Теперь викарий владел его «мерседесом». После первой поездки и разгрузки этой партии товара, вторая поездка показалась более легкой. А после второй поездки, когда часть товара уже была аккуратно размещена, оставалась лишь третья.

Это было безрассудство юности. Легкомысленное поведение молодого человека, которому нечего терять. Тринадцать тысяч фунтов. Некоторые трейдеры «Лэйн и Кауфман» за неделю зарабатывают такие суммы. Джо сомневался, что кто-нибудь из них когда-то видел истинную цену недельной работы, которая выражалась бы в банках с заварным кремом и мешках риса. И вряд ли кто-то представлял себе, как он всю неделю поднимает и перемещает свою зарплату в виде тысячи неудобных коробок. Помимо недальновидности, физических усилий и финансовых затрат, к удивлению Джо, нашлись и положительные стороны. Могло показаться странным, но спустя неделю он стал чувствовать себя более стройным. Здоровым. Сильным. Восемь лет он провел напротив компьютерных мониторов, бледнея под неоновыми полосками света и плазменными экранами. Никогда раньше он так усердно не занимался в спортивном зале и никогда не был частью сообщества. А здесь, в этой деревне, он был тем человеком, который спас кита. Он разработал план по спасению деревни от Армагеддона. Здесь, среди этих добрых людей, он раскрыл в себе новую личность, чего никогда не случилось бы за его рабочим столом в Сити. Он хорошо спал. Его сны, если они ему снились, теперь были свободны от видений прошлого. Последние пять дней он совсем не думал о трейдерских столах, Джейн Ковердэйл или экранах с красными вспышками.

Стол у окна в «Буревестнике» стал казаться его личной собственностью.

– Кофе? – предложил Джейкоб Андерссен.

– Да, пожалуйста.

Были такие вещи, которые он должен был сделать раньше. Одно электронное письмо он отправил своему отцу, а другое – сестре Бригите. Он написал:

«У меня все хорошо. Испытываю кризис личности, но нашел спокойное место, чтобы привести себя в порядок. Начинайте запасаться едой и перевезите ее на остров. Отнеситесь к этому предупреждению серьезно. Я не схожу с ума, обещаю, но я действительно советую вам запастись консервированной едой примерно на десять недель. Фактически, это по двести или триста банок на человека. Четыреста, если вы хотите быть спокойны. Пожалуйста, начните делать это прямо сегодня. Я не паникер. По крайней мере, сам так не считаю. У нас, наверное, осталось мало времени».

После клика по кнопке «отправить», он откинулся назад и посмотрел на вид из окна. Могло ли существовать что-то более милое? Между стен гавани скользила рыбацкая лодка, и он мог разглядеть обветренное лицо рыбака за штурвалом. Сколько раз ему приходилось выходить в море? Он услышал, как стихли громкие грохочущие звуки двигателя. Там были мальчишки Робинс – Дэниел и Сэмюэл – они в полной готовности стояли на причале с канатами в руках. Кто из них Дэниел, а кто Сэмюэл? Джо покачал головой.

Пришло время отправить еще одно электронное письмо. Он отправил записку Манешу и скопировал ее для парней из команды разработчиков. Он написал им: «Простите. Я знаю, что подвел вас. Я не выдержал давление. Я сдался. Вы, надеюсь, преуспеете в чем-то другом. Запаситесь едой. За меня не волнуйтесь. Я не вернусь».

Кто-то вошел в «Буревестник» и сел возле него.

– Привет.

Крупная округлая женщина в хлопковом платье с широкой улыбкой на румяном лице.

– Я не отвлекаю?

– Вовсе нет. – Он инстинктивно протянул ей руку, как это делают парни из Сити. – Я Джо, – сказал он. – Вроде бы я вас знаю? Вы Марта Фишберн.

– Верно, это я. – Она, казалась, была рада, что он знает ее имя. Двумя руками она обхватила протянутую руку и нежно пожала.

– Так. Это нужно убрать. – Джо переложил ноутбук под стол и подвинул стул, чтобы освободить место. – Можно угостить вас кофе?

– Был бы рад.

– Джейкоб, пожалуйста, еще один кофе.

– Уже несу.

– Что я могу сделать для вас, миссис Фишберн? – Насколько формальным теперь казался этот «городской» вопрос. Не стоило так говорить. – В том смысле, что мне приятно познакомиться с вами.

Так-то лучше. Улыбка Марты стала еще шире.

– Я тоже хотела с вами познакомиться.

– Разве не чудесный день? – А вот это уже казалось хорошим началом для беседы.

– Любой день чудесный, как сказала бы моя мать, если ты знаешь, где раздобыть обед на завтра.

– Ваша мать была очень мудрой женщиной.

– Да, она была такой.

Они улыбнулись друг другу.

– Вы школьная учительница, – произнес он.

– Преподаю тут уже на протяжении тридцати двух лет, – ответила она. – Но я боюсь, что вряд ли смогу продолжать. Слишком мало детей. – На ее лице отразилась досада. – У нас чуть ли не самая маленькая школа во всем округе. Сейчас я единственная учительница. Я, да еще Модести Клок, она мне помогает, и еще девять детишек от четырех до одиннадцати лет. Я теперь каждый день жду, что в почтовый ящик бросят письмо, в котором будет сказано, чтобы все дети перевелись в Треденджел. Шесть миль в каждую сторону. Но вряд ли они это сделают, пока я еще жива. Пока. – Улыбка исчезла с ее лица. – В деревне не так много людей, которые не прошли бы через мою школу.

– Не думаю, что могло бы быть иначе, – кивнул Джо.

– Каждый раз, когда я смотрю, как Бенни Ресторик идет вниз по улице в своем костюме, я вижу маленького мальчика с щербинкой между зубов, который положил угря мне на платье. – Марта усмехнулась. – А когда встречаю Мозеса Пенхаллоу, я вижу мальчика-заику, который редко открывал рот. И Кенни Кеннет – талантливый, но никогда не желавший учиться. Он обрел счастье в шатаниях по пляжу. Джесси Хиггс, тогда она была еще Джесси Мэгвиз, в детстве она совсем не умела считать, а теперь посмотрите-ка, управляет магазином и так ловко считает в уме. – Она рассмеялась. – Никто не видит деревню такой, какой ее вижу я, кроме, наверное, доктора Букса. Ни у кого нет секретов от их школьных мам.

Джо улыбнулся.

– Разумеется.

– У этой Полли Коннор, знаете ли, вообще не было выбора. Ее мать, упокой Господь ее душу, насела на нее с этим викарием с того самого дня, как он приехал в Сент-Пиран. Для нее было совершенно неважно, что он на двадцать шесть лет старше. Абсолютно неважно. Ее муж, знаете ли, был алкоголиком. А сама Полли – шалуньей. Нора Коннор и Элвин Хокинг сначала все четко спланировали, а потом действовали. Я видела их. Тогда я занималась цветами в церкви. Я знала, что там происходит. Как-то раз я застала их оживленную беседу. Потом Нора осталась одна, а