— Думаю, что знаете, — не стал спорить Чапек.

— А ведь «Дукла» — команда вооруженных сил Чехословакии. Куда смотрят ваши политорганы, Мирослав?

— Я тебе говорю, Леонтий, а ты меня не слушаешь. Выросла молодежь, которая мыслит иначе, чем мы когда-то. Если мы мыслили в категориях 45-го года, то они — 68-го. И с этим уже ни один политработник не справится. Полагаю, что и у вас происходит почти то же самое.

— Ну, уж дудки — у нас в ЦСКА люди до сих пор мыслят так же, как их отцы в 45-м. Мы своих идеалов не предавали.

— Я не про ЦСКА говорю, а про все ваше общество.

— В нашем обществе разные процессы проходят, но к вам, чехословакам, мы, например, относимся с уважением. И наша молодежь в том числе. А знаешь почему? Потому что мы воспитываем ее в духе интернационализма. Мы не вспоминаем плохое — например, годы вашей оккупации фашистами, когда все восемь ваших авиационных заводов работали на Третий рейх. И с ваших самолетов фашисты бомбили наши города. И заправляли эти бомбы в самолеты ваши деды и отцы. Спроси любого нашего юношу об этом и он ничего не сможет сказать, потому что ни черта про это не знает. Мы его этому не учим. А вот вы свою молодежь учите. Пусть не в открытую, через учебники, но подспудно, втайне.

— Ты можешь это доказать?

— А что тут доказывать? Вот завтра, к примеру, выиграет твоя «Дукла» турнир и вся Чехословакия будет ликовать. Но это будет ликование не по поводу победы в спортивном соревновании, а в связи с тем, что таким образом ваши хоккеисты отомстят Советам за август 68-го. Вот до чего дело дошло — вы даже спорт к этому делу пристегнули. Представляю, что творится сегодня в Праге в преддверии предстоящего чемпионата мира. Вы же спите и видите, как победите нас в юбилейном году — году 10-летия августа 68-го. Но ты, Мирослав, на меня не обижайся — хер вы у нас выиграете.

— Ты имеешь в виду завтрашнюю игру?

— И завтрашнюю, и чемпионат мира. Потому что, как в песне поется: «Красная Армия всех сильней».

«Ошибся, Леонтий Ильич, — нажимая на кнопку «стоп», подумал Андропов. — Правда, пока ошибся в малом — мы проиграли всего лишь второстепенный турнир. Но если будем действовать в том же духе, то рискуем оказаться в дураках и в Праге. А это уже куда более серьезно. Кажется, Спрогис в своих выводах оказался прав».

17 февраля 1977 года, четверг, Москва, Ленинский проспект

По просьбе Локтева Александров прихватил бутылку армянского коньяка и утром поехал с базы на Ленинградский проспект — в отделение милиции, куда Красовский подавал на него заявление. Коньяк предназначался начальнику отделения в благодарность за то, что тот не стал давать хода этому делу.

Самое интересное, но начальник не только с радостью принял презент, но в придачу к нему попросил еще поставить Александрова свой автограф в ежедневнике, который лежал на столе.

— Ты же у нас сегодня герой дня, — панибратски хлопая хоккеиста рукой по плечу, произнес милиционер и протянул ему шариковую авторучку.

Выйдя из отделения, Александров сел в свои «Жигули», чтобы вернуться на армейскую базу. Но в тот момент, когда он притормозил на перекрестке, в его радиоприемнике внезапно зазвучала песня, которая внесла коррективы в маршрут его поездки. Это была «Анжела» в исполнении Валерия Ободзинского.

«Анжела, ты на счастье мне судьбой дана…» — заливался соловьем певец в радиоприемнике. В этот миг Александров вспомнил девушку с таким же именем — белокурую красавицу, которая ездила вместе с ним к нему на родину в Усть-Каменогорск. Эта особа никак не выходила у него из головы, хотя после инцидента с журналистом, который поведал хоккеисту о шпионской миссии этой девицы, Александрову было впору забыть ее раз и навсегда. Но память вновь и вновь возвращала его к ней. Тем более что он чувствовал вину перед девушкой за тот резкий разговор, что случился между ними возле усть-каменогорского Дворца спорта.

«Надо разыскать ее и попросить прощения. Как говорится, лучше поздно, чем никогда», — подумал Александров. Идея ему понравилась, тем более в свете его нынешнего выезда в Москву. Но была проблема — каким образом отыскать в многомиллионном городе человека, имея в базе данных только его имя? И тут хоккеиста осенило. Зная, что его мать любопытна, как и всякая женщина, он предположил, что она могла расспросить Анжелу о фактах ее биографии. Дело было за малым — позвонить матери в Усть-Каменогорск и задать ей пару-тройку вопросов на интересующую тему. И Александров направил свой автомобиль по новому маршруту — на проспект Калинина, где располагался пункт междугородней телефонной связи.

На удачу хоккеиста, мать оказалась дома. Коротко расспросив ее о житье-бытье и сообщив, что у него все хорошо, Александров спросил о том, ради чего, собственно, и звонил.

— Сынок, странно, что ты не знаешь места работы девушки, которую сам привел в наш дом? — удивилась женщина.

— Мам, у нас было шапочное знакомство.

— А теперь ты хочешь сделать это знакомство близким? Ты же женат, сынок?

— Я хочу только одного: чтобы ты вспомнила, где она работает, — продолжал настаивать Александров.

— Парикмахером, — ответила, наконец, Александра Михайловна.

— А про место работы она ничего не говорила?

— В салоне каком-то, — сообщила мать. — А вот, где именно, я запамятовала. Хотя она мне говорила… — женщина замолчала, видимо, пытаясь вспомнить адрес. И спустя несколько секунд сообщила: — Кажется, с Лениным связано — я еще подумала, что на наш адрес похоже. Только звучит иначе.

— Может, Ленинский проспект? — предположил Александров.

— Да, точно. У нас проспект Ленина, а у нее Ленинский. Вот там ее салон и находится.

Установив адрес, Александров вновь сел за руль «трешки» и спустя несколько минут домчался до пункта назначения, подъехав к нему со стороны станции метро «Октябрьская». Там он отыскал постового милиционера и сильно удивил его своим вопросом о том, сколько на Ленинском проспекте парикмахерских.

— Ну, вы даете, гражданин — я же вам не «Мосгорсправка», — развел руками страж порядка. — Вы знаете, что Ленинский проспект это самая длинная магистраль в Москве? Ее протяженность почти тринадцать километров. На такой площади может уместиться больше десятка парикмахерских.

— Хорошо, назовите те, что вы знаете, — попросил Александров.

Милиционер задумался, после чего сообщил:

— Знаю одну, не доезжая метров ста до метро «Ленинский проспект», и еще две возле универмага «Москва» — с обеих сторон проспекта. На этом мои знания исчерпываются.

— Спасибо и на этом, — поблагодарил милиционера хоккеист.

В течение часа он объехал все три названных парикмахерских, захватив еще одну, которую назвала ему одна из посетительниц парикмахерской возле универмага «Москва» — рядом с кинотеатром «Казахстан». Однако ни в одной из них не работала девушка с редким именем Анжела. Впору было опустить руки, но тут Александрову внезапно помогла заведующая последним салоном. Перехватив хоккеиста на выходе из своего заведения, она сообщила: