пообещать никогда не созывать собор и, кроме того, пожертвовать десятую часть своего дохода на предстоящий крестовый поход против турок. Требований было слишком много. Дитер отказался их выполнять; он отправил делегацию для подачи апелляции и получил отсрочку. Пий дал ему год на уплату всей суммы, но делегаты должны были тут же, на месте, уплатить налог на вступление Дитера в должность. Быстро найти традиционную сумму в 10 тысяч гульденов было сложно, но все-таки возможно. Но тут их подстерегала еще одна неожиданность: Пий решил удвоить сумму до 20 тысяч гульденов. Чтобы уплатить ее, делегатам пришлось взять ссуду – естественно, у местного ростовщика, назначенного Ватиканом. В договоре о ссуде был один интересный пункт – невыполнение обязательств означало для Дитера отлучение от церкви.

Дитер, придя в ужас, отказался выполнять обязательства и, в соответствии с условиями договора, который он не подписывал, тут же был отлучен от церкви.

В ярости он созвал имперских избирателей на встречу в Нюрнберге в начале 1461 года. Епископы, архиепископы, избиратели и принцы согласились с тем, что папа невыносимо «обременял и угнетал весь немецкий народ». Этому нужно было положить конец. Больше никто ничего не станет платить Риму. Будут созываться соборы. Папа будет под контролем. Пий пошел в контрнаступление (сложно поверить, что это Пикколомини, наш замечательный и остроумный литератор, который теперь пытался справиться с трудностями своей высокой должности). Он отправил делегатов, задачей которых было встретиться с лидерами (одним из которых был Адольф фон Нассау, потерпевший поражение в выборах архиепископа) и достигнуть соглашения. Это сработало – главным образом благодаря тому, что германский король не желал рассматривать возможность войны между папой и империей и у него не было другого выхода, кроме как отказать Дитеру в поддержке. В то же время папские делегаты предложили свою поддержку противнику Дитера – Адольфу. Дитера сняли с должности, а на его место назначили Адольфа фон Нассау. Приказ об этом был подписан папой в августе 1461 года и отправлен ожидавшему его Адольфу с указаниями соблюдать секретность, в то время как германские принцы получали заверения в том, что никто не заставит их платить налоги без их согласия. Этого было достаточно для того, чтобы гарантировать их нейтралитет в предстоявшей борьбе.

Кульминация этой драмы состоялась в капитуле Майнцского собора (где сегодня находится музей) 26 сентября. Все лидеры Майнца собрались для оглашения решения Пия. Там были Дитер, Адольф, каноники и другие сановники, в том числе два папских легата. Адольф лично выступил и зачитал папскую буллу, в которой говорилось о снятии с должности нынешнего архиепископа и назначении на эту должность его. После ошеломляющего молчания каноники ушли на совещание. Еще одна длинная пауза перед единственно возможным решением: каноническое право были на стороне Пия. Дитер лишился должности, а Адольф стал новым принцем-архиепископом.