Часа в четыре, когда небо на востоке окрасилось заревом предстоящего восхода, нас сменил на корме Ампаро. При передаче вахты мы залили в бак очередную порцию горючего; канистра после этого изрядно полегчала.

— Что будем делать с бензином? — спросил я своего спасителя. — Осталось миль на сорок.

— Заправимся на том острове, — кивнул он вперед.

Я посмотрел в указанном направлении и едва различил в туманном горизонте полоску суши.

— А деньги?

— Деньги есть, — довольно похлопал Ампаро по карману стареньких джинсовых брюк. — На три канистры хватит.

— А на обратный путь?

— Что-нибудь придумаем! — ответил он, не теряя расположения духа. — На острове Катандуанес живет мой брат. Он очень хороший человек и обязательно поможет. И тебя спрячет в надежном месте, и нас проводит в обратную дорогу…

«Мне бы твой оптимизм, — с тоской думал я, слушая филиппинца. — За помощь тебе, конечно, большое красноармейское спасибо. Но что я буду делать на этом острове? Связи с большой землей нет. Российских представительств никогда не было. По словам Горчакова, там работали два русских врача в Миссии Международного комитета Красного Креста, но и тех уже нет в живых. Разве что отсидеться несколько дней да попробовать свалить обратно в Манилу?..»

Положение действительно было аховым. Ни документов, ни денег, ни осмысленных планов по дальнейшим действиям. Ни-че-го. Вздохнув, я улегся на дно лодки рядом с Джиан. Она прижалась ко мне хрупким тельцем, обняла, поцеловала в щеку. И вскоре уснула…

* * *

Заправка топливом состоялась в десять утра. Ампаро правил точно на остров, выбрав в качестве ориентира известную только ему точку. Через некоторое время я разглядел крохотные домики, разбросанные по берегу неглубокой бухты.

— Там точно есть бензин? — спросил я отца девушки.

— Это рыбацкая деревня. Мы всегда здесь заправляемся, когда навещаем брата.

— Прячься, Женя, — попросила Джиан, когда до берега оставалось не более километра.

— Зачем? — удивился я.

— На всякий случай. Будет лучше, если тебя вообще никто не увидит.

Пришлось снова устраиваться на дне лодки и вдыхать «ароматы» старой рогожи…

Я лежал без движения около получаса и прислушивался к происходящему на пирсе, к которому причалило наше суденышко. Все это время там шли оживленные переговоры на совершенно непонятном диалекте, гремели пустыми канистрами, топали босыми ногами по дощатому настилу. Наконец послышался звук переливаемой жидкости.

«Кажется, договорились, — понял я. — Стало быть, скоро двинемся дальше…»

Мои спасители и попутчики действительно закончили погрузку наполненных канистр, уселись в лодку; какие-то люди прокричали с берега прощальные фразы. Заурчал мотор. Качнувшись, лодка отошла от причала, унося нас все дальше и дальше на юго-восток от Манилы…

* * *

Мы двигались на север, проходя последний этап длинного путешествия. Далеко впереди виднелась неровная полоска суши, именуемая «Остров Катандуанес». Уверен, мы дошли бы до него без единой проблемы, если бы под утро следующего дня не повстречался все тот же ненавистный патрульный катер. Я распознал его еще издали, едва контуры надстройки и мачт проявились на горизонте в предутренней дымке.

Не зная, что за судно идет встречным курсом, Ампаро с Джиан сохраняли спокойствие. Здесь, по их мнению, нам уже не угрожала опасность. Я же не на шутку заволновался. Еще бы! Протопать по архипелагу более трехсот миль и в последний момент нарваться на тех людей, которые неделю назад арестовали меня на песчаном берегу Катандуанеса. Представив последствия неожиданной встречи, я тихо выругался.

— Что случилось? — спросила девушка. — Ты знаешь, кто плывет навстречу?

— Знаю. Сотрудники полиции и береговой охраны.

Лицо Джиан сделалось белее мела. Ампаро немного подправил курс, взяв подальше от встречного судна и, покусывая нижнюю губу, стал раздумывать над тем, как выйти из создавшегося положения.

— Давайте поступим так, — сказал я, приподнимаясь с деревянной лавки, — пока они не подошли вплотную, я незаметно сползу в воду и уцеплюсь за борт с внешней стороны. Если они пройдут мимо — отойдем подальше, и я снова поднимусь на борт.

— А если решат остановиться и проверить нас? — испуганно зашептала Джиан.

— Не переживай — они меня не увидят. Главное — придумайте хорошую отмазку: зачем идете из Манилы на Катандуанес. Чтобы у них не возникло подозрений.

— Брата идем навестить! — развел руками Ампаро. — Это не запрещается законом.

— Вот и отлично. Загородите меня. Я пошел…

* * *

Я болтаюсь в воде, уцепившись рукой за правый борт лодки. За правый, потому что расходимся с катером береговой охраны левыми бортами. Как положено.

Дабы пограничники не заметили ничего подозрительного, Джиан положила поверх моей ладони все ту же рогожку. Вода в море теплая, скорость лодки небольшая. Одним словом, дискомфорта я не испытываю. Лишь бы все обошлось. Не обходится. Вскоре с катера что-то кричат в мегафон. Ампаро глушит мотор, лодка теряет ход.

— Требуют остановиться, — шепчет Джиан.

— Они далеко?

— Повернули к нам. Метров семьдесят.

— Скажешь, когда смываться.

— Скажу…

Примерно через минуту она тихо произносит:

— Пора, Женя. Они близко.

Незаметно убираю ладонь из-под тряпки. Вдохнув побольше воздуха, ухожу под воду…

Мои натренированные легкие позволяют задерживать дыхание до четырех с половиной минут, что очень неплохо для статичного пребывания под водой. Надеюсь, сейчас мне не придется включать в работу мышцы и понапрасну расходовать драгоценный кислород. В противном случае продержусь без воздуха на минуту меньше.

Лодка остановилась. Нахожусь в ее тени под днищем, иначе благодаря удивительной прозрачности воды меня мигом засекут люди с катера. Обхватив днище, стараюсь не двигаться и наблюдаю за приближающимся судном.

Проходит минута, вторая. Есть контакт — корпус патрульного катера соприкасается с бортом лодки. Что происходит сверху и как надолго затянется проверка — я не знаю.

На исходе третьей минуты подумываю о том, как незаметно глотнуть воздуха. Лучше это сделать с противоположного борта катера или в районе его кормы, изрядно нависающей над водой. Быстро перемещаюсь под катер. Его винт не вращается, значит, можно всплыть там. Несколько движений конечностями, и я у кормы. Держась за лепесток руля, осторожно высовываю из воды голову. Дышу, широко открыв рот. Заодно прислушиваюсь…

Наверху — где-то между людьми в катере и лодчонке — происходит разговор. Сути я не понимаю — говорят на одном из местных диалектов. Однако, судя по ровному тону, проверка носит рабочий характер. И то слава богу.