Нам было грустно наблюдать за этой картиной, но и сделать ничего мы не могли.

Герцог Йоллер мерно покачивался в кресле качалке у окна. Он всегда любил смотреть на падающие за окном снежинки, в поисках сакрального смысла этого танца.

Мы уселись за стол. Было не так много времени на тишину и покой. Пройдет всего пара часов и проснётся для кормления наш с Эваном маленький сын — Рик.

— Поднимем бокалы за наступающий год! — объявил глава нашего рода, герцог Йоган Йоллер.

Несмотря на то, что Йоган сильно сдал, он все еще оставался достаточно бодр.

Мы встали и чокнулись бокалами. Раздался звон.

Атмосфера праздника и семейности — то, за что мы боролись и то, что теперь неотъемлемая часть нас самих.

— Я люблю тебя, — шепнул на ухо Эван, нежно целуя в щеку. Румянец окрасил моб кожу и я смущенно отвела глаза в сторону. — Неужели даже спорить не будешь?

Осторожно шлепнув его по коленке, так чтоб никто из присутствующих за столом не заметил маневра, я прильнула к его плечу.

— Не в этот раз. Но стоит поспорить, кто еще из нас сильнее любит.

— Разве есть разница?

— Если любовь взаимная, то нет того, кто любит сильнее, а кто слабее, — рассмеявшись заметил дед. От него никогда не укрывалась ни одна шалость, что уж говорить, повзрослев мы все так же были для него словно открытая книга.

— Тогда выпьем за взаимную любовь. Пусть она будет вечным светом, который никогда не оставляет нас, что бы ни случилось, — муж поднялся и отвесил мне шутовской поклон.

Где-то вдалеке послышались взрывы. Это были праздничные салюты в деревне, которые организовал Эван для жителей.

Я в ужасе прикрыла глаза. Теперь-то уж точно проснется Рик и не даст нам скучать до самого утра.

Алва резко вскочила и бросилась к окну. Отодвинув тяжелую штору, она распахнула его, впуская ветер и хоровод снежинок.

— Это он!

Впервые за долгое время мы увидели ее в таком запале.

— Кто? — Йоган поднялся и подошел к девушке, обнимая ее за плечи.

— Олей.

Мы переглянулись, а с улицы донесся волчий вой.

Конец