— А вот я часто вспоминала тебя и скучала.

Люба двигается ближе, облокачивается на стол, декольте не слишком глубокое, но отчетливо видна грудь, тоже наверняка творение хорошего пластического хирурга.

Водит тонкими пальцами по моей руке, лежащей на столе, смотрю с интересом, что же будет больше. Неужели она думает, что я сейчас поведусь на ее «прелести» и променяю свою Дашку на интрижку с бывшей любовницей моего отца?

Хочется смеяться в голос, прямо ей в лицо. Но я двигаюсь ближе, всматриваясь в ее голубые глаза, на дне которых грязь и ложь. Нет, я не ударю женщину, хотя так и чешутся руки.

— До такой степени скучала, что не появлялась семь лет? — сжимаю ее пальцы, вижу, что причиняю боль. — Чего ты хочешь? Чего добиваешься своим приездом?

— У тебя проблемы с компанией, точнее, скоро будут проблемы.

Ей больно, но терпит, не вырывая руку. Со стороны мы, наверное, похожи на страстную парочку: долго и пристально смотрим друг другу в глаза, крепко держимся за руки. Да, вот сейчас начнутся совсем нешуточные страсти.

— Откуда информация?

— Неважно, но я могу помочь.

— Помочь? Чем ты можешь мне помочь?

— Уговорить того человека не трогать твою компанию.

— Каким способом? Или это твоя очередная жертва? Богатый Буратино, а ты, значит, лиса Алиса?

— Ты снова видишь во мне то, что хочешь видеть. Я люблю этого человека и думаю, что он отвечает мне взаимностью.

Все может быть, Любовь Михайловна Шумер, как зовут эту красивую женщину, за эти годы набралась опыта и вполне может взять за яйца любого мужика. Не удивлюсь, что ее запросы стали больше, а мужики богаче.

— Мне не нужна твоя помощь.

Отпускаю руки, откидываясь на спинку дивана, смотрю на часы, снова хочу домой.

— Это пока не нужна. Но потом может быть уже поздно.

Бред, но стало даже любопытно, что попросит она за свою помощь.

— Хорошо, чисто теоретически, допустим, я поверил, что ты имеешь некое влияние на определенного мужчину. Хотя ни один очень богатый и влиятельный человек не станет слушать свою подстилку.

— Как грубо, — Люба снова поморщилась.

— Говорю как есть. Так что ты попросишь взамен, мне очень интересно?

Улыбаюсь, даже не могу прикинуть в голове, что она сейчас скажет. Деньги? Украшения? Путевку на море? Что?

— Я хочу от тебя ребенка.

А вот тут я подвис реально. Я не ослышался? Ребенка?

— Что тебя так удивляет? Мне почти сорок два, я еще могу выносить и родить сама. У меня остались к тебе теплые чувства, ты молод, здоров, хорош собой — прекрасный генофонд.

Она говорила словно не обо мне, а о породистой собаке или быке. И этот вечер перестает быть томным, но в другом плане.

— Я так понимаю, встречаешься ты с одним мужчиной, а ребенка хочешь от меня?

— За того мужчину я хочу замуж, мы не афишируем наши отношения, встречаемся не так часто, но за все это время я так и не забеременела. У него есть две взрослые дочери, и ребенка на стороне он не планирует.

— Великая афера накрывается медным тазом? Однако, ты повеселила меня. Но я пас, найди кого другого. Что вообще за бред? Ты сама себя слышишь? Иди трахни любого и залети.

— А еще я знаю, кто твоя девушка, вы так красиво целовались тогда в ресторане, а потом ты не менее красиво нес ее на руках. Как же все-таки судьба так удачно сводит людей, не могу не верить в нее.

Вижу, как глаза Любы сверкнули недобрым огнем. Хочу ли я слышать ее очередной бред?

Нет, не хочу. И не буду.

— Прощай.

Встаю из-за столика, взяв свое пальто, выхожу на улицу. Вдыхаю морозный воздух полной грудью, он бодрит и приводит в чувство.

Кто такая моя девушка? Орешкина она, моя любимая Орешкина, которую я сейчас приеду и залюблю до обморока прямо в прихожей.

Вершинин

— Даша, я дома.

Квартира встретила меня темнотой и полной тишиной. Остановился на пороге, сжимая в одной руке ключи, в другой — букет цветов. Сам захотел подарить своей девушке цветы, завтра, можно сказать, годовщина знакомства — целая неделя.

Не припомню, чтоб такое со мной случалось раньше, но как только увидел вывеску «Цветы», рванул как ненормальный за охапкой розовых роз. Таких же нежных и колючих, как сама Орешкина.

Люба, конечно, выдала номер с ребенком. Совершенно ненормальная женщина, на что вообще она рассчитывала? Что я вот так кинусь к ней и начну оплодотворять? Что я променяю Дашу на бывшую любовницу своего отца ради спасения компании?

Чокнутая.

— Орешкина, мы играем в прятки? Я сразу сдаюсь, иди сюда, буду целовать.

Включил свет, закрыв дверь, разулся и прошелся по дому, заглядывая во все комнаты, даже в туалет и ванную, но Даши нигде не было. Заглянул в шкаф — мой любимый розовый чемодан стоял на месте, значит, не свинтила. От нее можно ожидать чего угодно.

Днем она стонет, отдаваясь в кабинете, а вечером уйдет в неизвестном направлении. Вполне в духе Орешкиной.

— Вот же зараза какая.

Набираю номер, гудки есть, но трубку не берет. В голове проносятся картинки одна страшнее другой: что мою девушку украли или что она застряла в лифте, а еще хуже — что ее сбила машина.

Ее должен был привезти Тимофей, набираю его, сжимая в руках букет роз, шипы больно врезаются в ладонь.

— Да, Роман Александрович.

— Тимофей, а скажи мне, милый человек, где Даша?

— Даша?

— Да, та самая Даша, которая работает моим секретарем и которую ты, как мой водитель, должен был привезти после рабочего дня ко мне домой. Ты забыл дорогу или лишился окончательно мозгов?

Повышаю голос, потому что начинает колотить.

Тимофей молчит, слышу, как у него в салоне играет музыка, и неожиданно до моих ушей доносится голос Орешкиной, но не могу разобрать, что она говорит. Потом всхлип — она что, плачет?

— Тимофей, твою мать, что происходит?

Кидаю букет на кухонный стол, опираясь о него руками.

— Роман Александрович, я ни в чем не виноват, она сама попросила. А я говорил, что это дурацкая затея, но вы же ее знаете: нет, говорит, давай — и все.

Из этой скомканной речи своего непутевого водителя я понял лишь то, то Орешкина подбила его на какую-то авантюру, но он, как всегда, не виноват.

— Тимофей, вы в машине?

Надо задавать наводящие вопросы, на которые можно ответить быстро. Главное, чтоб они оба оказались рядом, а там я уж разберусь, кого и как наказать.