Как и учила карта, моста через овраг не было.

Мост — огромная бетонная платформа, опирающаяся на четыре механизма типа домкратов, — располагался на дне оврага. Всё сооружение было завалено толстым слоем еловых веток. Случайный человек не понял бы, что это подъёмный мост. Мало ли бетонных плит и железяк с винтами разбросано по подмосковным лесам…

Случайный человек, наверняка, не подошёл бы так близко к оврагу.

Матадор крепко зажмурил глаза. Сделал глубокий вдох через нос, задержал на минуту дыхание и медленно выдохнул, одновременно поднимая веки.

Конечно, он не подошёл бы к краю оврага, если бы они ему не позволили.

Матадор сделал упражнение второй раз. Дыхание стало ритмичнее и свободнее.

Открыв глаза, он понял, что давно не чувствовал запахов. Вокруг ноздрей закипели ароматы прелой листвы, грибов, кожи его собственных сапог и чужого оружейного масла.

Обшарив краешками зрения верхушки окрестных деревьев, Матадор обнаружил на одном из них кукушку. Снайпера.

Матадор стоял на краю оврага. Как мишень для первокурсников спецназовского училища.

Была у них такая лабораторная работа: кто сколько успеет всадить пуль в падающее с обрыва тело… Каждый метил свои пули какой-нибудь краской. Матадор — красной…

Матадор жив только потому, что так хочет тот, кто привёл его сюда.

Сомнений не было больше — и факс, и отравление в пидорском садике, и покушение на него, и похищение Арины — всё это звенья одной цепи.

Матадор легко спрыгнул в овраг. Тремя рывками поднялся по противоположной, почти отвесной стене. У тех, кто смотрит сейчас в прорезь прицела, должно было захватить дух: Матадор взлетел по откосу, ни за что не держась руками.

Пусть хотя бы увидят, что такое настоящий мастер…

Матадор бодро двинулся вперёд и через минуту вышел к огромному кирпичному сооружению. Кирпичная коробка размером с заводской цех была аккуратно поставлена прямо в лесу. В полуметре от стен росли могучие деревья. Лучшая маскировка: с двадцати шагов сооружения уже не было видно.

Коробка была пуста. Кирпичные стены окружали лишь бетонный фундамент. Дальняя стена коробки была выстроена наполовину. На ней стоял, широко расставив ноги, человек в чёрном джинсовом костюме и тёмных очках.

Матадор взмахнул рукой и, прежде чем кто-то из снайперов успел что-нибудь сообразить, девять граммов смерти прочертили по воздуху рваный пунктир. Чёрный человек молча свалился со стены, как картонный солдатик. Шесть пуль одновременно вошло в череп Матадора. Шесть пуль сошлось в одной точке, в самом центре мозга…

Матадор взмахнул рукой — как ни в чём не бывало. Будто бы они расстались вчера.

Малыш в ответ тоже поднял в приветствии руку и мягко исчез за стеной. Матадор пошёл через кирпичную коробку.

Во рту было нестерпимо сладко.

На шоколадной фабрике вице-премьер Барышев попробовал пять видов продукции. С собой ему всучили ещё целый пакет сладостей в ярких обёртках — «для дочки».

— Беру взятку, — громко сказал Барышев, демонстрируя пакет телекамерам. — Что вы смеётесь, взятка. С детства мечтал: прийти на шоколадную фабрику и накушаться до отвала конфет. Да кто же меня, думал, пустит…

За последние дни он получил уже три обвинения во взятках: одно круче другого. Две газеты напечатали запись его телефонного разговора, где он выглядел не как борец с коррупцией, а как коррупционер номер один.

Барышев вздохнул и незаметно для себя самого вытянул из пакета конфету «Гимназистка румяная». На фантике была изображена краснощёкая девушка, спрятавшая руки в меховой муфточке.

Вчера вечером он получил доклад, что подозрения о причастности Силового Министерства к появлению нового наркотика Акварель, похоже, подтверждаются. Тьфу-тьфу, через левое плечо.

Сегодня утром у Президента была тренировка, и Барышев организовал через тренера лёгкую утечку информации. Реакция Президента, по описанию, была турбореактивной. Услышав о наркотике, он тут же выполнил кручёную подачу, над которой безуспешно бился три месяца. Потом сделал характерный жест руками, будто что-то отвинчивал. Очевидно, голову.

Слово «наркотик» действовало на президента однозначно.

Барышев понял, что с прекраснодушными планами о легализации и государственном контроле над рынком марихуаны следует повременить. Хорошо, что он ещё не успел ничего по этому поводу вякнуть.

С шоколадной фабрики Барышев отправился в Белый дом проводить пресс-конференцию, и вот тут-то его ожидал настоящий удар.

Со взятками всё обошлось. Барышев был к этим темам готов, шутил, легко вытряхивал из рукава интересные цифры и факты, картинно пожимал плечами и строил гримасы…

Но в конце пресс-конференции из задних рядов поднялся корреспондент «Нашей газеты» и спросил:

— Правда ли, что ФСБ имела отношение к разработанному покойным депутатом Значковым законопроекту о легализации наркотиков в России? Если да, то каким коммерческим структурам предполагалось передать право на производство и продажу наркотиков? Какова, по-вашему, связь между убийством Значкова и вашими совместными планами?

К последнему вопросу огород Барышева был полон отборных булыжников…

Матадору стыдно было спрашивать у Малыша, как он мог украсть Арину.

После всего, что было пережито вдвоём.

После того, как во время румынской демократической революции они вместе провоцировали уличные беспорядки и скрывались потом от разъярённой толпы, и Малышу выбило камнем коленную чашечку, а Матадору пришлось его выносить из-под града камней на руках.

После выпитой по окончанию училища кружки кипящей крови: половина на половину, Матадора и Малыша.

После этого Малыш крадёт его женщину, заманивает его в лес и встречает в окружении развешенных по деревьям кукушек…

После всего этого — могли ли что-то изменить или прояснить слова, жалкие сочетания звуков и букв? Инструмент, пожалованный человеку Богом для вранья и измены.

Тому, кого предали, стыдно говорить с предателем. Предатель только усмехнётся в ответ на упрёки: он победил. Он успел предать раньше.

Малыш стоял перед ним спокойный, расслабленный, мягкий. На устах его даже блуждал призрак улыбки.

Матадор нагнул голову, словно бык, и посмотрел на свои сжатые кулаки. Они налились страшным свекольным цветом.

Малыш нахмурился и отступил назад:

— Что с тобой?

Матадор сглотнул ответ, кадык его дёрнулся.

По лицу Малыша пробежала тень, он отступил ещё дальше. Теперь они были в другой, меньших размеров, но столь же глухой и пустой кирпичной коробке.

— Ты что-то не понял… — начал говорить Малыш, — Я хотел тебя предупредить, что тебе не надо заниматься этим делом. Я послал тебе факс, думал, что ты всё поймёшь, вспомнишь о своём обещании…