— Забыл уточнить, — наклонился к нему генерал. — Кроме снимков, имеется видео с аудиозаписью. В отличном качестве.

— И что дальше? — прохрипел тот, опрокинув в себя стакан минеральной воды.

— Это зависит от вас, — Горчаков забрал фотографии, упаковал в конверт и спрятал в портфель. — Если вы согласитесь организовать побег моего племянника, то, помимо взятых у меня тридцати тысяч, получите еще шестьдесят.

— Побег?! — прошептал следователь. — Вы с ума сошли! Последний раз из этой тюрьмы сбежала группа преступников лет тридцать назад…

— Это уже ваши проблемы. Придумайте что-нибудь.

Помолчав, тот настороженно поинтересовался:

— Куда попадут эти снимки, если я не соглашусь?

— Отснятые материалы вкупе с соответствующими заявлениями уйдут в три адреса. Первый будет направлен в аппарат Президента Республики Филиппины. Второй пойдет в «Сандиган-байян» — специальный республиканский суд, расследующий факты коррупции в государственных учреждениях. Наконец, третий я лично отнесу в редакцию «Филиппин дейли инкуайрер». Если не ошибаюсь, это наиболее авторитетная из столичных газет с ежедневным тиражом около трехсот тысяч экземпляров. Как вам такая перспектива?

— Ничего хорошего, — буркнул господин с заячьей губой. — Обычный шантаж.

— Не совсем обычный, — улыбнулся Горчаков. — Я бы назвал его жестоким и очень циничным. Но такова уж моя работа.

— А кто вы… по профессии?

— Сотрудник российских спецслужб, въехавший в вашу страну вполне легально, на законных основаниях. Поэтому не советую предпринимать резких шагов — за вами будут следить до тех пор, пока мой племянник не окажется на свободе. Любое неосторожное движение, и три посылки тут же найдут своих адресатов.

— Я все понял, — скривил и без того кривую губу следователь. — Только нужно подумать, как все это обустроить.

— Думайте. Но у нас не так много времени, как хотелось бы. Завтра я жду вас в этом же ресторанчике для определения конкретного плана действия…

Филиппины; Манила.

Настоящее время

Как и обещал странный следователь по прозвищу «злой», утром следующего дня меня вывели из тюремного корпуса на улицу, посадили в машину и повезли через весь город. Ехали долго. Тропическое солнце жарило с полной силой и раскаляло крышу авто, доводя температуру в салоне до нестерпимой.

Впереди рядом с водителем сидел «злой» следователь, слева и справа поджимали охранники. Мои запястья сковывали наручники. Сегодня истеричный следователь был не в духе: о чем-то сосредоточенно размышлял и не орал даже при подчиненных.

Я тоже угрюмо раздумывал над вчерашним разговором. Признаться, мысли о нем не оставляли ни на минуту с момента окончания допроса. В предложении «злого» многое настораживало. Но, с другой стороны, прозвучало имя Горчакова, а это многое объясняло. И успокаивало.

«Ладно, приму все как есть, — решил я утром. — В конце концов, устроить мою безвременную кончину они могли и в пределах тюрьмы, без организации цирка со следственным экспериментом».

Дорога сузилась, за окном мелькает разнообразие заборов, построенных из дешевого подручного материала, крыши мелких домишек; вдоль улиц снова висят невообразимые пучки электрических проводов и кабелей. Кажется, подъезжаем.

Да, я действительно начинаю узнавать местность — здесь мы с Джиан шли, взявшись за руки, в сторону ее дома. До проклятого магазинчика остается последний поворот и метров пятьсот по прямой — не больше…

Автомобиль поворачивает, и все сидящие в салоне видят вдалеке приличную толпу пестро одетых людей, идущих навстречу.

— Что за процессия? — настораживается водитель.

— Сегодня День Бениньо Акино, — нехотя объясняет «злой».

Конвоирам ответ понятен — улыбаясь, они кивают.

Меня же разбирает любопытство:

— А подробнее можно? Что за праздник?

Сидящий справа филиппинец объясняет:

— Общенациональный праздник, объявленный выходным днем.

— И что же произошло-то в этот день? С каким событием связан праздник?

В разговор снова вступает «злой»:

— В этот день был убит сенатор Акино — политический противник Фердинанда Маркоса.

— Ну, это другое дело. Теперь понятно от начала и до конца…

Собеседники не поняли моей иронии. Им было не до этого — машина поравнялась с толпой.

Играла музыка, отовсюду слышался смех и песни. Народ окружил автомобиль со всех сторон; девушки совали в открытые окна букетики цветов, несколько пожилых женщин приплясывали перед капотом, не давая водителю продолжить движение; какой-то старый мужчина привязывал к антенне филиппинский флажок… И конца этой толпе не было видно.

— Идемте пешком, — зашевелился «злой», открывая дверцу. — Здесь недалеко…

* * *

Я вылез из машины вслед за сидевшим справа охранником. Один из них принялся расталкивать толпу, расчищая путь; второй вцепился в мое плечо и направлял, словно у меня были завязаны глаза. «Злой» замыкал процессию, а водитель остался в облепленном людьми автомобиле.

Народу на улочке собралось много. Мы с трудом продирались сквозь толпу, определяя направление по крышам домов и столбам с жутким переплетением проводов. Кто-то шарахался от нас в сторону, кто-то не торопился уступать дорогу, кто-то дергал за руки и одежду. В какой-то момент я почувствовал, как в правую ладонь вложили небольшой металлический предмет.

«Ключ от наручников! Значит, все идет по плану. Осталось дождаться сигнала и рвануть в противоположную сторону от залива…» По мере нашего продвижения толпа понемногу редела — ее бурлящее ядро осталось позади.

Внезапно шедший впереди охранник замедлил шаг.

— Что там? — крикнул следователь.

— По-моему, люди Катуны, — обернувшись, испуганно пролепетал он.

Навстречу решительно двигалась внушительная группа молодых людей — около трех десятков бойцов, вооруженных бейсбольными битами, ножами, пистолетами и даже длинноствольными ружьями.

Следователь и охранники растерялись. Буквально через двадцать секунд молодчики преодолеют разделявшие нас полквартала, и нетрудно догадаться, что произойдет потом.

Сильнее других был обескуражен «злой» — вмешательство людей Катуны никоим образом не вписывалось в его планы. Он намеревался подзаработать приличную по здешним меркам сумму, «случайно» упустив во время следственного эксперимента русского туриста. Он даже обрадовался незапланированному появлению на узкой улочке празднующей толпы, потому что позже будет легче объяснить начальству чрезвычайную сложность ответственного момента. А тут вдруг группа вооруженных бандитов, которые, во-первых, могут сломать игру, а во-вторых, покрошить не только убийцу сына Катуны, но и тех, кто по закону должен его охранять…