которое направлено скорее в горизонтальной плоскости и адресовано коллегам, рецензентам, соседям и людям, которые выпали из традиционной профессиональной иерархии: женщинам, молодежи, представителям самых разных рас и ЛГБТКИА+ сообщества.

Именно поэтому Малала Юсуфзай и Грета Тунберг собирают целые армии фанатов, которые ловят каждое их слово: мы утратили веру в политиков, видя в них своекорыстных коррупционеров, не представляющих интересы широких слоев населения и порабощенных закрытыми лоббистскими группами, например представителями угольной промышленности, большой фармы или другими охотниками за наживой, которым нет дела до благополучия нашей планеты и ее обитателей, то есть нас.[9]

Этот дефицит доверия открыл окно возможностей для людей, о которых раньше молчали, которых высмеивали, кого не воспринимали всерьез, – как для девочек-тинейджеров, так и для астрологов и мистиков.

Что примечательно, люди готовы за это платить – а значит, мы живем в какой-то серой области, в которой специалисты по общению с мертвыми и предсказанию будущего не кажутся такими безумными, какими они могли показаться в эпоху здравого смысла.

Главный редактор Guardian, Кэтрин Винер, сумела разгадать шифр этого дивного нового мира. Она написала о вторичной оральности, или так называемой скобке Гутенберга: периоде между изобретением книгопечатания и современной эпохой, когда в информационном пространстве доминирует интернет. В эти 500 лет печатное слово имело огромное, даже чрезмерное влияние на устное распространение и личное усвоение информации. Теперь, с наступлением эпохи интернета, мы вернулись к допечатной устной традиции «городской площади», где новости и сплетни распространяются из уст в уста, то есть от человека к человеку напрямую, не проходя через фильтр очень ограниченного числа авторитетных печатных источников, рассчитанных на массовую аудиторию.

И теперь на нас лежит вся ответственность за оттачивание аналитических навыков, которые позволят отличить правду от домыслов. Точно так же, как на условной городской площади тысячи людей транслировали свою собственную правду, интернет и социальные сети позволяют кому угодно распространять полуправду, теории заговоров и откровенное вранье. И здесь опять же открывается окно возможностей для экстрасенсов. В таких условиях их индустрия будет продолжать расти.

Что касается противопоставления между фактами и чувствами, наукой и мистикой, скептиками и экстрасенсами, то его можно рассматривать через призму противопоставления прозы и поэзии. Всегда полагаться на нудную, иногда довольно сложную прозу жизни со всеми ее оговорками, правилами и исключениями – это практично, логично и здраво. Но мы испытываем потребность в чуде, в неясных обещаниях и блеске поэзии, потому что в них могут скрываться более глубокие истины, которые мы поймем, когда разгадаем шифр, распутаем их, а главное – научимся не воспринимать их буквально.

Через метафоры и аналогии, которыми пользуются экстрасенсы, мы можем обнаружить, расшифровать и оживить глубочайшие истины о себе самих, применить их, чтобы стать лучше, этичнее, заботливее, сильнее, – и воспользоваться вновь обретенной силой, чтобы помочь тем, кто еще не прошел этот путь, или тем, кого система отвергла, предала, бросила или репрессировала. Впуская в свою жизнь неоднозначность, мы подпитываем и взращиваем более глубокую и более сложную форму истины, которая приносит больше удовлетворения и может стать проводником по новым жизненным маршрутам, каждый из которых реален и заслуживает внимания.

Это то, ради чего мы читаем художественную литературу и ходим в театр. Путь к истине не всегда лежит через истину. И загадка может быть интереснее, чем правда.

Глава 12

Проверка на шарлатанство

Итак, мы перевалили за середину.

В смысле – за середину моего расследования. И за это время я вроде как более-менее убедился в том, что экстрасенсы приносят пользу – прежде всего, в мире развлечений, в какой-то степени в секторе психического здоровья, отчасти в мире политики и знаменитостей и, вероятно, совсем небольшую – в мире корпораций.

Я успел познакомиться со множеством экстрасенсов. Я встречался с ними лично на сеансах в двух разных странах, читал книги с их откровениями, перелопатил множество полицейских дел и пересмотрел несметное количество роликов на ютубе.

Впрочем, под изрядным слоем лоска скрывается подвид экстрасенсов, которых можно считать низшей кастой этого сообщества: шарлатаны. Мошенники, которые сознательно обманывают своих клиентов.

Давайте попробуем разобраться в этом шаг за шагом: какие экстрасенсы верят в свои способности, а какие, скорее всего, нет?

Первая категория, которую я выделил, – самая простая и, пожалуй, моя самая любимая: это экстрасенсы вроде Шарины Стар, которые считают себя в первую очередь работниками сферы развлечений.

Вторая – Мистик Мег и ее пародийное альтер эго, с которым она неплохо уживается. Мег оставляет клиентам пространство для толкований, и как по мне, это плюс. Ее приблизительная стоимость – 5 миллионов долларов. Это, скажем так, светлая сторона темного бизнеса.

Профессиональные интуиты существуют, и некоторые из них признают, что они земные люди, а их слова нужно воспринимать с долей скепсиса, поэтому они могут быть полезны как скептикам, так и тем, кто искренне верит в духов и колдовство. Они адаптивны. Их главные преимущества – легкость, скромность и адекватная самооценка. А еще – потрясающая эмпатия. Они станут для вас не просто экстрасенсами, а настоящими коучами.

Возможно – и я даже готов рискнуть и заявить, что это вполне вероятно, – эти люди не верят в себя как в посредников между миром живых и миром мертвых или провидцев. Их интуиция – земной природы. Она вселяет веру в величие человеческого разума. Так что они действительно интуиты, хотя, по их собственному признанию, и не мистики.

Рассматривая этот подвид экстрасенсов, мы видим их индустрию в несколько ином свете. Эти люди могут исполнять роль аниматоров, которых приглашают на вечеринки и сценические представления. Не важно, верите вы им или нет.

Но некоторые ни за что не признают, что их работа – развлекать других людей. Один из них – знаменитый американский экстрасенс Джон Эдвард: он требует, чтобы его воспринимали исключительно всерьез.

Эдварду пришлось несладко, когда в 2009 году он прилетел в Австралию рекламировать свое шоу. Подозрительные австралийцы на него не купились.

Сначала журналист Джон Фэйн пригласил его на радиопередачу «Час беседы» (The Conversation Hour). И беседа не задалась.

– Это шоу-бизнес, люди платят вам деньги – для вас ведь это главное? – спросил интервьюер.

Экстрасенс отреагировал без энтузиазма.

– Похоже, вы сами экстрасенс и знаете меня лучше, чем я сам, – огрызнулся он.

Когда Фэйн спросил Эдварда, чем он отличается от самозваных религиозных гуру, тот оскорбился и вовсе отказался отвечать.

– Почему? – не понял Фэйн.

– Потому что вы мне не нравитесь, – ответил Эдвард. За словом в карман не полезет!

Позже Фэйн поделился своими мыслями о неудавшемся интервью:

– Моя задача была в том, чтобы вывести Эдварда из равновесия, подвергнуть