себя за то, что не встретила его раньше Юсупова, раньше всех этих историй. Веселые веснушки на его носе и щеках были спокойны в серых лучах тучного неба, и Аврора пообещала себе попробовать. – Знаешь, если тебе не трудно, я буду рада прокатиться с тобой.

15 глава.

Феликс стоял у окна в дорогом синем костюме-тройке и пил виски из толстого стакана. Они только пообедали и такого напряжения за столом не было давно. Вопреки ожиданиям бабу, его отец и тетя не обнялись и не помирились. Как он и прогнозировал, все ограничилось сухими кивками, а Карл зажался так, что его светлые брови сошлись в одну густую линию.

Снег все не прекращался и на секунду показалось, что он заметет все: особняк, дорогу, которую чистили снова и снова, его семью, находящуюся на перепутье, Джен, которая выбирала самый шокирующий наряд для помолвки, кольца, которые вот-вот свяжут его обязательствами до конца жизни.

Его карие глаза необычного разреза заметил движение у ворот, кажется, кто-то приехал. Для гостей еще рано, члены семьи дома. Кто это может быть?

За тюлем показалась простенькая иномарка с московским номером, и он понял, что пассажиров двое. В душе что-то загорелось, он знал, кто это до того, как увидел смешной оливковый пуховик и шапку с бумбончиком. Она была с мужчиной таким рыжим, что у него зарябило в глазах.

Что-то внутри надломилось. Ее кто-то касался, кто-то трогал, кто-то целовал. Она не страдала и не убивалась.

Все вранье. Все эти моменты, все чувства, которым он нехотя давал волю. Все это только его, она спокойно наслаждается другим мужчиной. Еще одна охотница за принцем, как можно было быть таким наивным? Поняла, что упустила и нашла то, что по плечу.

Одним глотком он осушил почти полный стакан и с шумом поставил его на стол.

Аврора помахала Антону, который улыбался в ответ так скромно, что его лицо всегда казалось напряженным. Снег все еще заметал двор крупными хлопьями, отчего особняк Юсуповых казался совсем нереальным, совсем кукольным. Она задумалась, каково считать это место своим домом? Можно ли вообще тут чувствовать себя уютно?

Резное дерево, красные стены, большое пространство. Все это напоминало о стране, которой большой нет, о жизни, которую мы потеряли. Что бы было, если бы не случилось революции? Что она вообще изменила, если все также есть те, кто живут в удовольствие и те, кто выживают. Что вообще поменялось?

В окне на первом этаже стояла Анна Феликсовна и махала ей рукой так плавно, как умела только она, с достоинством. Аврора знала, что это столовая, что ей предложат кофе и свежую выпечку, потому что от обеда она откажется.

Ее как всегда встретила Светлана, женщина еле заметно улыбнулась ей, отчего мурашки пробежали по коже, это было сочувствие. В столовой было много естественного света, несмотря на отсутствие солнца.

– Здравствуй, дорогая! – Анна Феликсовна в футболке с черепом и туго забранными гребнем волосами выплыла ей навстречу для объятий, которые позволяла себе каждую их встречу. – Пойдем выпьем кофе, пока все наверху, и поболтаем.

– Я могу присоединиться к приватной вечеринке? – Феликс показался на лестнице так неожиданно, что Аврора вздрогнула. Его лицо всегда отличалось надменностью, но сейчас в нем было что-то, от чего мороз бежал по позвоночнику.

– У нас девичник, Феликс. Дай посплетничать, – княгиня махнула на него рукой, отчего ее рубиновое кольцо пустило малюсенького зайчика.

– Вынужден настаивать, бабу, – он решительно двинулся вниз, зная, что ему не откажут. – Я должен контролировать твои дозировки кофе.

Женщина фыркнула, но упорствовать не стала. Своей прямой спиной она ощущала напряжение, возникшее от молодых людей и удовлетворенно кивнула. Любовь ни у кого не спрашивает мнения и никого не щадит.

Льняная скатерть молочного цвета контрастировала с ярким черным фарфором с тонкими японскими сюжетами по краям. Посередине красовалась выпечка, от которой еще шло тепло. Анна Феликсовна решила не испытывать на прочность терпение внука, поэтому взяла небольшую чашку вместо своей обычной огромной дозы. Теплое тесто приятно нагрело пальцы, княгиня решила нарушить неловкое молчание.

– Аврора, как твои дела? Есть новости?

– У нее все хорошо, – Феликс не дал девушке открыть рта. Он пил слишком горячий чай, но не замечал, что обжигает язык. – Правда, ведь? Новый бойфренд, новые эмоции.

Несколько секунд Аврора недоумевала, что вообще тут делает. Почему этот избалованный мальчишка что-то там ей высказывает.

– Да, вы правы, Ваша Светлость, – слова вырывались сквозь ее естественные белые зубы.

– Я рад, что ты выучила правильное обращение ко мне, – холодные глаза и руки, грубо ведущие себя с дорогим фарфором. – Давно вы вместе?

– Простите за грубость, но это не ваше дело.

– Я тебя прощаю. В конце концов для твоего класса это вполне нормальное проявление себя. Не сказать, что ты меня удивила.

Аврора поднялась из-за стола, и Феликс тут же вскочил на ноги. Княгиня спокойно ела булочку, оставаясь зрителем мыльной оперы.

– Жаль, что воспитание у вас распространяется исключительно на манеры.

– Как ты смеешь? – но она уже удалялась по коридору. – А ну стой! Я сказал, стой!

Юсупов рванул с места так, что его бесконечно черные волосы подпрыгнули в воздухе. Анна Феликсовна позвала Светлану и попросила убрать со стола, эти двое не вернуться.

– А ну стой, – Феликс схватил Аврору за руку и развернул ее к себе лицом. – Повтори то, что сказала за столом!

– Вы прекрасно слышали, Ваше Святейшество. Пустите мою руку, иначе закричу, – сердце билось так сильно, что готово было выпрыгнуть наружу. Она не знала, откуда в ней такая смелость, такая резкость и почему так хочется заплакать. – Пустите меня.

Ее руки были свободны, но она все еще стояла на месте, надеясь, что ноги перестанут быть чугунными и унесут ее подальше от самого опасного мужчины в ее жизни. Он тоже хотел уйти, но не мог. Ярость отступила и сказать было нечего. Личная жизнь – это то, на что каждый имеет право. Какого черта он ее осуждает? Разве он имеет право на злость? Она никогда ему не принадлежала, он почти женатый мужчина. Его карие глаза потухли, приобретая будничную надменность.

– Извини, – короткое слово, которое он произнес полушепотом и сразу торопливо зашагал наверх.

Украшения, заполнявшие пространство бального зала, были слишком лиловыми, но желание невесты – закон. Аврора неспешно продвинулась к Василию Ивановскому, который фыркал на миловидную девушку, не достающую ему до плеча. На нем был пурпурный костюм, что смутило бы самого смелого мужчину.

– А вот и она! – он обернулся к