Возможно, он желал лишь физической близости. А объятия Эми оказались чересчур исполнены чувств. И все-таки, после того как Широ спас ее из золотой паутины, он был сам не свой…

Эми прогнала эту мысль и сосредоточилась на ожидании. Юмэй скоро вернется. Восстановив силы после перемещения в Васурэнагуса, он отправился исследовать местность. Солнце скрылось за сгустившимися облаками, день клонился к вечеру, температура все падала.

Порыв ветра потрепал одежду Эми, выбил пряди волос из пучка. Что имела в виду Узумэ, говоря о том, что Аматэрасу повелевает ветром, но Эми позволяет ему резвиться? Юмэй сказал, что не желает с ним враждовать. Они оба говорили так, словно ветер разумен – хотя бы отчасти – и обладает собственной волей.

Когда он помог ей в сражении с Джорогумо, Эми не думала, управляет она им сама или нет. Ветер отвечал на ее зов, действовал так, как ей было нужно, поэтому она решила, что ей помогает Аматэрасу, однако теперь не была в этом уверена. В словах Узумэ и Юмэя ей чудилось предостережение. Она жалела, что не может поговорить с Аматэрасу и узнать, что с ней происходит.

Эми прижала холодную ладонь к груди поверх плаща. Или она уже накопила достаточно ки амацуками, или дело было в исцеляющих силах лепестка – Эми вновь ощущала в метке камигакари знакомое, обнадеживающее тепло. Вскоре она будет готова и еще раз попытается снять очередной виток онэнджу с руки Широ.

Она опять глянула на кицунэ. Тот по-прежнему изучал горизонт, с по-прежнему непроницаемым выражением лица.

– Что-то не так? – Вопрос вырвался сам собой, Эми не успела его удержать.

– М-м? – Широ посмотрел на нее – впервые за почти час.

Она пожала плечами.

– Ты как будто где-то далеко.

Кицунэ криво усмехнулся:

– Жаждешь моего внимания, малышка-мико?

Она уже хотела сдаться, но вместо этого принялась его разглядывать. Улыбка Широ, пусть это и было почти незаметно, казалась пустой, лишенной привычного лукавого веселья.

Тревога, несмотря на попытки Эми сдержать чувства, возросла.

– Широ, в чем дело?

В его глазах что-то мелькнуло. Досада? Раздражение? Эми не знала.

Широ хмыкнул, выдохнув облачко пара. Упершись одной ногой в бревно, он положил руку на колено.

– Я вспомнил кое-что… времен до онэнджу. Вспомнил по-настоящему.

Сердце Эми сжалось от болезненной смеси надежды и страха.

– Что ты вспомнил?

Он отвел взгляд, а потом через мгновение опять посмотрел на Эми.

– Смерть.

– Ты… ты умирал?

– Я помню, как был зол, поглощен яростью… от предательства. – Широ поднял руку с онэнджу и повернул запястье, чтобы бусины заблестели. – Видимо, как раз тогда меня и сковали. Меня как будто заживо раздирало на части, опустошало, из души вытекала сила. – Он сжал ткань косодэ на груди. – А потом меня… пронзили. Насквозь, со спины.

– Кто-то сковал тебя онэнджу и ударил в спину? – в ужасе прошептала Эми.

– Все это время я думал, что лишился воспоминаний потому, что онэнджу их запечатали или уничтожили, или… еще что-нибудь. Но теперь я задаюсь вопросом… быть может, онэнджу не связаны с моей памятью. Может, я все позабыл, потому что умер.

– Юмэй говорил, что после возрождения память к ёкаю возвращается постепенно.

– И я о таком слыхал. Чтобы ки и сущность ёкая полностью восстановились, нужно несколько месяцев, иногда дольше, зависит от его силы.

– Но если онэнджу сдерживают твою ки, – медленно произнесла Эми, – то они же и мешают твоим воспоминаниям вернуться.

Широ кивнул.

– Мы знаем, где искать Сусаноо и Сарутахико, но если лишь мне ведома загадка исчезновения Инари… Сними ты с меня онэнджу хоть сию секунду, вся память возвратится ко мне только через многие месяцы.

При виде того, как тревожно он хмурится, Эми исполнилась сочувствия.

– Не теряй надежды. Вдруг Сусаноо и Сарутахико тоже что-то знают. – Она, не думая, накрыла его ладонь своей. – Например, Сусаноо…

Широ, охнув, отдернул руку. Эми тут же отшатнулась, чувствуя, как лицо вспыхивает жаром. Такая реакция всколыхнула обиду, но Эми ее усмирила.

– У тебя пальцы ледяные! – В голосе кицунэ смешались изумление и недовольство.

Она удивленно моргнула – Широ уставился на нее с явным осуждением. И, прежде чем Эми успела ответить, он обхватил ее ладони своими, невероятно теплыми.

– Почему ты не сказала, что замерзла? – возмутился кицунэ.

– Я… – Она не могла отвести взгляда от своих пальцев в его руках. – Я просто…

– Просто хотела, пока я не вижу, превратиться в ледышку? Мне что, надо все время за тобой следить? – Вокруг Эми вспыхнули четыре кицунэби, и ее окутал жар, такой сильный, что после долгого холода ей стало больно. – Это такой женский способ меня наказать за то, что я чуть не умер, или как?

– Ч-что?

– Не проси меня объяснять, как у женщин устроены мозги. Иначе почему тогда ты до смерти продрогла, но молчишь?

– Не до смерти, – слабо возразила Эми. – Всего лишь немного замерзла.

– Немного?! – Широ стиснул ее ладони крепче. – Я не умею читать мысли. Если тебе нужна моя помощь, так и говори.

Эми опустила голову, желая спрятаться от его безжалостного взгляда, но Широ продолжал ее удерживать.

– Я думала, ты не хочешь… – вяло пробормотала она и умолкла.

– Не хочу чего?

Она покачала головой.

– Эми?

– Пустяки. Забудь.

– Эми! – прорычал Широ, от того, как он произнес ее имя, у нее внутри что-то слегка сжалось.

Ответить она не успела. В небе возник огромный черный ворон и уже через мгновение опустился на снег неподалеку от них. Его окутало трепещущей тьмой, из которой затем шагнул Юмэй. Пристальное внимание Широ, к облегчению Эми, переключилось на новую цель.

– Нашел что-нибудь? – поинтересовался он, так и не выпустив руки Эми.

– Ничего на первый взгляд подозрительного. С запада идет буря, разразится здесь через час. Нам нужно укрытие.

– Желательно, в четырех стенах. Мико уже как ледышка.

В глазах Юмэя мелькнуло раздражение – как случалось всякий раз, когда хрупкость ее человеческого тела причиняла ему неудобства.

– Ты не способен ее согреть?

Широ плутовато ухмыльнулся:

– Не в одежде.

Эми мысленно завопила и попыталась отдернуть руки, но Широ держал их слишком крепко.

Юмэй кивком указал на клубы пара, вздымающиеся над невидимыми горячими источниками.

– Аджисай недалеко.